От перемены мест ничего не меняется
Отставкой, а потом назначением правительства, помноженными на изменение Конституции, Кремль сформировал и для экспертного круга, и для общества в целом единую дискуссионную повестку. Какую роль будет играть в политической системе Госсовет? К чему приведет расширение полномочий Госдумы? Чего ждать от конституционной реформы? Поисками ответов на эти вопросы заняты эксперты и СМИ, за толкованиями и трактовками нюансов с интересом следят даже далекие от политики граждане. Но долго ли будет доминировать такая повестка? Ведь если изучать долгосрочные тенденции в российской политической элите и быть внимательным к «мелочам», вопросы к происходящему возникают уже другие, а у наблюдений меняется угол зрения и фокус. Тогда получается, что в действительности задекларированные разнообразные перемены не затрагивают ядра политической системы, в которой на место отставленных кадров приходят аналогичные им, депутаты давно слились с администраторами, а Госсовет по факту уже давно занимается тем, что в законе о нем еще не написано. В какой политико-административной реальности мы живем, «Огонек» разбирался, изучая новейшее исследование ФНИСЦ РАН, посвященное карьерным траекториям региональных элит.
Действующая аппаратно-административная система и ее важнейшая — кадровая — составляющая складывалась два десятка лет и в итоге сформировалась как органичное целое. Сегодня мы имеем дело уже не с лоскутным одеялом региональных «особостей» и специфик, как прежде, а с некоей общей тканью, созданной по выверенным лекалам.
Ее как раз и изучали социологи. А на вопросы журнала ответил руководитель исследовательского проекта, завсектором социологии власти и гражданского общества Социологического института ФНИСЦ РАН Александр Дука.
— В рамках гранта Российского фонда фундаментальных исследований в минувшем году вы изучали особенности формирования региональных элит. Насколько удалось продвинуться?
— Мы выбрали десять субъектов РФ: Дагестан, Ставропольский и Хабаровский края, Калининградскую, Костромскую, Ленинградскую, Новосибирскую, Ростовскую области, Москву и Санкт-Петербург — и проанализировали, кто попадает в региональные заксобрания, проходит от регионов в Госдуму и Совет Федерации, составив подробные биографические базы на 650 человек. Поскольку к подобной аналитике мы прибегаем не впервые (были волны исследований и в 1990‑е, и в 2010‑е годы), получилось представить картину в динамике. Какие-то выводы оказались более чем предсказуемыми: было ожидаемо, например, что половую структуру населения его представители во власти не отражают — мужчин всюду больше, а выходцы из сельской местности практически не присутствуют во власти. Но нашлось и несколько неочевидных фактов. Изучали специфику российского губернаторского корпуса — и тут тоже получается делать какие-то выводы. В наступившем году мы планируем подробнее присмотреться ко всему чиновничье-административному аппарату в регионах: проверим ряд гипотез.
— Поскольку Госдума теперь расширила свои полномочия, депутатские позиции наверняка возросли в «цене» для аппаратчиков. К чему здесь особо присматриваться?
— Расширение полномочий Госдумы произошло таким образом, что вызывает вопросы. Известно же, что об этом расширении давно говорил спикер нашего парламента Вячеслав Володин, который теперь, вероятно, доволен тем, что его услышали. Но, позвольте, Дума и сама могла инициировать законопроект, внятно его обосновав, о наделении себя дополнительными полномочиями по контролю за правительством. С точки зрения процедуры ничто ей не мешало. Но вопросы отпадут, если исходить из того, что в действительности Дума функционирует так, как предписано политической системой, в которой — и это показывает наше исследование — абсолютное большинство законодательных предложений инициирует исполнительная власть. Все ждут начальственного заказа. Региональная ситуация является полной калькой того, что мы видим наверху. Проблема не в том, что у законодательной власти не хватает полномочий, проблема в том, что у нее в принципе нет инициативы. Будет она кого-то контролировать или нет, вообще не очень важно: разделение контроля опять-таки выгодно президенту, так как теперь не только он становится ответственным за непопулярные действия правительства, но и все депутаты, за которых, в свою очередь, как бы ответственен народ. Получается такое распределение ответственности между массой игроков, большинство из которых — статисты. К таким статистам можно причислить и подавляющую часть депутатского корпуса.