Бессмертие «цзы»
В начале XVII века, в эпоху Мин, итальянский миссионер-иезуит Маттео Риччи составил на латинской основе фонетический алфавит для китайского языка. Но применения в Поднебесной он не получил. И вовсе не потому, что предложение исходило от чужестранца. Риччи прожил в Китае двадцать семь лет, хорошо знал китайский язык, на котором написал множество книг, и был единственным европейцем, кому китайцы демонстрировали свое уважение как ученому, преуспевшему в их языке и литературе. Причина неуспеха фонетического алфавита была в другом: иероглифы в Поднебесной воспринимались как нечто священное, незыблемое, не подлежащее каким бы то ни было изменениям.
Безрезультатными были все аналогичные попытки ввести буквенно-звуковое письмо, не раз предпринимавшиеся в последующие века и самими китайцами. Столетие назад образно сказал по этому поводу китайский писатель Лу Синь: «Нам придется выбирать, либо пасть жертвой древней письменности, либо пожертвовать древней письменностью». Китайцы выбрали первое, и вместо сравнительно небольшого количества букв, при помощи которых европейцы могут рассказать обо всем на свете, на протяжении нескольких тысячелетий хранят верность «цзы» – иероглифу.
Долгожитие древних письменных традиций кроется прежде всего в том, что в Поднебесной никогда не существовало единого национального языка – жители многочисленных мелких княжеств говорили на разных диалектах. Различия между ними были столь значительными, что еще и сегодня в разных провинциях плохо понимают друг друга. Например, «жэнь» – «человек» в Пекине звучит как «жэнь», в Шанхае – это «нин», в Кантоне – «янь», а в Шандуне – «инь». Тогда как иероглиф, обозначающий это слово, пишется одинаково на всей территории Китая. Нужно ли говорить, сколь важную роль играет универсальность письменных знаков в сохранении китайского языка как единого целого!
Стандартные знаки на протяжении многих веков складывались путем преобразования различных региональных вариантов китайского письма. Первая реформа была проведена еще в VIII веке до н. э., в эпоху Западной Чжоу. Но особенно значимы изменения 221 года до н.э., связанные с объединением древнекитайских царств под властью династии Цинь. Именно в эту эпоху Ли Сы и Чжао Гао, министры императора Шихуанди, систематизировали образцы иероглифов из разных областей Китая и ввели их стандартное написание.
Об изобретении китайской письменности существует несколько преданий. Согласно одному из них, иероглифы создал мудрец Цан Цзе, советник мифического императора Хуанди, когда наблюдал очертания гор и морей, следы драконов, птиц и зверей, а также тени, которые отбрасывают предметы. По другой легенде, это был Шэнь-нун, один из важнейших культурных героев китайской мифологии, покровитель земледелия и медицины. Божественный земледелец, как переводится его имя с китайского, для нужд правления и передачи приказаний пользовался узелковым письмом «цзешен», носившего первоначально ритуальный или счетно-мнемонический характер. Оно упоминается во многих памятниках древнекитайской литературы, у Конфуция. Чаще же других называется легендарный император Фу Си, который во время утренней прогулки по берегу реки Хуанхэ увидел загадочные знаки на чешуе дракона и зарисовал их, создав первые восемь триграмм, состоящие из трех сплошных и прерывистых черт, обозначающие восемь природных реалий и явлений: «небо», «земля», «огонь», «вода», «гром», «ветер», «гора», «болото». И хотя они никогда не использовались в письменной практике, именно с триграммами ученые связывают начало письменной культуры Китая. К предкам китайских иероглифов относят также насечки на неолитической керамике культуры Давэнькоу, датируемой 4100–2600 годами до н. э. Историки-китаисты рассматривают их как древнейшие формы знаков для числительных.
Первые образцы письма Поднебесной датируются XVII веком до н. э. и относятся к последнему периоду правления династии: Шань-Инь. Это гадательные надписи на бараньих лопатках и панцирях черепах, нанесенные заостренными палочками. Большое число их было обнаружено археологами при раскопках одной из пяти столиц Шань, располагавшейся с 1600 по 1027 год до н. э. в землях к северу от выхода реки Хуанхэ на Великую Китайскую равнину.
Сегодня в самом полном словаре «Чжунхуа цзыхай» – «Море китайских иероглифов», изданном в Пекине, собрано 87 019 иероглифов. Кроме общеупотребительных, в него вошли редкие начертания, встречающиеся в буддийских текстах; простонародные и диалектные знаки разных эпох и даже особые иероглифы, созданные японцами и корейцами в дополнение к китайским. Каждый из иероглифов обозначает отдельное слово либо морфему и представляет собой трудно запоминающуюся комбинацию множества горизонтальных и вертикальных линий, содержит корень, передающий значение слова, и фонетический ключ к правильному произношению этого слова. Так, иероглиф слова «слышать» имеет в качестве корня «ухо», а остальная часть знака служит фонетическим ключом. Особенно сложные сочетания знаков употреблялись для отвлеченных понятий.
Внешний вид современных иероглифов, конечно, отличается от древних – китайская письменность, прошедшая долгий путь длиною около 3300 лет, была вынуждена приспосабливаться к меняющимся условиям жизни. Но как малы изменения, произошедшие с письменными знаками Поднебесной с тех пор, как 27 веков назад были написаны «Ицзин» – гадательная Книга Перемен, «Шицзин» – Книга Песен, а Конфуцием составлена хроника древнекитайского государства Лу «Чуньцю» – «Вёсны и осени»!
Нам древних лицезреть
Не суждено людей,
Но цитра тех времен
И в наши дни жива.
Когда она поет,