Между свободой и концлагерем: зачем нацисты создавали гетто и что в них происходило
Гетто — один из самых значимых и трагичных феноменов Холокоста. Заточенные в них евреи в Польше, СССР и других странах Восточной Европы испытывали на себе, как хаотичные переселения на оккупированных территориях постепенно трансформировались в методичный геноцид. Исследователь истории XX века Василий Легейдо рассказывает, как внедряя внутренние административные структуры, устанавливая жесткие правила и лишая людей самого необходимого, нацисты стремились не только уничтожить евреев, но и сделать этот процесс максимально «эффективным».
В годы Второй мировой нацисты запустили около 350 еврейских гетто только на территории Генерал-губернаторства, как называли восточную часть оккупированной Польши. Их общее количество на других оккупированных территориях, включая Советский Союз, превышало 1140. Немецкие бюрократы предполагали, что закрытые зоны для содержания евреев послужат временной мерой и позволят «упорядочить» депортации. За следующие несколько лет заточение в гетто обернулось смертным приговором для сотен тысяч людей разного положения и возраста, объединенных лишь одним — происхождением. Многие погибали от ужасных условий, другие доживали до отправки в концлагеря и попадали в газовые камеры, третьи пытались сопротивляться и подвергались расправам. Гетто превратились в институциональные учреждения, свидетельствовавшие о хаотичности и одновременно педантичности, с которой нацисты пытались уничтожить целый народ.
Выживание в гетто часто представлялось невозможной задачей из-за антисанитарии, отсутствия пищи и медицинской помощи. Заточенные в них евреи находились в изоляции: их окружали глухие стены и заборы с колючей проволокой. Зайти на территорию гетто или выйти с ней позволялось лишь по специальному разрешению. Того, кто случайно оказался слишком близко от пропускного пункта, часовые могли застрелить без разбирательств. Зарабатывать на жизнь евреям разрешалось лишь внутри гетто. Учитывая их безнадежное положение, действовавшие на черном рынке поляки и немцы либо покупали ценные товары у отчаявшихся людей по сильно заниженной стоимости, либо требовали целое состояние за самые обычные продукты — например, за буханку хлеба.
Одной из проблем в большинстве гетто оказывалась чрезвычайная плотность населения — в Варшаве на пике она составляла 146 000 человек на квадратный километр. Это означало, что в одной комнате в среднем ютилось от восьми до 10 жильцов. Нацистская администрация сознательно ограничивала поставки припасов до абсолютного минимума. Единственной возможностью не умереть от голода становилась контрабанда с «арийской» стороны, которой часто занимались дети. Недоедание и перенаселение приводили к неуклонному повышению уровня смертности.
С момента запуска в октябре 1940-го по июль 1942-го в Варшавском гетто от болезней, голода и воздействия низких темератур скончалось около 92 000 человек — 20% от всего населения. Тех, кто не мог больше терпеть постоянный кошмар и пытался выбраться, оккупанты объявляли преступниками, при поимки подлежавшими расстрелу. Аналогичная участь ждала любого, кто укрывал беглецов.
«Как человек, ты просто не в состоянии это осознать, понять, что такое возможно, — рассказывал о положении евреев в гетто Яков Зильберштейн. — Как это понять нормальному человеку? Сотни людей в гетто умерли в течение всего нескольких недель после того, как все мы там оказались… Помню, голод был таким сильным, что мать ходила собирать сорняки и из них что-то варила. А картофельные очистки были просто роскошью, самой лучшей едой».
Как нацисты превращали целые кварталы оккупированных городов в тюрьмы
Термин «гетто» появился больше чем за 400 лет до прихода Гитлера к власти в Германии и начала Второй мировой войны. Впервые его использовали в Венеции для обозначения квартала, в котором местные власти предписали жить евреям в 1516 году. В XVI и XVII веках такие же административные единицы появились в Риме, Франкфурте, Праге и других городах.
Как отмечает немецкий историк и исследователь Холокоста Штефан Ленштадт, в тот период гетто функционировали скорее для защиты евреев от остальных жителей, поскольку те часто поддавались антисемитским предрассудкам. Об этом свидетельствует и этимология: словом “gettore” венецианцы называли литейную, которая из соображений пожарной безопасности строилась в стороне от других зданий.
Большая часть гетто, которые продолжали распространяться и в XIX столетии, не считались принудительными. Значение термина изменилось в следующем веке: так стали называть бедные и перенаселенные районы, где проживали не только евреи, но и вообще любые этнические меньшинства. В еврейском дискурсе слово тоже приобрело негативные коннотации, несмотря на ностальгию по временам, когда оно означало защитную зону. Теперь оно подразумевало отсталость, изоляцию и слабость, от которой необходимо освободиться, чтобы нормально жить и работать в современном обществе.
В Польше к первой половине XX века — в отличие от многих европейских стран — не существовало отдельных кварталов для евреев. Даже там, где они составляли большую часть населениях, кроме них проживали исповедавшие христианство этнические поляки. Тем не менее уже тогда местные антисемиты говорили о подобных районах как о грязных и кишащих разными болезнями клоаках, куда следовало переселить всех евреев, чтобы они существовали отдельно от остального населения. В тот период слово «гетто» в Польше скорее уже не обозначало конкретное место или административную единицу, а функционировало как метафора стереотипов о жизненном укладе и культуре еврейского народа.
Именно на такие представления значительной части местного населения Польши наложились «мероприятия» немецких оккупантов по массовому переселению евреев в специально предназначенные для этого районы. Одна из первых встреч, на которых нацистские руководители использовали слово «гетто», состоялась 12 ноября 1938 года, то есть чуть больше чем за 10 месяцев до вторжения в Польшу. На ней министр авиации, генеральный уполномоченный по четырехлетнему плану и один из самых влиятельных деятелей Третьего рейха Герман Геринг заявил, что «дальнейшее исключение евреев из германского общества возможно только путем возведения оцепленных гетто в качестве временной меры». Однако другой высокопоставленный функционер, руководитель гестапо Рейнхард Гейдрих выразил обеспокоенность тем, как обеспечить «безопасность» в гетто, и обсуждение приостановилось.
Возобновилось она в сентябре 1939-го, когда под контролем нацистов оказалось три миллиона проживавших на территории Польши евреев. Оккупантам предстояло не только решить, что делать с ними, но и наладить высылку лиц «неправильного» происхождения из самого рейха. Генерал-губернаторство власти рассматривали как своего рода «свалку», куда можно отправить всех представителей «низших» рас, чтобы в самом рейхе освободилось место для «фольксдойче» — этнических германцев, ранее проживавших в других государствах. Значительная часть фольксдойче по итогам переговоров со Сталиным получила разрешение вернуться на историческую родину с территорий, подконтрольных Советскому Союзу. Ради комфортного размещения лиц немецкого происхождения нацисты перевозили из Германии и других польских регионов в Генерал-губернаторство не только евреев, но и поляков, считавшихся гражданами второго сорта.
В первые недели и месяцы после оккупации Польши разные ветви нацистской администрации все чаще конфликтовали из-за хаотичных и несогласованных депортаций. Министр пропаганды Йозеф Геббельс записал в дневнике про одного из своих главных политических конкурентов, рейхсфюрера СС: «Гиммлер занимается перетасовкой населения. Не всегда успешно». За приостановку депортаций высказался генерал-губернатор оккупированных польских территорий Ганс Франк — но не из сочувствия к полякам и евреям, а потому что процесс, по его мнению, требовалось упорядочить. Геринг и Гиммлер пообещали предоставлять коллеге графики предстоящих депортаций, однако «формализовать» переселения так и не удалось.
Тогда власти вернулись к идее создания «концентрационных городов», которую высказал Гейдрих в сентябре 1939-го. По задумке нового начальника Главного управления имперской безопасности, евреев следовало сгонять в ограниченные пространства и оставлять там, чтобы последовательно депортировать с западных польских территорий на восток. Никаких вариантов сосуществования этнических немцев на равных условиях с поляками и тем более с евреями не предусматривалось. Как отметил Гиммлер в служебной записке в мае 1940-го, «население Генерал-губернаторства было и остается враждебным режиму, а значит, относиться к нему нужно соответствующе».
Еще одним этапом на пути к образованию гетто послужило формирование юденратов — марионеточных органов еврейского самоуправления, лидеров которых выдвигали сами общины или назначили нацистские чиновники. В дальнейшем именно им оккупанты делегировали обязанности по организации депортаций и по контролю за происходящим в «концентрационных городах».