«Академикам-медикам не нашлось места в зале общего собрания»
Исполнилось 80 лет со дня основания медицинской академии наук СССР. Высшая медицинская научная организация в нашей стране была основана 30 июня 1944 года при Наркомате здравоохранения СССР. Действительными членами первого состава Академии медицинских наук СССР стали 60 человек. В эти дни вспоминаем, зачем она была нужна и какую роль сыграла в жизни страны.
Идея создания академии принадлежала Георгию Митереву и Николаю Бурденко, однако их концепции будущей научной организации несколько отличались.
Концепция выдающегося нейрохирурга Н. Н. Бурденко (он стал первым президентом АМН СССР) предполагала главной стратегической задачей будущей академии в большей степени фундаментальную составляющую ее научного развития. Концепция наркома здравоохранения Г. А. Митерева обосновывала необходимость работы в основном над конкретными прикладными задачами, стоявшими перед советским здравоохранением. Общее в концепциях обоих академиков было одно — необходимость развития медицинской науки. В результате академия соединила в себе обе задачи — фундаментальные научные исследования и их внедрение в практическое здравоохранение.
Вот как характеризует это время сын академика АМН Валентина Ивановича Покровского, вирусолог, академик Вадим Покровский: «Во время Великой Отечественной многим руководителям советского государства стало ясно, что медицина играет огромную роль не только в здоровье отдельных людей, но и в жизни государства в целом. Необходимость возвращения в строй большого количества раненых показала это более чем наглядно. Эти соображения потребовали создания специальной организации, которая бы занималась разработкой новых подходов — попросту говоря, медициной как наукой. То, что это очень важно, поняли в связи с появлением массовых вакцин, антибиотиков — все это требовало серьезного научного подхода. Так академия была создана и активно работала многие годы».
Растащить академию
Вадим Покровский хорошо помнит тот момент, когда отца избрали президентом. По его словам, существовала большая конкурентная борьба, и то, что Валентин Иванович занял этот высокий пост, случилось благодаря его авторитету, который он приобрел в борьбе с такими эпидемиями, как холера, менингококковая инфекция, и активным участием в жизни всей советской медицины.
«Отцу достался самый трудный момент — переходный период между экономическими и политическими системами, и это было чрезвычайно трудно,— говорит Вадим Валентинович.— Но он был государственник, и его работа была нацелена на сохранение достижений, полученных во времена Советского Союза. Все это надо было уберечь и по возможности приумножить. В эпоху рыночных отношений было немало людей, которые хотели разрушить академию. В своих воспоминаниях отец даже употребляет слово „растащить“. Во время руководства академией ему удавалось добиться ее самостоятельности, независимости от Минздрава. Она находилась в неплохом финансовом положении, не говоря уж о том, что это действительно был центр медицинской науки».
Трудный путь в науку
Одним из первых избранных в АМН СССР членов был Михаил Чумаков, к тому времени уже известный вирусолог, принимавший участие в ликвидации вспышки вирусного энцефалита на Дальнем Востоке. В результате несчастного случая Чумаков сам заразился этим смертельным недугом, тяжело болел, долгое время был прикован к постели. На всю жизнь у него сохранился паралич правой руки и потеря слуха. В 1948 году он стал членкором АМН, а в 1960 году — академиком.
«Когда отца избрали в академию, он возглавлял отдел нейроинфекций в институте неврологии,— вспоминает его сын, вирусолог, член-корреспондент РАН Петр Чумаков.— Но вскоре встал вопрос о том, что надо организовывать Институт вирусологии. Отца пригласили возглавить этот институт. Он развернул широкие исследования по изучению вирусов, но потом возникла компания по борьбе с космополитизмом. В институте было много людей еврейской национальности, и ему было дано указание их уволить. Он отказался это сделать. Тогда его самого уволили и исключили из партии. Это случилось в 1953 году. Он вернулся в институт неврологии и начал изучать полиомиелит, поскольку в тот момент во всем мире наблюдался подъем заболеваемости. Моя мать Марина Ворошилова стала у него одним из первых аспирантов, кто тоже начал заниматься полиомиелитом. Она первая выделила штаммы полиомиелита, которые циркулировали в России, наладила первую в стране культуру клеток, когда можно размножать эти полиовирусы. Позже мама тоже стала членом-корреспондентом РАМН».
В 1950-е годы, когда полиомиелит стал серьезной проблемой, Анастас Микоян проявил настойчивость в том, чтобы продвигать профилактические меры для его предотвращения. У него было очень много внуков, и он о них беспокоился. Он поставил вопрос перед Президиумом ЦК, что надо организовать Институт по изучению полиомиелита и направить делегацию в Америку, чтобы ознакомиться с передовым опытом по изучению этой страшной болезни. В делегации был и М. П. Чумаков, а также М. К. Ворошилова: он был глухой, и ему требовалось ассистирование. К тому же Марина Константиновна свободно говорила на нескольких европейских языках.