У нас отмена
Один из глобальных трендов XXI — культура отмены — работала и работает по самым разным целям: от конкретных людей и брендов до целых наций и стран. Сегодня на пороге второй четверти столетия кажется, что вот-вот сама эта культура подвергнется отмене и уйдет в прошлое. Мы решили выяснить, какие механизмы стоят за этим молохом и насколько они прочны, а также разобрать самый яркий пример возвращения из разряда отмененных.
“Вам может быть обидно, но это не значит, что вы правы”, — утверждает британский актер Рики Жерве, решивший бороться с культурой отмены. Жерве не единственный, кто считал абсурдом происходившее в недалеком прошлом. В полемике с защитниками общественных нравов состояли и Джоан Роулинг, и канадский психолог Джордан Петерсон — взывая к здравому смыслу и пытаясь остановить снежный ком общественного мнения.
“Отмена” всегда происходит по одному и тому же сценарию: публичный человек говорит или делает что-то неоднозначное, интернет-публика обращает внимание — тема подхватывается и начинает “вируситься”. Особо “обиженные” граждане штурмуют горячие линии корпораций с требованиями прекратить сотрудничество с провинившимся, попавшим под лавину осуждения. Так случилось с самой Джоан Роулинг — скандал поднялся вокруг ее комментария о правах женщин-трансгендеров; певицей Sia, которую отменили за неверное, с точки зрения очевидцев, решение по выбору актрисы в ее фильме. Cписок можно продолжать бесконечно, ведь с момента, когда культура отмены начала набирать обороты, “вычеркнутых” из социального контекста музыкантов, деятелей кино и бизнеса накопилось более чем достаточно. Первой крупной жертвой стала группа Dixies Chicks — четыре девушки, высказавшись в 2003 году против политики Джорджа Буша, моментально потеряли контракт со студией и эфирное время на всех радиостанциях. В 2017 году дров в топку “культуры отмены” подбросило новое движение “Me too”. Первыми “под каток” попал комик Луис Си Кей — и понеслось.
Про “культуру отмены” на ее родине, в США, слышала приблизительно половина населения, четверть из них считает, что “холодный душ” и социальный вакуум делают знаменитостей ответственнее, а мир — лучше.
“Кажется, будто вновь заполыхали огни инквизиции. В этих попытках “воспитания” тех, кто “неправильно делает”, звучит что-то религиозное, — размышляет Джим Кранц, эксперт в области групповой психодинамики. — Но если религия скорее о получении прощения за низменные помыслы и побуждения, то “культура отмены” как будто борется за выхолощенную чистоту — как в операционной, что, безусловно, исключает нестандартные идеи и прогрессивные мысли”. Нельзя сказать, что “культура отмены” — целиком и полностью порождение интернет-реальности. В истории человечества регулярно повторяются попытки одной группы отнять что-то важное у другой, обычно — доступ к ресурсам.
Однако динамика развития человечества в течение последних 25 лет такова, что, например, люди в Южной Корее, о существовании которых жители случайно взятого американского городка никогда не задумывались, могут вдруг повлиять на ход жизни за тысячи километров от себя.
Глобализация вывела культурные войны на новый уровень, тогда как мир в доинтернетовскую эпоху прекрасно саморегулировался через небольшие группы. Маленькие общины, крошечные деревни, церковный приход, где все друг друга знают, — всё было проще и понятнее. Оступившись, человек нес наказание и далее имел шанс наладить жизнь в другом месте.
Сейчас смена локации мало что изменит — интернет помнит всё! При этом мир пребывает в состоянии неопределенности и турбулентности, и такое положение вещей вынесет не каждый. Британский психоаналитик Мелани Кляйн сформулировала еще в первой трети прошлого века, что в подобных состояниях, которые она называет параноидно-шизоидными, обостряются “примитивные” защиты. То есть мир расщепляется на “черное” и “белое”, “хорошее” и “плохое”. В людях кипят агрессия и ненависть, фрустрация и желание защититься от “преследующих” плохих объектов. Вместо того чтобы считать человека с противоположным мнением оппонентом, его провозглашают врагом. А что нужно делать с врагами? Истреблять вроде как не принято, а вот отменять — очень даже можно.
Главное размышление на тему “культуры отмены” в том, что она находится за пределами юридической системы. Законы создавались десятилетиями и по крайней мере предполагают нейтральность, справедливость и непредвзятость. В юридической системе также имеется понятие “срок давности”, который “культура отмены” также отметает. Она фактически отвечает на запрос о поиске справедливости, каким бы иррациональным способом он ни решался. И если так, то важно отделить зерна от плевел и из желания отменить кого-нибудь дерзкого попытаться выделить присущие человечеству агрессию и ненависть, а затем смотреть, на чем выстроена ситуация.