Психология предубеждения: как почитатели Моцарта и Гете создали Холокост?
В истории человечества немногие события вызывают столь же глубокое недоумение и даже тревогу, как поворот от культурного процветания к беспрецедентной жестокости Холокоста в нацистской Германии. Как нация, воспитанная на произведениях Гете и мелодиях Моцарта, могла дать миру одну из самых ужасающих страниц в истории? Предлагаем поразмышлять на эту тему в день памяти жертв Холокоста. Лонгрид — для тех, кто думает своей головой.
Ответ кроется в понимании психологии предубеждения и процесса, через который радикальные идеи нацистов не только проникли в германское общество, но и были нормализованы. Трагедия не начиналась с огромной надписи «трагедия», никто не говорил и даже не мыслил о грандиозных актах насилия, концлагерях и дыме над крематориями. Ужас был в постепенной эрозии моральных и этических норм, когда настоящий экстремизм стал восприниматься как часть обыденности и, более того, «безопасной нормальности».
Эта статья — еще одна попытка экспертов Центра толерантности Еврейского музея разобраться, как вещи, казалось бы, не связанные с политикой (от образования и культуры до бытовых разговоров в кафе, кино и трамваях) стали основой самых трагических глав в истории человечества.
Не вина, а беда
Дисклеймер первый
Когда мы говорим о виновности общества в той или иной социальной трагедии, очень важно не сосредоточиться на риторике массовой ответственности. Вопросы морали и этики, стоящие перед людьми в условиях тоталитарного режима, куда сложнее, чем любая метафора выбора между сопротивлением и приспособлением.
Дисклеймер второй
Тот факт, что общество, воспитанное на идеалах Просвещения, так легко смогло погрузиться в мрак тоталитаризма и преступлений против человечности, — это не повод разочароваться в человеческой природе. Необходим не пессимизм, а погружение в темные уголки человеческой психики, где предубеждения и страхи могут подорвать основы любого цивилизованного общества.
Дисклеймер третий
Причин Холокоста и в целом появления нацистского режима в Германии не одна и не две, но обзор «мыслей и дел» Германии в период после Первой Мировой войны сделал бы эту статью не психологической, но исторической. Сколько причин вы бы мы не нашли, ни одного оправдания обнаружить не получится.
Как предубеждения под гнетом толпы становятся смертельными
Если нам необходимо понять, как идеологии, особенно экстремистские, находят отклик в цивилизованном обществе, требуется обратиться к психологии масс. Дело в том, что в момент соотнесения себя с категорией «мы», в условиях массовости, люди поддаются внешнему воздействию больше, чем в момент определения «я».
Под влиянием пропаганды, лидеров мнений и под общественным давлением люди могут принимать на веру и как руководство к действию идеи, которые в других обстоятельствах казались бы им неприемлемыми.
1. Групповое мышление
Групповое мышление — это психологический феномен, когда стремление к единодушию в группе приводит к иррациональным или даже неэффективным решениям. Этот эффект не только снижает уровень критического мышления каждого отдельного человека в группе, но и может привести к моральному скольжению — это когда нормы и ценности коллектива начинают доминировать над индивидуальным суждением.
Мы, люди, — гиперсоциальные существа. Для нас жизненно важным является ощущение группового единства. Это безусловный приоритет нашей психики. И ради этого мы порой готовы заплатить дорогую цену.
В Германии эффект группового мышления сыграл одну из ключевых ролей. Когда соседи сдавали полиции еврейские семьи, живущие по соседству, многие просто следовали их примеру, даже если самолично не разделяли ярых антисемитских убеждений.
Так было проще, безопаснее и понятнее: «плыть по течению», чем оспаривать общепринятые нормы или рисковать быть исключенным из своей группы
Тот же феномен проявлялся в рабочих коллективах и на уровне государственной администрации. Сотрудники, которые могли внутренне сопротивляться нацистской идеологии, предпочитали скрывать свои истинные чувства и действовали в соответствии с линией партии, опасаясь последствий для своей карьеры и личной безопасности.
Когда радио и газеты ежедневно транслировали одно и то же сообщение о превосходстве арийской расы и угрозе, исходящей от евреев, это создавало ложное впечатление, что так думают все. «А разве может большинство ошибаться?» Это не только риторический вопрос, но и сугубо математический: если какая-то группа кричит громче всех — не значит, что она представляет большинство.
Массовые собрания, такие как собрания партии НСДАП или митинги в поддержку Гитлера, создавали иллюзию единодушия и поддержки нацистской политики. О них писали газеты, их снимали фотографы, их массовость, яркость и громкость поражали. В таких условиях индивидуальные сомнения и возражения очень легко подавляются, а эмоциональное возбуждение и энтузиазм толпы только усиливали конформистские настроения.
К сожалению, этот психологический механизм не ограничивается историческими примерами. Когда мы теряем способность мыслить самостоятельно и поддаемся групповому давлению, мы рискуем стать частью чего-то ужасного, даже если наши первоначальные намерения было совсем иными.
2. Социальная психология послушания
Мы склонны подчиняться авторитетам, даже если это противоречит нашим личным убеждениям или моральным принципам. Нигде это явление не проявилось столь ярко (и ужасно), как в нацистской Германии, где обычные люди становились исполнителями или бездействующими свидетелями преступлений против человечности.
Полицейские и военные, многие из которых выросли рядом с евреями, учились с ними в одной школе, покупали у них продукты и лечили своих детей, выполняли приказы о задержании и депортации. Многие из них, возможно, внутренне не соглашались с этими действиями, но чувство долга и страх перед последствиями (которые, как показывает практика, не наступали незамедлительно, а могли и вовсе не наступить) за неповиновение властям побудили их следовать приказам.
Феномен послушания авторитету был самым драматическим образом продемонстрирован в знаменитом эксперименте Стэнли Милгрэма в 1960-х годах
В ходе эксперимента испытуемым было предложено наносить, как они полагали, болезненные электрические удары другому человеку, если тот ошибается в заданиях.
Несмотря на сомнения и дискомфорт, большинство участников продолжали подчиняться указаниям экспериментатора, даже когда полагали, что наносят серьезный вред другому человеку. Этот эксперимент продемонстрировал, что желание выполнять правила и подчиняться авторитету может пересиливать личную моральную ответственность.
В нацистской Германии социальное давление и пропаганда только усиливали этот эффект.
3. Предубеждения, стереотипы и пропаганда
Стереотипы («все они — вот такие») становятся основой для предрассудков. А вот предрассудки («все они — вот такие, а значит поступают вот так») — это уже первый шаг на пути к дискриминации.
Эти инструменты в нацистской Германии с успехом использовались для создания и поддержания динамики «мы против других», а иногда и «мы против всех», что привело к разжиганию националистических чувств и отсечению целых групп населения от общественного тела.
4. Динамика «Мы и Они»
Создание дихотомии «мы и они» — это классический прием, который высвечивает различия между «своими» и «чужими». В нацистской Германии «мы» представляли арийскую расу, а «они» — евреев, коммунистов, цыган, людей с ментальными особенностями и другие маргинализированные группы. Эта дихотомия создавала ощущение единства и солидарности внутри группы «мы», одновременно оправдывая враждебное отношение к «они» в терминах понятности и безопасности.