Вождь итальянского футуризма, эксцентрик и идеолог фашизма: занимательная жизнь Филиппо Томмазо Маринетти
22 декабря исполнилось 145 лет со дня рождения Филиппо Томмазо Маринетти — поэта-скандалиста, вождя итальянского футуризма, солдата нескольких войн и покорителя женских сердец. Маринетти верил, что война необходима как единственная гигиена миру, дружил с дуче Муссолини и создал манифест футуризма, который сильно повлиял на русских футуристов и при этом сильно их раздражал — они не хотели признавать первенство итальянца в новом искусстве. Интерес к артистическому детищу Маринетти не утихает: на аукционе Sotheby’s за многие тысячи евро были проданы артефакты движения, а в ГМИИ им. Пушкина проходит выставка итальянского футуризма из коллекции миланского коллекционера Джанни Маттиоли.
Рождение футуризма из духа эпохи
Стремительный XX век ворвался в мерный ход человеческой истории на аэроплане, обдавая бензиновыми парами автомобиля, стрекоча пулеметами и лязгая конвейером. Скорость и движение стали его символами. Дерзко и решительно он старался отмежеваться от прошлого, чествуя новизну и уверенную поступь вперед. Одержимость, почти религиозная вера в прогресс и технику охватила передовые общества, грезы о будущем вскружили голову. Казалось, что возможно все, а человечеству теперь по плечу любая, даже самая безумная утопия. Вместе с этим массы ворвались на сцену общественно-политической жизни, а самыми модными философами сделались воспевший волю к власти Фридрих Ницше и Анри Бергсон с его идеями «жизненного порыва» и творческой интуиции. С другой стороны, наравне с прогрессистскими мнениями, широкую популярность обрели различные мистические течения, критика рационализма и психоаналитические штудии. Начиналась реакция взрывоопасной смеси разнородных тенденций. Шестеренки эпохи завращались с бешеной скоростью, приводя в движение тектонические пласты всех сфер жизни от повседневности до религии, нравов и идеологий. Художники, поэты, деятели искусств искали новые формы выражения. В своих экспериментах они вышли далеко за пределы собственных мастерских, устремившись на улицу и в радикальную политику.
Именно в эту тревожную пору талантливый итальянский поэт, эксцентрик, журналист и теоретик искусств Филиппо Томмазо Маринетти объявляет о создании нового бескомпромиссного художественного течения. Он назвал его «футуризм» и возвестил о нем в феврале 1909 года на страницах газеты Le Figaro, опубликовав скандальный манифест, в котором превозносил скорость, войну, риск, молодость, насилие и технику. Казалось, что само время подготовило появление футуризма на свет: к движению в Италии примкнуло большое количество мятежных талантов и молодых авторов, которые хотели заявить о себе в стране великого культурного наследия, которая давно уже превратилась в музей, показать, что на полуострове есть и актуальное искусство, а не только античные статуи. Футуристы прославились своими выходками, радикальными памфлетами, перформансами, провокативной живописью, стихами и романами. Сам Маринетти оказывался на скамье подсудимых по делу об аморальности своих сочинений, успел побывать на войне и стал звездой литературных салонов во Франции (первоначально он публиковался именно там) и в Италии. Не отставали от него и товарищи, устраивавшие потасовки на выставках, ходившие на митинги различных новых политических сил и сочинявшие собственные хлесткие манифесты. Зазвучали имена художников: Умберто Боччони, Карло Карра, Луиджи Руссоло, Джакомо Балла, Джино Северини.
Итальянский футуризм vs русский футуризм
Слава о новом художественном течении и его вожде распространилась далеко за пределы Италии и Франции. Соратник Маринетти Паоло Буцци публиковал самые свежие статьи о футуризме и вел хронику движения в режиме реального времени в авторитетном русском журнале искусства «Аполлон», а манифесты футуризма переводились на русский язык. Дошло даже до того, что с подачи журналистов любое новое художественное течение начали называть футуризмом. Относилось это и к русским деятелям авангарда, которые никак не хотели признавать первенство скандального итальянца. В конечном счете Маринетти сам прибыл в Россию в начале 1914 года и поразительным образом заинтересовал в первую очередь старших художников и критиков, а вот молодые русские футуристы встретили заморского коллегу неоднозначно, некоторые из них и вовсе в штыки, отметились выходками на его выступлениях и провоцировали конфликт. Хотя последнее, несомненно, больше соответствовало духу самого движения, чем учтивые беседы искусствоведов. Посредством лекций и бесед в Санкт-Петербурге и Москве Маринетти намеревался создать что-то вроде единого европейского радикального художественного движения, но, как и было сказано выше, успеха в этом деле не достиг. Антизападно настроенные русские коллеги (Бурлюк, Маяковский, Каменский) встретили заморского гостя прохладно. Исключения сделали лишь Вадим Шершеневич, переводивший итальянского гостя, Илья Зданевич, который, несмотря на в целом критический настрой в отношении Филиппо Томмазо, пожал ему руку во время совместного выступления в Политехническом музее Москвы, а также Николай Кульбин, создавший портрет Маринетти.