Кромвель: диктатор-цареубийца
Знаменитый лорд-протектор Англии прошёл путь от решительного противника неограниченной королевской власти к установлению режима жёсткой деспотии.
Об Оливере Кромвеле один из столпов марксизма — Фридрих Энгельс — скажет так: «он соединял в себе Робеспьера и Наполеона». Как Робеспьер, Кромвель был вершиной революции. И как Наполеон, он стал её губителем.
Два в одном
Обычно функции «разжигателя» и «завершителя» революции не соединялись в одной личности, а распределялись как минимум между двумя персонами — Робеспьер — Наполеон, Ленин — Сталин и так далее. Но в Англии всё вышло иначе.
Причины английской революции XVII века не отличались оригинальностью. Растущая роль капитала требовала уничтожения феодальных привилегий. Буржуазия жаждала свободного рынка и доступа к власти.
Напряжение внутри страны нарастало всё время правления короля Карла I с его восшествия на престол в 1625 году. Ситуация обострилась в 1640 году, когда после долгого перерыва возобновились заседания парламента. Народные представители сразу же озвучили свои претензии к королевской власти.
«Король Божией милостью» отказался пойти навстречу. И в 1642 году «холодная» фаза конфликта перешла в «горячую». Началась гражданская война.
Избранный
Оливер Кромвель в первые годы революции себя ничем особым не проявил. Вся его жизнь (родился он в 1599 году) — это путь типичного «дворянина средней руки». Он и членом Парламента стал лишь благодаря семейным связям — среди депутатов к тому времени было уже 18 его родственников.
Была, правда, у него одна оригинальная черта. Воспитанный в традициях протестантизма, Кромвель истово верил в кальвинистский догмат о предопределении. И себя, например, он всерьёз считал «избранным» — тем, кому Всевышний уже «предопределил» место рядом с собой, в раю. Осознание столь приятного факта позволяло этому провинциальному джентльмену жить без лишней рефлексии. А для революции такие «цельные» люди были поистине незаменимы!
В 1642–1645 годах «вес» Кромвеля в английской политике вырос неимоверно. Нет, ему не суждено было стать великим оратором или автором конституции. Но он создал то, без чего немыслима победа. А именно — армию.
Главный козырь короля
В самом начале боевых действий войска парламента (они же — революционные войска) представляли собой жалкое зрелище. Пехота была беспомощна. Впрочем, пехота королевских войск была немногим лучше. Забавно, что английские вой ска ещё в 1627 году при Ла-Рошели использовали луки и стрелы.
Но зато у короля был «козырь», который каждый раз неумолимо приносил ему победу, — дворянская конница. И у этой кавалерии был способный вождь — харизматичный принц Руперт Пфальцский, племянник короля. По духу он был типичный кондотьер и авантюрист. С 14 лет принц воевал в Тридцатилетней войне. Причём то на одной, то на другой стороне.
Опыт, полученный на европейских полях сражений, делал принца Руперта опасным соперником. А по дерзости, лихости и особому кавалерийскому позёрству принца Руперта можно сравнить лишь со знаменитым Мюратом. Конница принца Руперта сметала парламентскую пехоту с поля боя, как метла мелкую щепку. Для парламента дело осложнялось тем, что в его армии кавалерии вообще не было.