О любви и Дягилеве
Как только мы узнали о готовящейся премьере балета «Дягилев», мы тут же поспешили пригласить исполнителей главных партий Дениса Родькина и Элеонору Севенард на обложку нашего журнала. Для молодого издания большая удача, что звезды мирового балета согласились на съемку и интервью и поверили в нас. Мы не сделали бы многие кадры, которые требовали практически акробатической подготовки, если бы это были не балетные артисты: невероятная дисциплина, трудоспособность и отдача тому, что ты делаешь, — вот что мы увидели на бэкстейдже. Красота, грация, любовь — то, что увидите вы, дорогие читатели. С героями беседовала Юлия Дойникова.
Юлия Дойникова: Как обычно складывается день солистов самого Большого театра в стране?
Денис Родькин: Действительно, каждый день похож один на другой, потому что у нас есть рутина, вещи, которые мы делаем постоянно и которые просто необходимы артисту балета. В какой-то мере они даже надоедают, но это необходимо. Допустим, урок классического танца: чтобы танцевать хорошо на сцене, необходимо заниматься у балетного станка... Урок идет час, но в моем случае этот час длится уже порядка 25 лет на ежедневной основе. И даже сейчас, находясь в отпуске, к сожалению, тоже занимаюсь, потому что в форму с каждым годом входить не то что сложнее, а скорее ленивее.
Элеонора Севенард: Просто легче из формы не выходить.
ДР: Поэтому один рабочий день похож на другой. И в день спектакля, конечно же, все твои мысли исключительно о том, как бы хорошо станцевать и сделать все именно так, как ты отрепетировал.
ЭС: Ну что тут можно добавить? Да, есть расписание, оно всегда практически одинаковое. У нас есть утренний класс, куда мы приходим всей труппой и разогреваемся в разных студиях, готовим себя к репетициям. Репетиции всегда разные, ведь и спектакли готовим разные.
ЮД: Как рано вы встаете?
ЭС: У нас достаточно поздно заканчивается рабочий день, вот недавно мы танцевали спектакль «Ромео и Джульетта», он идет до 22:30. Собственно, для нас 10 утра – это рано. В театр мы приезжаем к 11:00 – у нас урок классического танца. И если брать в целом наши рабочие часы с репетициями, то у нас ненормированный рабочий день. Трудимся много, причем физически, поэтому и пенсия у нас рано, как у спортсменов.
ДР: У нас не так, как у людей, которые заняты в офисе с девяти до шести. Мы можем, грубо говоря, начать рабочий день в три часа, я имею в виду репетиции, а можем и в двенадцать часов дня, это зависит от нашего расписания спектаклей в театре.
ЮД: Отчего вам приходится отказываться ради балета?
ДР: От многого на самом деле. Но это не так плохо, потому что мы тем самым сохраняем свое здоровье. И те, кто не занимаются балетом, тоже могут отказаться от того же, что и мы, потому что это влияет не только на внешность, которая, безусловно, важна, но и на здоровье в целом. Артисты балета, как правило, выглядят моложе своего возраста в принципе. Когда я встречаю тех, с кем учился в общеобразовательной школе, своих одноклассников, вижу, что мальчики выглядят гораздо старше меня. Можно сказать, что балет – такая машина времени, которая может тебя перенести если не на 20 лет назад, то на 10 точно.
ЮД: И все-таки что именно позволяет вам оставаться такими молодыми и красивыми? Специальная диета?
ЭС: Мы постоянно находимся в физическом тонусе. Диета? Конечно, диета плюс нагрузки.
ДР: Да нет, диеты на самом деле какой-то специальной нет.
ЭС: Диета сама собой складывается, потому что иногда даже нет времени на обед. (Смеется.)
ДР: Порой даже нет желания есть после физических нагрузок, хочется только пить.
ЭС: Вы же не будете переедать перед тем, как идти в зал заниматься?
ДР: Конечно, когда отказываешься от тяжелой пищи, то прыгать легче, поэтому и сосуды тоже в более ресурсном состоянии долгое время.
ЮД: Какая ваша любимая партия, в которой вы танцуете вместе как пара?
ДР: Ромео и Джульетта, наверное. А если честно, все партии любимые. Какой смысл танцевать, если ты не любишь свои партии? Я даже скажу так: абсолютно все партии, которые я танцую, любимые. Считаю, что вообще нельзя выходить на сцену, если ты не любишь эту партию. Те, которые не люблю, и не танцую.
ЭС: Из того, что мы вместе исполняли последнее время, как раз балет «Ромео и Джульетта».
ДР: Кстати, хочу добавить еще к вопросу, от чего мы отказываемся ради балета, что мы не можем делать, так вот, мы избегаем рисков. У многих спортсменов это даже в контрактах прописано, у нас такого нет, но мы осознанно это делаем. Например, мы не катаемся на лыжах зимой. Даже если у нас будет возможность, мы, скорее всего, откажемся, потому что большой риск получить травму. И таких опасных активностей мы осознанно избегаем.
ЮД: Давайте поговорим про балет «Дягилев», собственно, ради которого мы затевали эту съемку, это интервью и вообще этот проект. Откуда пришла идея балета «Дягилев», премьера которого состоится в Большом театре в июне? Эта постановка – так называемый балет в балете. Он создан по мотивам балета «Дафнис и Хлоя» и посвящен дягилевским сезонам, которые проходили в Париже в начале ХХ века. Кому принадлежит идея?
ДР: Наши друзья и партнеры проекта культурного поиска «Нам нужен Дягилев» и БрукоФестивальФонда поделились своим желанием восстановить один из балетов Дягилева. Речь шла о балете «Треуголка» в редакции и видении современного хореографа. А я предложил не делать очередную версию известного произведения, а поставить что-то новое – мне показалось интересным сделать балет про самого Дягилева, потому что про него, как про главного героя, никогда ничего не ставилось. Были постановки либо про Нижинского, либо, насколько я знаю, про Карсавину. Но конкретно про Дягилева никогда ничего не делалось. А личность интересная. Основная тема проекта «Нам нужен Дягилев» – роль продюсера в рождении и продвижении произведений искусства. И мы вместе с Фондом решили поставить балет о Дягилеве и о том, как импресарио придумывал и реализовывал спектакли. При этом Дягилев даже больше чем продюсер: он был композитором, но у него никогда не было способности к этому; был в то же время и танцовщиком, но вообще не мог танцевать, просто у него настолько было развито чувство вкуса.