Мы, русские, не обманываем друг друга
Душераздирающая история о том, как большой производитель удобрений Дмитрий Рыболовлев решил стать столь же большим коллекционером искусства, но попался на крючок великого швейцарского комбинатора.
Дмитрия Рыболовлева не было в Нью-Йорке в тот вечер, когда «Спасителя мира» Леонардо да Винчи продали на аукционе Christie’s за рекордные четыреста пятьдесят миллионов долларов. Восемнадцатый русский форбс владел картиной и любил ее. Он рассказывает мне об этом сейчас на Майорке, сидя в верхнем салоне своей шестидесятисемиметровой яхты «Анна». «Я почувствовал особую энергию, исходящую от картины», — говорит бизнесмен, вспоминая, как увидел «Спасителя» впервые. — Поток света проникал через окно на полотно». Полотно в этот момент стояло на кресле в библиотеке квартиры Рыболовлевых в нью-йоркском кондоминиуме 15 Central Park West.
Эту картину, добавляет Дмитрий, он любил более всех других в своей коллекции, которая включала тридцать восемь шедевров — на их покупку Рыболовлев потратил около двух миллиардов долларов в период с 2003‑го по 2014‑й. Он также обожал Климта, который обошелся в сто восемьдесят три миллиона долларов. И «Свадьбу Пьеретты» Пикассо (сорок три миллиона восемьсот тысяч долларов). Но «Спаситель» был особенным. Настолько, что ради картины в монакском доме Рыболовлева был перестроен кабинет.
Но эту любовь опорочили. Оттого господин Р (как называют Рыболовлева подчиненные) был вынужден продать «Спасителя». Возможно, поэтому он не присутствовал на торгах. Его двадцатидевятилетняя дочь Екатерина тем не менее держала Дмитрия в курсе происходящего по мессенджеру. «Мы ожидали, что картина принесет около двухсот миллионов долларов, — вспоминает бизнесмен. — Когда эта отметка была пройдена, я подумал: «Цель достигнута». Тогда я отложил телефон и начал заниматься другими делами. Но уже вскоре начали сыпаться новые сообщения, телефон то и дело бренчал. Я подумал: «Что происходит?», открыл мессенджер, а там триста миллионов! До окончания аукциона я уже не выпускал телефон из рук», — смеется Дмитрий.
Сразу после торгов Рыболовлев поговорил с дочерью. Они были, по его словам, «несколько изумлены». Изумлен был и арт-мир — никто и помыслить не мог, что за произведение искусства могут быть заплачены такие гигантские деньги. Аукционный дом Christie’s предоставил гарантию (то есть минимальную сумму, которую продавец получает вне зависимости от результата торгов) в размере всего лишь ста миллионов долларов. Было, однако, и «много положительных эмоций». Не удивительно: сам Рыболовлев заплатил за полотно всего сто двадцать семь миллионов пятьсот тысяч долларов. И четыреста пятьдесят миллионов, за которые ушел «Спаситель», были, по мнению бизнесмена, не сумасшедшей, а «разумной ценой».
Дмитрий, которому 22 ноября исполняется пятьдесят два, одет сейчас в рубашку в серо-белую полоску и голубые брюки Loro Piana. Экипаж яхты числом двадцать два человека облачен в черные рубашки поло с надписью «Анна», а также соломенного цвета шорты или юбки. Охраны не наблюдается, разве что мимо пирсов Club de Mar к месту швартовки «Анны» меня вез русский увалень. Хотя Рыболовлев явно понимает по-английски, мы общались через переводчика, энергичную Татьяну Бершеду, его адвоката. Татьяне за тридцать, она родом из России, училась в Кембридже, ходит в один спортивный зал с принцем Гарри. Дмитрий и Татьяна сидят на огромном полукруглом диване перед большим стеклянным столиком, на котором лежат Tatler, The World of Interiors и Vogue. Подруга Рыболовлева, двадцативосьмилетняя Дарья Строкоус, была лицом Dior — Рыболовлев показывает мне на своем телефоне рекламу Dior Secret Garden — Versailles с Дарьей в главной роли. Сейчас Строкоус, по словам Дмитрия, изучает кинематографию в Южно-Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. Когда Даша появляется в салоне — в легинсах и свитшоте, — мы говорим о Рейгане, округе Ориндж и собаке главреда британского Vogue Эдварда Эннинфула.
На обед нам подают холодный суп, белую рыбу с картофелем и песто, буррату с помидорами, шоколадный торт с мороженым. Фарфор тончайший, перечница убедительно тяжела. Окна на «Анне» закрыты жалюзи из ротанга — Рыболовлев нажимает кнопку, и они поднимаются, открывая вид на сияющую Пальмскую бухту. На яхте повсюду орхидеи, много красного дерева — «классический интерьер», по словам ее хозяина. Его новая лодка, которая на момент нашего разговора достраивалась в Голландии, будет выглядеть более современно. «Анна» способна развивать скорость в шестнадцать узлов, пройти пять тысяч сто морских миль со скоростью двенадцать узлов, на ней шесть спален для гостей, девять кают для экипажа и вертолетная площадка. Будет ли новая лодка длиннее (в прессе писали о ста десяти метрах)? Рыболовлев кивает.
Он сам задает много вопросов. Что британцы думают о монархии? Какая партия победит на следующих выборах? В чем разница между Оксфордом и Кембриджем? О себе Дмитрий тоже говорит. Заявляет, например, что совершил много ошибок с футбольным клубом «Монако», который ему принадлежит, — если бы у меня была пара свободных дней, он мог бы мне об этом поведать подробно. Футбол для него похож на мир искусства — в нем тоже смешиваются деньги и эмоции. А там, где смешиваются деньги и эмоции, всегда есть нечестные люди.
Сам Рыболовлев, по его собственному признанию, — жертва «вероятно, самого крупного мошенничества в истории искусства»: он говорит, что потерял в общей сложности миллиард долларов. Все из-за излишней веры в людей. В Ива Бувье и Таню Раппо. Бувье, как утверждает Рыболовлев, был всего лишь его агентом по покупке произведений искусства и получал комиссию в размере двух процентов за каждое. А Раппо сдружилась с Дмитрием и его тогдашней женой настолько, что в 2001 году стала крестной матерью их дочери Анны.
Ив Бувье находил картины. Но без ведома доверителя часто сначала покупал картину сам, скажем, за пятьдесят миллионов долларов. Затем посылал Рыболовлеву имейл, рассказывая, что ведет жесткие переговоры с «владельцем». А дальше сообщал, что смог сторговать картину за семьдесят миллионов. Возьмем «Спасителя мира». Бувье купил его за восемьдесят миллионов шестьсот тысяч долларов. У корреспондента «Татлера» была возможность ознакомиться с имейлами, которые дилер писал в офис Рыболовлева на протяжении четырех часов в тот знаменательный день, когда Дмитрий стал владельцем полотна да Винчи. «Необходимо закрыть вопрос сегодня вечером, чтобы не упустить…», «90 [миллионов] не рассматриваются…», «Заинтересован еще один топ-коллекционер…», «100 [миллионов] отклонили без малейшего размышления…», «По-настоящему трудный случай…», «Я только что предложил 120 [миллионов]…», «Я предложил 125…», «Сошлись на 127,5…», «Ужасно сложно, но это хорошая сделка, учитывая уникальность шедевра».