Личность
Мы помним обидные слова учителей
В детстве педагоги позволяют себе оценивать не только наши знания по предмету, но и нашу личность. Их ядовитые замечания мы иногда помним всю жизнь, они причиняют нам боль даже годы спустя. Почему эти фразы так задевают? И как освободиться от их власти?
Слишком неусидчив… постоянно отвлекается… делает все чересчур медленно… плохо соображает на уроках... Не очень приятно услышать такое от учителя про своего ребенка. Однако уж лучше пусть это услышат родители, чем сам ребенок. Тем более что упреки, которые ему адресуют в школе, почти наверняка гораздо тяжелее: «ты безнадежный», «посредственность», «дурак», «дебил», «пойдешь в дворники или на панель». Место, где дети должны получать знания от мудрых и заботливых наставников, нередко становится школой беспощадности и угнетения. И одно дело – обиды и насмешки со стороны равных, одноклассников. Но совсем другое – убийственные фразы учителей, авторитетных взрослых, чьи обобщения ставят под сомнение саму личность ребенка.
Первый приговор
Самую печальную и безрадостную главу в своем достаточно идиллическом романе «Будденброки» Томас Манн посвятил одному дню, который его герой проводит в школе. Подросток в какой-то момент даже испытывает сострадание к обругавшему его учителю и мысленно обращается к нему: «Я не травлю вас, не издеваюсь над вами, кандидат Модерзон, потому что считаю это грубым, безобразным, пошлым. А чем вы платите мне?» Разумеется, с XIX века в школе многое изменилось. Хотя бы потому, что в прошлое ушли физические наказания. Но и сегодняшние школьники страдают. Едва ли не у каждого в памяти остается обидный комментарий учителя. Почему же эти фразы так влияют на нас, подчас надолго лишая веры в себя? Психотерапевт Альфред Адлер объяснял, насколько «тяжелы для душевного состояния ребенка постоянные плохие оценки в дневниках или репутация двоечника»1. Ребенок и так чувствует свою неполноценность из-за того, что он пока «уступает взрослым в росте и силе», у него есть «впечатление, что он находится в неблагоприятном положении». Это ощущение неполноценности усиливается, когда кто-то из преподавателей оценивает ребенка отрицательно.
Обманутое доверие
О том, как устроена жизнь и как нужно в ней себя вести, мы изначально узнаем от взрослых. «Вырастая, мы даже не всегда можем осознать, откуда у нас тот или иной взгляд на вещи, – объясняет семейный психотерапевт Оксана Орлова. – Эти некритически воспринятые, рано усвоенные, но «непереваренные» знания психологи называют интроектами. В самом начале жизни каждый ребенок учится выстраивать здоровую привязанность к значимому взрослому, обычно к матери. По мере социализации он начинает искать других значимых взрослых. И такими людьми становятся учителя, которым ребенок априори доверяет». Ученику кажется, что преподаватель знает о нем больше, чем он сам, и даже что тому ведома истина, которая самому ученику недоступна. Когда неодобрительные замечания учителя касаются не той области, где он вправе оценивать ученика, они еще более разрушительно действуют на ребенка, потому что представляются тому мыслями целой группы, утверждает философ и психотерапевт Николь Приер (Nicole Prieur)2: «Если речь идет о чертах характера или внешнем виде ученика, ребенок убежден: если это увидел преподаватель, значит, все вокруг это замечают. И ему придется, забившись в угол, бороться с этим, как ему кажется, всеобщим представлением о нем».
Покушение на идеал
В свои 36 лет Мария, руководитель PR-отдела крупного оператора связи, все еще краснеет, когда приходится выступать на публике: «В 12 лет я перешла в новую школу, где никого не знала, и опоздала на урок химии. Все ученики уже сидели на местах. Учительница встретила меня громким: «Хорошенькое начало! Опоздала на целых десять минут! Правильно делаешь, что краснеешь!» С тех пор я постоянно краснею. Каждый раз в стрессовой ситуации я чувствую, что на меня все смотрят, и меня охватывает острое чувство стыда».
Обидные замечания ранят, по мнению Николь Приер, одновременно нарциссическое начало и самоуважение ребенка. Слово преподавателя затрагивает идеальное «Я» (то, чем мы мечтаем стать) и начинает играть роль «сверх-Я», нашей совести, внутреннего судьи. Именно поэтому оно особенно сильно выбивает из колеи в том возрасте, который соответствует важным фазам формирования психики (например, при поступлении в школу и в период пубертата). В первые годы жизни мы «наш собственный идеал», как говорил Зигмунд Фрейд3, но к шести-семи годам ситуация меняется. «Прежде всего, в школе ребенка начинают оценивать гораздо активнее, чем в детском саду; и главное, он выходит из состояния, когда быть собой – нечто само собой разумеющееся, – объясняет Николь Приер. – Ребенок становится уязвим для внешнего суждения, которое уже не так доброжелательно, как раньше». Он замечает, что не наделен всеми совершенствами, и переносит любовь, которую больше не может направить на свое «Я», на идеал, к которому будет отныне стремиться. «Но именно это стремление к идеалу, – продолжает Николь Приер, – можно погубить ранящим замечанием преподавателя».