Чтение мемуарной прозы – это особенный вид удовольствия.

Правила жизниКультура

Тарковские: осколки зеркала

Юрий Иванович Вишняков с племянниками Андреем и Мариной во дворе у окна комнаты Тарковских. 28 октября 1945 г.

Чтение мемуарной прозы – это особенный вид удовольствия. Марина Тарковская – писательница и редактор, сестра легендарного кинорежиссера Андрея Тарковского и дочь поэта Арсения Тарковского. В своей книге воспоминаний «Тарковские: Осколки зеркала» (в «Редакции Елены Шубиной» на днях выходит переиздание) автор рассказывает о дорогих ей людях с нежностью и любовью. Она путешествует по пространствам памяти, подмечает малейшие детали, бережно воссоздает атмосферу того времени и делится сокровенным. В ее «Осколках зеркала» отражаются не только личная история семьи Тарковских-Вишняковых-Дубасовых с XIX до конца ХХ века, но и уникальные хроники Москвы 1930–1950-х годов.

Екатерина Писарева, шеф-редактор группы компаний «ЛитРес»

Задний двор

Напрасно мы возвращаемся в места, которые любили; мы никогда их больше не увидим, потому что расположены они были не в пространстве, а во времени...

А. Моруа. В поисках Марселя Пруста

Арсений и Маруся Тарковские. Москва, Гороховский переулок, 1929 г. Фото Я. Руклевского

Окна наших двух десятиметровых комнат выходили на противоположную улице сторону. Первое – в узкий проход между двумя частями дома, прямо в кирпичную кладку стены. Поэтому в этой комнатке почти всегда горело электричество. Второе окно глядело в пространство так называемого заднего двора. Во дворе этом не росло ни одного дерева, ни одной травинки. (Став постарше, я посадила там два тополя, которые спилили уже много лет тому назад, когда проходила кампания по борьбе с тополиным пухом.) Дворик этот казался уютным, потому что был со всех сторон замкнут. От соседнего, такого же двухэтажного дома его отделяла высокая кирпичная противопожарная стена – брандмауэр. Другую стену образовывал заводской корпус, тоже из красного кирпича, потом шел деревянный забор, отделявший заводскую территорию, потом, перпендикулярно забору, – вторая часть нашего дома. Таким образом, получался почти квадрат с небольшим аппендиксом в сторону улицы – проходом на помойку.

Мимо наших окон мелькали с помойными ведрами жильцы всего дома. Зимой они выскакивали чаще всего раздетыми, пробегали быстро, летом шли медленнее, в домашних одеяниях: дамы – в ситцевых халатах, джентльмены – в черных сатиновых шароварах или трусах: до войны – да и после войны – в Замоскворечье царили простые нравы. Но мы привыкли и как-то не замечали этого помоечного неудобства, как не замечают жильцы нижних этажей современных домов проезжающие мимо автомобили.

Разбирая мамины записочки, я нашла одну – на листочке в косую линейку мама записала карандашом точную характеристику заднего двора: «В хорошую погоду вся жизнь нашего дома происходит на нашем дворике. Выбиваются ковры, сушится белье, когда это совпадает – ссорятся бабы. Моются вонючие кадушки из-под солений, шпарятся клопиные матрацы, чинится мебель: что-то без конца пилят и куда-то вбивают гвозди.

Ребятишки всех возрастов детского сада играют в мяч, дерутся, падают и плачут. Вообще же население нашего дома очень деятельно и миролюбиво, что, безусловно, связано одно с другим, так как вздорность и склоки идут обычно от безделья».

В этой записи меня удивило не представленное в ней убожество быта, который я хорошо помнила, а отношение мамы к окружающим, отсутствие у нее раздражения и злости на обитателей дома № 26 по 1-му Щиповскому переулку. Ведь пыль и шум от выбиваемых половиков летели нам прямо в окно, а детские игры в мяч были чреваты разбитыми стеклами.

На задний двор привозили дрова, хорошо если березовые. Как были нам знакомы эти бревна со всеми их особенностями: наростами, грибами-трутовиками, чагой, какой-то розоватой, довольно аппетитной на вид плесенью. (А может быть, это застывший березовый сок? Не случайно в «Рублеве» голодная Дурочка ест ее.) Сколько бревен мы перепилили с Андреем, когда чуть повзрослели! Тянешь и тянешь за ручку эту пилу, туда-сюда, туда-сюда. Уставала я быстро, после скарлатины жила с пороком сердца, но на это никто не обращал тогда внимания. А потом Андрей колол дрова. Он здорово умел это делать, ударял по чурбаку именно туда, куда надо, минуя сучки. Но иногда попадались такие сучковатые поленья, что и он не справлялся...

И все равно хочется сказать – милый наш задний двор! Безопасное и уютное место детского гуляния и детских игр рядом с сараями, где хранились старые велосипеды, дрова и бутыли с керосином. Место, где мы узнавали и первые радости, и первое горе.

Я стою во дворе и смотрю в голубое небо, где за крышей дома исчезает в высоте воздушный шарик, который я только что держала в руке за тонкую нитку, ощущая его живое и настойчивое желание взмыть. И пальцы почему-то разжались, и я стою, и смотрю вслед шарику, и плачу – совсем как в песне Окуджавы. И меня утешает мама, хотя я и нарушила ее веление – не разматывать нитку, обмотанную вокруг большой белой перламутровой пуговицы моего пальтишка...

Стеклянные глаза

Осенью сорок третьего года в Переделкине было совсем пусто. Писатели еще не вернулись в свой поселок, литфондовский пионерлагерь, который летом размещался на даче расстрелянного писателя Бруно Ясенского (сейчас эта дача является одним из корпусов Дома творчества писателей. – «Правила жизни»), закрылся. Мама была в лагере воспитательницей, а теперь стала сторожем лагерного имущества. Но она постоянно ездила в Москву, где у нее были дела и где жили бабушка и Андрей. За Андреем надо было присматривать, чтобы он не попал в плохую компанию. Поэтому дача и имущество охранялись мною.

Наша комната была маленькая, зато с печкой. В нее и сейчас можно попасть с того же крылечка в три ступеньки.

Шумят вокруг дачи высокие деревья, ухает филин, а я одна в большом двухэтажном доме. Да еще книжка попалась страшная: джунгли, пропасти, погони и в довершение ужасов – «львиное лицо прокаженного»...

Так я и жила, то есть ждала маму. Однажды нечаянно съела «завтрашнюю» котлету. Но в школу ходила исправно. Школа была в деревне за прудом – четырехклассная. Я училась во втором. В коридоре на голубом щите висел плакат – карикатура на Гитлера «Не так страшен черт, как его малюют». Гитлер на нем был так омерзителен, ничтожен и напуган при виде советского штыка, что было непонятно, почему разгорелся весь этот сыр-бор с войной. Взять бы да и прикончить сразу гада!

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Cимвол изобилия Cимвол изобилия

Для армян сладкий плов хапама – символ единства, плодородия и процветания

Вокруг света
По следам Америго Веспуччи По следам Америго Веспуччи

Как менялись роли Америго Веспуччи в мировой науке?

Знание – сила
Путешествие на край пустыни Путешествие на край пустыни

«Правила жизни» вспоминают африканскую экспедицию классика Николая Гумилева

Правила жизни
4 причины детской амнезии: почему мы не помним свои первые шаги 4 причины детской амнезии: почему мы не помним свои первые шаги

Почему мы так плохо помним свое раннее детство?

Psychologies
Ирина Мирошниченко: Ирина Мирошниченко:

Я жила в театре. Репетировали утром и вечером, днем — примерки костюмов

Коллекция. Караван историй
И грянул БАМ И грянул БАМ

Почему БАМ органично встроился в культурный код советского человека?

СНОБ
Эдуард Багрицкий Эдуард Багрицкий

Место Эдуарда Багрицкого в сегодняшней русской поэзии удивительно скромно

Дилетант
Вагонотерапия Вагонотерапия

Писатель Дмитрий Данилов — о терапевтической и творческой пользе путешествий

СНОБ
Переворот в кино Переворот в кино

Империя разваливается, но революция всё равно сметает старый режим

Дилетант
Дубровский: почему у них с Машей не было шансов Дубровский: почему у них с Машей не было шансов

Почему Троекурова Маша выходит замуж за нелюбимого?

Psychologies
Окраинная бескрайность Окраинная бескрайность

Александр Гронский: меланхолия урбанистического пейзажа

Weekend
5 установок людей, которых воспитывали трудные родители 5 установок людей, которых воспитывали трудные родители

Пять распространенных установок тех, кого вырастили токсичные родители

Psychologies
Что страшнее: устать или не уметь расслабляться? Что страшнее: устать или не уметь расслабляться?

Умеете ли вы определять меру собственной усталости?

Psychologies
Потянулся в карман за шоколадкой и изобрел микроволновку: как Перси Спенсер случайно стал героем Потянулся в карман за шоколадкой и изобрел микроволновку: как Перси Спенсер случайно стал героем

Кто и как изобрел микроволновую печь?

ТехИнсайдер
Удивительно, но факт: подушку безопасности придумали стоматологи Удивительно, но факт: подушку безопасности придумали стоматологи

Благодарить за идею подушки безопасности мы должны двух стоматологов

ТехИнсайдер
Это буквально мы Это буквально мы

Кто такие «Иксы», «Игреки» и зумеры и как им жить (в том числе вместе)?

VOICE
На данный момент вы нуждаетесь в этом больше всего! Эта картинка знает, чего именно вам не хватает в жизни На данный момент вы нуждаетесь в этом больше всего! Эта картинка знает, чего именно вам не хватает в жизни

Не можете понять, что именно вам не нравится в этой жизни? Этот тест вам поможет

ТехИнсайдер
Дреды вместо лаптей: почему сериал «Джентльмен в Москве» бьет мимо цели Дреды вместо лаптей: почему сериал «Джентльмен в Москве» бьет мимо цели

Каким вышел сериал о дореволюционном аристократе, застрявшем в 1920-х в Москве

Forbes
Валерия Гай Германика Валерия Гай Германика

Валерия Гай Германика: уникальная оптика в наблюдении за подростковым бунтом

Собака.ru
За кадром: как женщины стараются развивать российскую киноиндустрию в новых условиях За кадром: как женщины стараются развивать российскую киноиндустрию в новых условиях

Как дистрибьюторы в киноиндустрии поддерживаются выстраиваемые процессы

Forbes
Не все потеряно: как кинематограф осмысляет мировые трагедии Не все потеряно: как кинематограф осмысляет мировые трагедии

Кинематограф работает с материалом человеческих трагедий

Правила жизни
Как прокормить космонавтов, не используя продукты с Земли Как прокормить космонавтов, не используя продукты с Земли

Как можно производить еду в космосе и что уже удалось вырастить на орбите

СНОБ
10 отличных сериалов на любой вкус, которые вы могли пропустить 10 отличных сериалов на любой вкус, которые вы могли пропустить

Какие из недавно вышедших сериалов точно стоит оценить?

Правила жизни
«Мы поэты чего-то оптимистического» «Мы поэты чего-то оптимистического»

Артемий Драгунский поговорил со своим дядей Денисом Драгунским о детстве и семье

Правила жизни
Главы моды: как женщины развивают модную индустрию Главы моды: как женщины развивают модную индустрию

Самые влиятельные героини модной индустрии в России и основательницы брендов

Forbes
6 техник, чтобы справиться с одиночеством 6 техник, чтобы справиться с одиночеством

Можно ли не бороться с ощущением одиночества, а принять его

Psychologies
«Макфа» арестована с запасом «Макфа» арестована с запасом

Иск к бенефициарам компании «Макфа» и бывшим госслужащим вызывает недоумение

Монокль
«Он улетел на небо»: как не травмировать ребенка новостью о смерти близкого «Он улетел на небо»: как не травмировать ребенка новостью о смерти близкого

Взрослые стараются не говорить с детьми о смерти. Правильное ли это решение?

Psychologies
Невозможность острова Невозможность острова

«Зло не существует»: новый фильм Рюсукэ Хамагути

Weekend
Деликатный вопрос Деликатный вопрос

Сколько у тебя было? Как правильно отвечать на вопрос о количестве партнеров

Лиза
Открыть в приложении