Льды — это сама жизнь
Академик Владимир Михайлович Котляков, научный руководитель Института географии РАН, — учёный-географ с мировым именем, один из основателей отечественной гляциологической школы. Он из тех немногих, кто ставит под сомнение концепцию глобального потепления, в котором «виноват» человек и которое будет продолжаться вечно. У него совершенно иная точка зрения на климатические процессы. А льды, которыми он занимается всю свою научную жизнь, с момента прихода в Институт географии, считает важнейшей составляющей планеты, без которой не было бы ни нас с вами, ни вообще жизни.
Вроде бы прошло много лет, но я всё помню, как будто это было вчера. Я закончил географический факультет МГУ им. Ломоносова в 1954 году, и было распределение. А надо сказать, я на все экзамены всегда ходил первым. Не любил сидеть и ждать, волноваться. Также и на распределение пришёл первым. И вот захожу — комиссия. Посмотрели мои документы и говорят: так и так, мы вас хотим отправить в Институт географии Академии наук. Я соглашаюсь. И выхожу. Однокурсники ко мне бросаются — девочки, мальчики: ну куда, куда?! Отвечаю — в Институт географии. Они: ну конечно, по месту жительства. Всю свою школьную довоенную и послевоенную жизнь я провёл на Якиманке, можно сказать на соседней улице с институтом, хотя никогда там не был и ничего о нём не знал. Так что действительно получилось, что меня случайно распределили в мой район. Волновался — как там будет? Но меня в институте заботливо встретили старшие товарищи, и Гавриил Дмитриевич Рихтер, заведующий отделом физической географии, предложил заняться изучением снежного покрова. Меня сразу увлекло это направление исследований.
А через год известный в ту пору гляциолог Пётр Александрович Шумский предложил мне поехать на зимовку на Новую Землю. Я согласился и провёл там больше полугода, в основном зимние месяцы. Когда же вернулся уже с опытом полярных работ, Пётр Александрович включил меня в состав его отряда, отправлявшегося в Антарктиду. И так сложилась судьба, что я стал не просто географом, а именно гляциологом.
Современная гляциология — это наука обо всех видах льда, в том числе атмосферном. Гляциология включает в себя и выпадающий снег, и снежный покров, и лёд на реках, и лёд под землёй, и вечную мерзлоту. Поэтому гляциология — очень широкий предмет, она изучает все виды природных льдов. Русское географическое общество — можно сказать, мой второй дом — развивает эту науку начиная с XIX века. Пётр Петрович Семёнов-Тян-Шанский, тогдашний президент Общества, исследовал ледники на хребтах Тянь-Шаня. Гляциология изучает льды не только в Арктике и Антарктике, но и на всех широтах Земли. Ведь ледники встречаются во многих горных системах Европы, Азии, Северной и Южной Америки. Даже в Африке на вершине Килиманджаро лежит лёд.
Официально временем рождения гляциологии как науки считается конец XVIII века. Но на самом деле она возникла значительно раньше. Скажем, М. В. Ломоносов, который был энциклопедистом и в том числе географом, занимался и льдами — писал, что «в Южном океане великие льды ходят, почему сомневаться не должно, что на Южном полюсе должен находиться ледяной материк». И написал он это задолго до открытия Антарктиды. Ломоносов первым в нашей стране составил сводку о морских льдах в Арктике.
Серьёзные исследования ледников начались с XVI века в Альпах, потому что там ледники соседствуют с населёнными пунктами. Гляциология изучает и такое опасное явление, как снежные лавины. Именно в Швейцарии ещё в XVIII веке придумали, как с ними бороться. Дома там строили так, что стенка, обращённая к горным склонам, имеет треугольную форму с выступом в их сторону, и при сходе лавина как бы обтекает этот выступ. Все старинные церкви, а там много церквей в горах, имеют такую же нехитрую защиту.
У нас сейчас на опасность схода снежных лавин и селей тоже обращают внимание при строительстве, хотя, может быть, и недостаточное. Например, некоторые олимпийские объекты в долине реки Мзымта были возведены без должного учёта этих факторов. Некоторые из построенных объектов могут не устоять в случае катастрофических дождей в горах.
При сильном насыщении грунтов водой есть риск схода селей, которые тоже изучает гляциология, так как многие сели порождаются таянием ледников. Нередко с ледников спускаются водные потоки с массой камней. Это очень опасное явление. Все мы помним историю гибели съёмочной группы Сергея Бодрова в Кармадонском ущелье недалеко от Владикавказа при сходе ледника Колка. Так вот, в долине Мзымты, в окрестностях Красной Поляны тоже существуют подобные опасности. Обычно во время Олимпийских игр, проходящих в ледниковых районах, работают специальные службы, которые следят за возможными неприятностями, которые могут возникнуть из-за снега и льда.
Иногда меня спрашивают, где интереснее, красивее — в Арктике или Антарктике? Ответить на этот вопрос однозначно нельзя. Оба материка по-своему прекрасны. Но они ведь совершенно разные. В Арктике господствует океан, скованный льдом. Да, там есть острова и архипелаги с ледниками, но главное — океан. Поэтому Северный морской путь, проложенный во льдах, имеет такое большое значение для нашей страны.
А Антарктида — это, прежде всего, материк. Огромный материк, величиной почти с Европу, который едва ли не целиком покрыт панцирем изо льда. В центральной части Антарктиды толщина льда более трёх километров. Эта территория никому не принадлежит и имеет совершенно особый статус на нашей планете. Здесь никто не имеет права создавать военные базы, здесь процветает международное сотрудничество, потому что у отдельных стран собственных сил на организацию исследований в Антарктиде часто не хватает.
В советские времена мы работали в Антарктике более активно и даже возили туда иностранных учёных, в том числе китайских. А сейчас Китай сам встал на ноги, построил ледокол и ведёт бурение ледниковой толщи в центральной части Антарктического материка. Гляциология у них развивается быстрыми темпами.
В корне отличаются Арктика и Антарктика в геополитическом отношении. В 20-х и 30-х годах прошлого века в Антарктиде были проведены границы: семь государств, в то время активно работавших на её территории, разделили континент на сектора. Однако после Второй мировой войны самыми сильными державами оказались Советский Союз и США. Они интересовались природой Антарктики, никаких секторов здесь не имели, хотя Антарктический материк открыли русские ещё в 1820 году. Интересы двух сильнейших государств мира совпали — редкий случай в то время, — и в 1959 году было принято международное соглашение, заморозившее существовавшие политические границы в Антарктиде и сделавшее Антарктику областью совместных научных исследований.