В ответе за все
Его энергии можно только позавидовать. Александр Петров стремительно меняет образы, города, даже континенты. Беседовали мы по телефону, потому что Саша находится, и уже довольно долго, на съемках в Мексике. О чем мексиканский проект? Пока тайна. Зато я узнал о других достижениях Петрова последнего времени, и всё это очень любопытные истории!
Ну что, поговорим?
Ой, с большим удовольствием. Я ждал этого разговора.
Я тоже. Рад, Саш, что у тебя творческая жизнь по-прежнему бьет ключом: как всё началось, когда ты, учась на втором курсе в ГИТИСе, стал сниматься, так и продолжается нон-стоп — такой бешеный марафон.
Ну, да, с 2009-го. Давненько (Смеется.)
Ты уже десять лет в Театре Ермоловой служишь, а вроде только что была премьера «Гамлет», твой дебют на этой сцене…
У нас сразу ностальгия пошла настоящая.
Я просто прекрасно помню то время, мы с тобой встретились после «Гамлета», я тебя снимал в программе «Кто там…». Тогда был момент, когда, с одной стороны, вроде бы всё уже складывалось, а с другой — это было, конечно, состояние предвкушения, ты еще был на низком старте. Но вот что интересно. За эти десять лет в Театре Ермоловой ты, кроме «Гамлета», ничего не сыграл. Правда, есть еще Лопахин в «Вишнёвом саде» в Театре Пушкина.
Мы его не играли очень давно. Еще до ковида должны были поехать на гастроли по Америке и Канаде и после этого закрыть спектакль. Потом случился ковид, мы решили его не закрывать, но вот сейчас всё идет к тому, что все-таки его закроют. Но я тоже приверженец этого, все-таки уже восемь лет спектаклю. Мне кажется, надо вовремя останавливаться. Не очень понимаю, когда спектакли идут по 20 лет. Ну как музейные экспонаты.
Получается, Саш, так: с Шекспиром ты закончил — спектакль «Гамлет» уже не идет в Ермоловском, «Вишнёвый сад», как ты говоришь, тоже скоро завершится. Зато ты выступаешь на сцене с собственными проектами. Громко прозвучал твой авторский проект «#Зановородиться», он и в Театре Ермоловой шел, а потом обрел какие-то новые, даже стадионные площадки. Я знаю, что по-разному к этому спектаклю относились: «Почему вдруг Петров и режиссер, и актер, и автор стихов — всё сам», — но ты всем всё доказал, и прежде всего самому себе, что можешь легко и свободно в таком формате существовать. Сейчас появился новый проект «Планета Максимус» — ты тоже и автор, и режиссер, и исполнитель. У меня ощущение, что это вообще единственный формат, который тебе сегодня по-настоящему интересен на сцене.
Когда я сделал «#Зановородиться» и сыграл его и в Театре Ермоловой, и на больших площадках, то понял, что в театральном зале мне стало не хватать энергии. Та энергия, тот груз ответственности, тот адреналин, который я получаю на своих авторских спектаклях, ни с чем не сравнится! Потом я помню свои впечатления, когда вновь вышел играть то ли «Гамлета», то ли «Вишнёвый сад» и понял, что мне становится тесновато. Когда ты видишь перед собой огромное количество людей, которые смотрят спектакль в свободной форме (кто-то стоит, кто-то сидит, кто-то еще что-то делает), у меня возникает драйв. Мне нравится такая форма театра: ты всё придумал, сам всё сделал, за всё заплатил, ты сам себе начальник — когда хочешь, тогда и играешь. Всё это выходит за рамки классического понимания театрального пространства. Еще в институте, когда не было никаких иммерсивных спектаклей, я думал, что было бы классно сделать спектакль на каком-нибудь заброшенном заводе, например. Меня всегда тянуло на эксперименты и выход за рамки...
…привычного.
Да-да-да. Собственно, это и получалось. Мне это безумно нравится, эта свободная форма и абсолютная независимость, потому что это всё принадлежит тебе: когда хочешь, тогда и едешь на гастроли. Нет никакого приказа о постановке, который висит на стене объявлений в репертуарном театре. Олег Евгеньевич Меньшиков, как художественный руководитель, всегда понимал, что это не про меня, — нельзя просто взять и повесить список распределения ролей, где будет моя фамилия. Правда, у нас были попытки репетиций новых постановок в Театре Ермоловой с моим участием, и эти попытки продолжаются. Несмотря на всё, что я сказал, я — приверженец классической фундаментальной школы Леонида Ефимовича Хейфеца...
…это твой мастер курса, легендарный режиссер…
В институте мне было безумно интересно, когда несколько артистов на сцене, минимальное количество декораций, сложнейший драматургический материал и артисты взаимодействуют друг с другом без особых режиссерских придумок. Вот это мне тоже очень близко. Такие вот две крайности. Подходящей истории мы пока не нашли. Я думаю, что мы все-таки дойдем до момента истины, до репетиций. Всё то время, которое мы находились в поиске истории в привычном театральном понимании, когда-нибудь обязательно компенсируется спектаклем, который выйдет в Театре Ермоловой. Я этого очень хочу, этого хочет Олег Евгеньевич, те, кто работает в театре, тоже об этом думают, и думают еще о том, как бы нас с Олегом Евгеньевичем совместить в одной постановке и кто может быть там режиссером. Есть такое чувство, что эта идея где-то вертится в пространстве.
Сегодня твой момент истины — это спектакль «Планета Максимус». Такое фундаментальное название — ты уже не только новые пространства задействуешь, но и новые миры.