Линор Горалик о том, почему ей мучительно и неприятно читать собственные книги

EsquireРепортаж

Линор Горалик — о нелюбви к своим книгам, "Лолите" Набокова и литературе, которая помогла повзрослеть

В рубрике «Книги, которые мы любим» писатель Линор Горалик рассказывает о том, почему ей мучительно и неприятно читать собственные книги, о литературных произведениях, которые она знает наизусть (и тех, что она читает на приеме у стоматолога), а заодно рекомендует книгу, которая понравится любому читателю.

Максим Мамлыга

Линор Горалик
Линор Горалик. Фото: Анна Козлова

Любимая книга

Такая книга у меня есть, это «Возвращение в Брайдсхед» Ивлина Во, которая всегда живет в моем сердце и ни с чем другим несопоставима. О ней я могу говорить часами. И она, и еще несколько книг — о том, как работает любовь, любовь в том числе страшная. Любовь не обязательно романтическая, а просто любовь человека к человеку. Еще среди них — «Смерть в Венеции» Томаса Манна и «Лолита» Набокова. Они и «Возвращение в Брайдсхед» не просто перевернули мое представление о литературе, но и, как мне кажется, обнажили передо мной механизмы любви и рассказали, какими они бывают возвышенными, чудовищными, пугающими, безжалостными. Меня это до дрожи интересует. Кроме того, «Возвращение в Брайдсхед» для меня — книга о том, как важно оставлять человека в покое и не давать своим благим намерениям приводить его в ад. Ну и, наконец, книги, которые я назвала, это для меня образцы какой-то небесной прозы, невиданной работы с языком и немыслимой поэзии. Я не могу вообразить себе, как они сделаны, и мне всегда кажется, что за этим, конечно, стоит воля Господня.

Что читали в семье

С нами жили мои бабушка и дедушка, родители моей мамы. И мама про бабушку всегда говорила, что она читала не то, что все. Я не знаю, что стояло за этой фразой, но, по-видимому, имелось в виду, что бабушка не пыталась гнаться за литературной модой. Бабушка, например, давала мне Шолом-Алейхема и Нодара Думбадзе, которого я до сих пор очень люблю, и в целом приучила меня к тому, что немейнстримная литература — это прекрасно.

Я помню очень важную для моей семьи практику, когда бабушка с папой (да и мой дедушка тоже в этом участвовал) садились делать ежегодные подшивки. Брали толстые журналы — выписывались «Новый мир», «Юность», «Дружба народов», «Иностранная литература», — а затем избранные материалы вырезали и отдавали в переплет. Этими переплетными книжками был забит низ наших шкафов, и я в них копалась и находила то, что интересно мне, наверное, лет с пяти-шести. Там я полюбила короткую прозу, там и тогда. Мне не хватало терпения находить романы с продолжением, а вот рассказы были расположены внутри одной подшивки, и я читала их взахлеб. Мне вообще не мешали читать то, что я находила, и вдобавок давали очень много взрослого. Когда мама находила что-то интересное, она звала меня и давала читать кусочки из романов и рассказов, которые ей нравились. Наверное, это тоже стало одной из причин моей любви к короткой и фрагментарной прозе. Мне очень рано дали Джерома и Ликока. Вообще, эти два автора показали мне, какой может быть юмористическая литература. Папа с очень ранних лет давал мне Джека Лондона, и это тоже про короткую прозу, но кроме того и про литературу больших испытаний, которая мне важна. Вообще, мой круг чтения составляла скорее взрослая литература, чем детская, и я очень благодарна за это моей семье.

Любимая книга детства

В первую очередь надо назвать книгу «Трое в лодке, не считая собаки». Здесь даже говорить не о чем. Кроме того, как и у многих людей моего круга и моей этнической принадлежности, важным чтением была Александра Бруштейн. Мама любила и любит хорошие семейные саги, например того же Филиппа Эриа — «Семью Буссардель», поэтому ко мне рано попал и Эриа, и «Будденброки» Томаса Манна, которого я вообще очень люблю. «Будденброками», в частности, я зачитывалась лет с десяти.

Помогали ли книги взрослеть

Мне очень рано пришлось повзрослеть не благодаря книгам, но в силу внешних обстоятельств. Но если говорить о книге, которая вызвала у меня чувство, что она помогает мне в этом взрослении, надо сказать о сборнике новелл Томаса Манна. Мне было 12, и он полностью перевернул мой мир. Его принес мне очень важный для меня человек, это был мой тренер по фехтованию. Он был моим близким другом и наставником, имел огромное значение в моей жизни, он был потрясающий человек. В книге были не ответы на вопросы, которые меня мучили, но велся разговор о вещах, которые меня на тот момент волновали больше всего: о любви, сексуальности, о том, как выстраиваются отношения между людьми, о взаимоотношениях человека с теми, от кого он зависит. В общем, о том, что составляло тогда главные вопросы моего мира. Я помню этот сборник новелл как книгу, за которую я уцепилась как за спасательный круг. Если можно быть благодарной человеку, которого ты никогда не знал, я благодарна Манну, может быть, как ни одному автору из тех, с кем я сталкивалась лично.

Литература больших испытаний

Меня мучительно интересует повседневная жизнь человека в невыносимых, экстремальных, предельных обстоятельствах. Не нарратив величия перед лицом трагедии, но, может быть, напротив, — то, как выстраивается естественное бытие перед лицом неестественной реальности. В этом смысле Джек Лондон с «Белым безмолвием», где весь рассказ заключается в том, что человек умирает в снегах, пытаясь дойти из точки А в точку Б, оказался для меня системообразующим, как и сдвинутые в эту сторону «В круге первом», «Крутой маршрут» и многие другие источники из литературы свидетельств.

Еврейская идентичность

Моя семья была очень далека от разговоров о еврействе и вообще от проживания еврейства, как мне казалось (хотя теперь я начинаю сомневаться в этом утверждении). По крайней мере, в общении со мной в раннем возрасте это было абсолютно замолчанная тема. Я уверена, что для этого были причины, и причины многочисленные. Но даже когда мне давали Шолом-Алейхема, со мной не вели никаких разговоров о связи между Шолом-Алейхемом и нами. Это известная стратегия, и я эту стратегию понимаю, когда речь идет о позднем СССР, в котором жили мы. В этом смысле я оказывалась в вакууме, и книги этот вакуум, конечно, не преодолевали. Если учесть, что с 10 лет я оказалась стихийной христианкой именно благодаря книгам, то получалась вообще занятная история. Я читала Шолом-Алейхема как ужасно интересную этническую прозу, но не чувствовала с ней никакой связи, в отличие от христианской литературы, с которой я чувствовала связь острейшую.

О первой близости к поэзии

Первые стихи, которые я писала, я писала чуть ли не на спор, и они были чудовищны. Об этом вообще не интересно говорить. Важны оказались две вещи: я чувствовала, что они чудовищные, и я хотела писать хорошо, я просто не знала, как это делается. Проблема заключалась в первую очередь не в том, что я не умела писать, а в том, что я не умела читать. Я уехала в 1989 году в 14 лет и до 2000 года не имела ни малейшего представления о русской поэзии. Я не знала неподцензурной поэзии, я не читала ничего дальше шестидесятников. Но, к моему счастью, после переезда в Москву нашлись люди, которые научили меня читать. Они приносили мне литературу, они водили меня на поэтические вечера, они показывали мне, какой поэзия бывает. В первую очередь это были Станислав Львовский, Илья Кукулин и Дмитрий Кузьмин. За 2000 год я прочитала, наверное, больше поэзии и совершенно иной поэзии, чем я прочитала за всю свою жизнь. Я узнала, что такое русская поэзия и какой она бывает. Я не писала стихи очень долгое время, потому что, видимо, какой-то перемене во мне нужно было произойти. И перемена эта, по видимости, началась не со стихов, а со сборника короткой прозы на грани стиха, который назывался «Неместные». Но, повторюсь, самое важное, что со мной произошло, — я начала читать.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Печать счастья Печать счастья

Как определить по дате рождения, будет ли гармоничным твой брак

Лиза
Как автосалоны заставляют брать кредиты на машину. 5 реальных примеров Как автосалоны заставляют брать кредиты на машину. 5 реальных примеров

Пришел покупать машину – вышел с кредитом, как противостоять менеджерам?

РБК
Быть настоящим тигром Быть настоящим тигром

Каждый из нас может позаимствовать что-то у тигров

Psychologies
300 лет семейного бизнеса: от струн из кишок в итальянской деревне до годовой выручки в $200 млн — история D’Addario 300 лет семейного бизнеса: от струн из кишок в итальянской деревне до годовой выручки в $200 млн — история D’Addario

Как семья мигрантов из Италии стала крупнейшим в мире производителем струн

VC.RU
6 мифов о женской сексуальности. Комментарий сексолога 6 мифов о женской сексуальности. Комментарий сексолога

Заблуждения о женской психологи и физиологии

РБК
В Греческом зале В Греческом зале

Драпировки богинь и доспехи амазонок — дизайнеры обратили взоры к Античности

Vogue
Принц-полунищий: как аферист из тиндера выманил у девушек $10 миллионов и избежал наказания Принц-полунищий: как аферист из тиндера выманил у девушек $10 миллионов и избежал наказания

Удивительная по степени наглости история Фелисити Моррис «Афериста из тиндера»

Esquire
Не боги Олимп покоряют Не боги Олимп покоряют

Герои этого материала — люди, чей характер сильнее всякой физики

Men’s Health
Как бизнесмен из Ростова стал пионером рынка чайных и почему столкнулся с кризисом Как бизнесмен из Ростова стал пионером рынка чайных и почему столкнулся с кризисом

История основателя чайных «Чайная высота» Виктора Енина

Forbes
12 животных, которые гораздо больше, чем ты думаешь (сравнительная галерея) 12 животных, которые гораздо больше, чем ты думаешь (сравнительная галерея)

Мало кто представляет себе истинный размер животных в отношении к человеку

Maxim
Музей своего времени Музей своего времени

Как Государственный исторический музей собирал историю, а история меняла музей

Weekend
Вакцина, о которой не говорят мужчинам Вакцина, о которой не говорят мужчинам

Вы можете защитить себя от вируса папилломы человека с помощью вакцинации

Men’s Health
И просто так немодно И просто так немодно

Почему героини из «Секса в большом городе» так плохо одеты

Weekend
Следы на песке Следы на песке

Как Андре Ситроен организовал экспедицию через пустыню Сахара

Esquire
Кластерные полиоксометаллаты собрались в двумерные пористые структуры Кластерные полиоксометаллаты собрались в двумерные пористые структуры

Монослойные структуры оказались катализаторами окисления алкенов

N+1
Месяц из тумана Месяц из тумана

Рассказ Татьяны Замировской «Месяц из тумана»

Esquire
Почему нужно принимать Омегу-3: 17 научно доказанных плюсов Почему нужно принимать Омегу-3: 17 научно доказанных плюсов

Почему омега-жирные кислоты невероятно важны для здоровья

Cosmopolitan
Итак, вы решили переехать в другую страну: гид начинающего эмигранта Итак, вы решили переехать в другую страну: гид начинающего эмигранта

Какими должны быть первые шаги начинающего эмигранта и какие факторы учесть

Forbes
8 спорных и запрещенных книг, которые стоит прочитать каждому 8 спорных и запрещенных книг, которые стоит прочитать каждому

Почему эти книги запрещали и стоит ли их читать?

GQ
Как утопия становится наукой Как утопия становится наукой

Григорий Ревзин о Фрэнсисе Бэконе и «Новой Атлантиде»

Weekend
Профессия будущего: почему робототехнику начинают изучать даже в гуманитарных вузах Профессия будущего: почему робототехнику начинают изучать даже в гуманитарных вузах

Зачем роботов изучают не только в технических вузах и почему это так важно

Популярная механика
Как миллионы людей зарабатывают деньги на сражениях аватаров в виртуальной реальности Как миллионы людей зарабатывают деньги на сражениях аватаров в виртуальной реальности

Почему некоторые страны считают P2E мошенничеством?

Forbes
10 первых моделей японских автомобилей 10 первых моделей японских автомобилей

Первые модели современных японских автопроизводителей

Популярная механика
От клетки к вилке От клетки к вилке

Какие вызовы стоят перед создателями культивируемого мяса

Агроинвестор
Источники белка для веганов и вегетарианцев Источники белка для веганов и вегетарианцев

В каких растительных продуктах содержится больше всего белка?

Cosmopolitan
«Брат 3» Сухорукова и другие продолжения культовых фильмов, которые мы не увидим «Брат 3» Сухорукова и другие продолжения культовых фильмов, которые мы не увидим

Фильмы, которым не суждено выйти в прокат

Playboy
Спасение детей и право на аборт: история первой советской женщины-министра Спасение детей и право на аборт: история первой советской женщины-министра

Историю жизни настоящего врача Марии Ковригиной и реформатора советской медицины

Forbes
И волосы твои летают: как определить свой тип кудрей, подобрать уход и укладку И волосы твои летают: как определить свой тип кудрей, подобрать уход и укладку

Составили гид по разным типам завитков

Cosmopolitan
Шимпанзе обработали раны насекомыми Шимпанзе обработали раны насекомыми

Приматы научились лечить собственные раны и раны сородичей насекомыми

N+1
Моника навсегда Моника навсегда

Актриса Моника Беллуччи — ее победительная женственность поражает в самое сердце

Harper's Bazaar
Открыть в приложении