Чтение мемуарной прозы – это особенный вид удовольствия.

Правила жизниКультура

Тарковские: осколки зеркала

Юрий Иванович Вишняков с племянниками Андреем и Мариной во дворе у окна комнаты Тарковских. 28 октября 1945 г.

Чтение мемуарной прозы – это особенный вид удовольствия. Марина Тарковская – писательница и редактор, сестра легендарного кинорежиссера Андрея Тарковского и дочь поэта Арсения Тарковского. В своей книге воспоминаний «Тарковские: Осколки зеркала» (в «Редакции Елены Шубиной» на днях выходит переиздание) автор рассказывает о дорогих ей людях с нежностью и любовью. Она путешествует по пространствам памяти, подмечает малейшие детали, бережно воссоздает атмосферу того времени и делится сокровенным. В ее «Осколках зеркала» отражаются не только личная история семьи Тарковских-Вишняковых-Дубасовых с XIX до конца ХХ века, но и уникальные хроники Москвы 1930–1950-х годов.

Екатерина Писарева, шеф-редактор группы компаний «ЛитРес»

Задний двор

Напрасно мы возвращаемся в места, которые любили; мы никогда их больше не увидим, потому что расположены они были не в пространстве, а во времени...

А. Моруа. В поисках Марселя Пруста

Арсений и Маруся Тарковские. Москва, Гороховский переулок, 1929 г. Фото Я. Руклевского

Окна наших двух десятиметровых комнат выходили на противоположную улице сторону. Первое – в узкий проход между двумя частями дома, прямо в кирпичную кладку стены. Поэтому в этой комнатке почти всегда горело электричество. Второе окно глядело в пространство так называемого заднего двора. Во дворе этом не росло ни одного дерева, ни одной травинки. (Став постарше, я посадила там два тополя, которые спилили уже много лет тому назад, когда проходила кампания по борьбе с тополиным пухом.) Дворик этот казался уютным, потому что был со всех сторон замкнут. От соседнего, такого же двухэтажного дома его отделяла высокая кирпичная противопожарная стена – брандмауэр. Другую стену образовывал заводской корпус, тоже из красного кирпича, потом шел деревянный забор, отделявший заводскую территорию, потом, перпендикулярно забору, – вторая часть нашего дома. Таким образом, получался почти квадрат с небольшим аппендиксом в сторону улицы – проходом на помойку.

Мимо наших окон мелькали с помойными ведрами жильцы всего дома. Зимой они выскакивали чаще всего раздетыми, пробегали быстро, летом шли медленнее, в домашних одеяниях: дамы – в ситцевых халатах, джентльмены – в черных сатиновых шароварах или трусах: до войны – да и после войны – в Замоскворечье царили простые нравы. Но мы привыкли и как-то не замечали этого помоечного неудобства, как не замечают жильцы нижних этажей современных домов проезжающие мимо автомобили.

Разбирая мамины записочки, я нашла одну – на листочке в косую линейку мама записала карандашом точную характеристику заднего двора: «В хорошую погоду вся жизнь нашего дома происходит на нашем дворике. Выбиваются ковры, сушится белье, когда это совпадает – ссорятся бабы. Моются вонючие кадушки из-под солений, шпарятся клопиные матрацы, чинится мебель: что-то без конца пилят и куда-то вбивают гвозди.

Ребятишки всех возрастов детского сада играют в мяч, дерутся, падают и плачут. Вообще же население нашего дома очень деятельно и миролюбиво, что, безусловно, связано одно с другим, так как вздорность и склоки идут обычно от безделья».

В этой записи меня удивило не представленное в ней убожество быта, который я хорошо помнила, а отношение мамы к окружающим, отсутствие у нее раздражения и злости на обитателей дома № 26 по 1-му Щиповскому переулку. Ведь пыль и шум от выбиваемых половиков летели нам прямо в окно, а детские игры в мяч были чреваты разбитыми стеклами.

На задний двор привозили дрова, хорошо если березовые. Как были нам знакомы эти бревна со всеми их особенностями: наростами, грибами-трутовиками, чагой, какой-то розоватой, довольно аппетитной на вид плесенью. (А может быть, это застывший березовый сок? Не случайно в «Рублеве» голодная Дурочка ест ее.) Сколько бревен мы перепилили с Андреем, когда чуть повзрослели! Тянешь и тянешь за ручку эту пилу, туда-сюда, туда-сюда. Уставала я быстро, после скарлатины жила с пороком сердца, но на это никто не обращал тогда внимания. А потом Андрей колол дрова. Он здорово умел это делать, ударял по чурбаку именно туда, куда надо, минуя сучки. Но иногда попадались такие сучковатые поленья, что и он не справлялся...

И все равно хочется сказать – милый наш задний двор! Безопасное и уютное место детского гуляния и детских игр рядом с сараями, где хранились старые велосипеды, дрова и бутыли с керосином. Место, где мы узнавали и первые радости, и первое горе.

Я стою во дворе и смотрю в голубое небо, где за крышей дома исчезает в высоте воздушный шарик, который я только что держала в руке за тонкую нитку, ощущая его живое и настойчивое желание взмыть. И пальцы почему-то разжались, и я стою, и смотрю вслед шарику, и плачу – совсем как в песне Окуджавы. И меня утешает мама, хотя я и нарушила ее веление – не разматывать нитку, обмотанную вокруг большой белой перламутровой пуговицы моего пальтишка...

Стеклянные глаза

Осенью сорок третьего года в Переделкине было совсем пусто. Писатели еще не вернулись в свой поселок, литфондовский пионерлагерь, который летом размещался на даче расстрелянного писателя Бруно Ясенского (сейчас эта дача является одним из корпусов Дома творчества писателей. – «Правила жизни»), закрылся. Мама была в лагере воспитательницей, а теперь стала сторожем лагерного имущества. Но она постоянно ездила в Москву, где у нее были дела и где жили бабушка и Андрей. За Андреем надо было присматривать, чтобы он не попал в плохую компанию. Поэтому дача и имущество охранялись мною.

Наша комната была маленькая, зато с печкой. В нее и сейчас можно попасть с того же крылечка в три ступеньки.

Шумят вокруг дачи высокие деревья, ухает филин, а я одна в большом двухэтажном доме. Да еще книжка попалась страшная: джунгли, пропасти, погони и в довершение ужасов – «львиное лицо прокаженного»...

Так я и жила, то есть ждала маму. Однажды нечаянно съела «завтрашнюю» котлету. Но в школу ходила исправно. Школа была в деревне за прудом – четырехклассная. Я училась во втором. В коридоре на голубом щите висел плакат – карикатура на Гитлера «Не так страшен черт, как его малюют». Гитлер на нем был так омерзителен, ничтожен и напуган при виде советского штыка, что было непонятно, почему разгорелся весь этот сыр-бор с войной. Взять бы да и прикончить сразу гада!

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Уголовница, изменщица, спецагент Уголовница, изменщица, спецагент

Версий «Мурки» существует бессчётное множество, и это делает ее такой загадочной

Дилетант
Первые и самые: 15 невероятных рекордов, установленных людьми в космосе Первые и самые: 15 невероятных рекордов, установленных людьми в космосе

Какие люди стоят за самыми удивительными прорывами в изучении космоса

ТехИнсайдер
Путешествие на край пустыни Путешествие на край пустыни

«Правила жизни» вспоминают африканскую экспедицию классика Николая Гумилева

Правила жизни
Заповедная Адыгея Заповедная Адыгея

Маленькая, но очень живописная Адыгея предлагает отдых на любой вкус

Отдых в России
Уют-компания Уют-компания

Превращаем холодное «место жительства» в настоящее место силы

VOICE
Брокколи Брокколи

Почему броколли считается суперфудом?

Здоровье
Китай, нам надо культурно поговорить Китай, нам надо культурно поговорить

Что объединяет современных россиян и граждан КНР?

СНОБ
Химики синтезировали голден Химики синтезировали голден

Шведские химики получили голден — одиночные слои золота толщиной в один атом

N+1
Алиса вернулась Алиса вернулась

Дарья Верещагина поделилась мыслями о съемках, актерском эго, бунтарстве и любви

VOICE
Синдром второго альбома: что это и как с ним справляются звезды — от Мадонны до Билли Айлиш Синдром второго альбома: что это и как с ним справляются звезды — от Мадонны до Билли Айлиш

Что такое синдром второго альбома и какие звезды с ним столкнулись?

Psychologies
Чтобы сохранить воспоминания, нейроны разрывают и восстанавливают свою ДНК Чтобы сохранить воспоминания, нейроны разрывают и восстанавливают свою ДНК

Нейробиологи описали неизвестный механизм формирования долговременной памяти

ТехИнсайдер
Как перестать быть прислугой в собственном доме: 5 шагов Как перестать быть прислугой в собственном доме: 5 шагов

Почему мы выходим замуж, будучи принцессами, а становимся прислугой?

Psychologies
Главы моды: как женщины развивают модную индустрию Главы моды: как женщины развивают модную индустрию

Самые влиятельные героини модной индустрии в России и основательницы брендов

Forbes
(Не)правильный выбор (Не)правильный выбор

Ошибки, которые обернулись успехом

Grazia
Как освободиться от психологии бедняка: 4 совета Как освободиться от психологии бедняка: 4 совета

Что мешает вам зарабатывать столько, сколько вы хотите?

Psychologies
Как знать Как знать

Какую династию можно считать успешной? Самую богатую, самую известную?

Правила жизни
«Я жила с маньяком»: исповедь женщины, которая 30 лет страдала от секс-зависимости мужа «Я жила с маньяком»: исповедь женщины, которая 30 лет страдала от секс-зависимости мужа

Излишняя страсть в отношениях может мучать обоих партнеров: личная история

Psychologies
Юзуки Асако: «Масло». Гастрономический триллер, основанный на реальных событиях Юзуки Асако: «Масло». Гастрономический триллер, основанный на реальных событиях

Фрагмент из романа «Масло», вышедшего в издательстве «Рипол Классик»

СНОБ
Софт отечества: как восстанавливается рынок отечественного ПО для бизнеса Софт отечества: как восстанавливается рынок отечественного ПО для бизнеса

Как проходит восстановление рынка ПО после ухода зарубежных вендоров

Forbes
Елисейский дворец Елисейский дворец

Елисейский дворец — главная резиденция президента Французской Республики

Дилетант
Время Евы Время Евы

История о том, как ученые всех запутали библейской метафорой об Адаме и Еве

Вокруг света
«Другой дом»: отрывок из романа американского классика Генри Джеймса «Другой дом»: отрывок из романа американского классика Генри Джеймса

Отрывок из драматического романа с элементами детектива от Генри Джеймса

Forbes
Кольцевая линия Кольцевая линия

Автор «Слова пацана» — как все меняется не только за окном, но и в жизни

СНОБ
Ярослава Пулинович: «Земля Эльзы». Фрагмент из монолога Ярослава Пулинович: «Земля Эльзы». Фрагмент из монолога

«Наташина мечта»: отрывок из сборника драматурга Ярославы Пулинович

СНОБ
Лучшая версия себя Лучшая версия себя

Опасная погоня за стандартами красоты и её последствия

Grazia
Лепет помог птенцам зебровых амадин запомнить отцовскую песню Лепет помог птенцам зебровых амадин запомнить отцовскую песню

Лепет птенцов зебровых амадин запускает процесс запоминания песни наставника

N+1
Синдбад-коммивояжёр Синдбад-коммивояжёр

Канонический Синдбад из древних арабских сказок был купцом из Багдада

Дилетант
Неудобные люди: почему мы пытаемся изменить окружающих Неудобные люди: почему мы пытаемся изменить окружающих

Почему мы стремимся переделать близких людей?

Psychologies
Толстый и Достоевский Толстый и Достоевский

«Утопия»: как сериал о теории заговора породил теорию заговора

Weekend
Урал Бажова Урал Бажова

Как Павел Бажов собрал и сформулировал образ Урала

Знание – сила
Открыть в приложении