Линор Горалик о том, почему ей мучительно и неприятно читать собственные книги

EsquireРепортаж

Линор Горалик — о нелюбви к своим книгам, "Лолите" Набокова и литературе, которая помогла повзрослеть

В рубрике «Книги, которые мы любим» писатель Линор Горалик рассказывает о том, почему ей мучительно и неприятно читать собственные книги, о литературных произведениях, которые она знает наизусть (и тех, что она читает на приеме у стоматолога), а заодно рекомендует книгу, которая понравится любому читателю.

Максим Мамлыга

Линор Горалик
Линор Горалик. Фото: Анна Козлова

Любимая книга

Такая книга у меня есть, это «Возвращение в Брайдсхед» Ивлина Во, которая всегда живет в моем сердце и ни с чем другим несопоставима. О ней я могу говорить часами. И она, и еще несколько книг — о том, как работает любовь, любовь в том числе страшная. Любовь не обязательно романтическая, а просто любовь человека к человеку. Еще среди них — «Смерть в Венеции» Томаса Манна и «Лолита» Набокова. Они и «Возвращение в Брайдсхед» не просто перевернули мое представление о литературе, но и, как мне кажется, обнажили передо мной механизмы любви и рассказали, какими они бывают возвышенными, чудовищными, пугающими, безжалостными. Меня это до дрожи интересует. Кроме того, «Возвращение в Брайдсхед» для меня — книга о том, как важно оставлять человека в покое и не давать своим благим намерениям приводить его в ад. Ну и, наконец, книги, которые я назвала, это для меня образцы какой-то небесной прозы, невиданной работы с языком и немыслимой поэзии. Я не могу вообразить себе, как они сделаны, и мне всегда кажется, что за этим, конечно, стоит воля Господня.

Что читали в семье

С нами жили мои бабушка и дедушка, родители моей мамы. И мама про бабушку всегда говорила, что она читала не то, что все. Я не знаю, что стояло за этой фразой, но, по-видимому, имелось в виду, что бабушка не пыталась гнаться за литературной модой. Бабушка, например, давала мне Шолом-Алейхема и Нодара Думбадзе, которого я до сих пор очень люблю, и в целом приучила меня к тому, что немейнстримная литература — это прекрасно.

Я помню очень важную для моей семьи практику, когда бабушка с папой (да и мой дедушка тоже в этом участвовал) садились делать ежегодные подшивки. Брали толстые журналы — выписывались «Новый мир», «Юность», «Дружба народов», «Иностранная литература», — а затем избранные материалы вырезали и отдавали в переплет. Этими переплетными книжками был забит низ наших шкафов, и я в них копалась и находила то, что интересно мне, наверное, лет с пяти-шести. Там я полюбила короткую прозу, там и тогда. Мне не хватало терпения находить романы с продолжением, а вот рассказы были расположены внутри одной подшивки, и я читала их взахлеб. Мне вообще не мешали читать то, что я находила, и вдобавок давали очень много взрослого. Когда мама находила что-то интересное, она звала меня и давала читать кусочки из романов и рассказов, которые ей нравились. Наверное, это тоже стало одной из причин моей любви к короткой и фрагментарной прозе. Мне очень рано дали Джерома и Ликока. Вообще, эти два автора показали мне, какой может быть юмористическая литература. Папа с очень ранних лет давал мне Джека Лондона, и это тоже про короткую прозу, но кроме того и про литературу больших испытаний, которая мне важна. Вообще, мой круг чтения составляла скорее взрослая литература, чем детская, и я очень благодарна за это моей семье.

Любимая книга детства

В первую очередь надо назвать книгу «Трое в лодке, не считая собаки». Здесь даже говорить не о чем. Кроме того, как и у многих людей моего круга и моей этнической принадлежности, важным чтением была Александра Бруштейн. Мама любила и любит хорошие семейные саги, например того же Филиппа Эриа — «Семью Буссардель», поэтому ко мне рано попал и Эриа, и «Будденброки» Томаса Манна, которого я вообще очень люблю. «Будденброками», в частности, я зачитывалась лет с десяти.

Помогали ли книги взрослеть

Мне очень рано пришлось повзрослеть не благодаря книгам, но в силу внешних обстоятельств. Но если говорить о книге, которая вызвала у меня чувство, что она помогает мне в этом взрослении, надо сказать о сборнике новелл Томаса Манна. Мне было 12, и он полностью перевернул мой мир. Его принес мне очень важный для меня человек, это был мой тренер по фехтованию. Он был моим близким другом и наставником, имел огромное значение в моей жизни, он был потрясающий человек. В книге были не ответы на вопросы, которые меня мучили, но велся разговор о вещах, которые меня на тот момент волновали больше всего: о любви, сексуальности, о том, как выстраиваются отношения между людьми, о взаимоотношениях человека с теми, от кого он зависит. В общем, о том, что составляло тогда главные вопросы моего мира. Я помню этот сборник новелл как книгу, за которую я уцепилась как за спасательный круг. Если можно быть благодарной человеку, которого ты никогда не знал, я благодарна Манну, может быть, как ни одному автору из тех, с кем я сталкивалась лично.

Литература больших испытаний

Меня мучительно интересует повседневная жизнь человека в невыносимых, экстремальных, предельных обстоятельствах. Не нарратив величия перед лицом трагедии, но, может быть, напротив, — то, как выстраивается естественное бытие перед лицом неестественной реальности. В этом смысле Джек Лондон с «Белым безмолвием», где весь рассказ заключается в том, что человек умирает в снегах, пытаясь дойти из точки А в точку Б, оказался для меня системообразующим, как и сдвинутые в эту сторону «В круге первом», «Крутой маршрут» и многие другие источники из литературы свидетельств.

Еврейская идентичность

Моя семья была очень далека от разговоров о еврействе и вообще от проживания еврейства, как мне казалось (хотя теперь я начинаю сомневаться в этом утверждении). По крайней мере, в общении со мной в раннем возрасте это было абсолютно замолчанная тема. Я уверена, что для этого были причины, и причины многочисленные. Но даже когда мне давали Шолом-Алейхема, со мной не вели никаких разговоров о связи между Шолом-Алейхемом и нами. Это известная стратегия, и я эту стратегию понимаю, когда речь идет о позднем СССР, в котором жили мы. В этом смысле я оказывалась в вакууме, и книги этот вакуум, конечно, не преодолевали. Если учесть, что с 10 лет я оказалась стихийной христианкой именно благодаря книгам, то получалась вообще занятная история. Я читала Шолом-Алейхема как ужасно интересную этническую прозу, но не чувствовала с ней никакой связи, в отличие от христианской литературы, с которой я чувствовала связь острейшую.

О первой близости к поэзии

Первые стихи, которые я писала, я писала чуть ли не на спор, и они были чудовищны. Об этом вообще не интересно говорить. Важны оказались две вещи: я чувствовала, что они чудовищные, и я хотела писать хорошо, я просто не знала, как это делается. Проблема заключалась в первую очередь не в том, что я не умела писать, а в том, что я не умела читать. Я уехала в 1989 году в 14 лет и до 2000 года не имела ни малейшего представления о русской поэзии. Я не знала неподцензурной поэзии, я не читала ничего дальше шестидесятников. Но, к моему счастью, после переезда в Москву нашлись люди, которые научили меня читать. Они приносили мне литературу, они водили меня на поэтические вечера, они показывали мне, какой поэзия бывает. В первую очередь это были Станислав Львовский, Илья Кукулин и Дмитрий Кузьмин. За 2000 год я прочитала, наверное, больше поэзии и совершенно иной поэзии, чем я прочитала за всю свою жизнь. Я узнала, что такое русская поэзия и какой она бывает. Я не писала стихи очень долгое время, потому что, видимо, какой-то перемене во мне нужно было произойти. И перемена эта, по видимости, началась не со стихов, а со сборника короткой прозы на грани стиха, который назывался «Неместные». Но, повторюсь, самое важное, что со мной произошло, — я начала читать.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Кирилл Рихтер для Esquire исполняет композиции из сольного альбома Chronos и комментирует их Кирилл Рихтер для Esquire исполняет композиции из сольного альбома Chronos и комментирует их

Кирилл Рихтер — один из самых молодых инструментальных композиторов в России

Esquire
7 самых смертоносных животных Австралии 7 самых смертоносных животных Австралии

Зеленый континент настолько суров, что почти любое животное может убить человека

Maxim
Праматерь всех страхов: как избавиться от навязчивых мыслей о смерти Праматерь всех страхов: как избавиться от навязчивых мыслей о смерти

Почему возникают навязчивые мысли о смерти и как избавиться от страха умереть

Forbes
Невероятная история употребления алкоголя в космосе, рассказанная космонавтом Гречко Невероятная история употребления алкоголя в космосе, рассказанная космонавтом Гречко

Оказывается, алкоголь попадал на космическую станцию регулярно

Maxim
Содержательный минимализм Содержательный минимализм

Эксперимент по совмещению абсолютно разных вещей оказался очень успешным

Идеи Вашего Дома
Lady Gaga Lady Gaga

Lady Gaga: «Не хочу прославлять того, кто совершил убийство»

ЖАРА Magazine
10 признаков того, что тебе не хватает железа 10 признаков того, что тебе не хватает железа

Как понять, в норме ли твой гемоглобин

VOICE
Случится чудо Случится чудо

Новый «Бэтмен» с Робертом Паттинсоном. Актер не представляет, что делать дальше

GQ
Музей Соломона Гуггенхайма Музей Соломона Гуггенхайма

Здание нового музея должно было стать столь же нетривиальным, как и экспозиция

AD
Почему не стоит бояться «Улисса» и что почитать, чтобы его понять Почему не стоит бояться «Улисса» и что почитать, чтобы его понять

«Улисс» Джеймса Джойса — одно из фундаментальных произведений XX века

РБК
Бал-маскарад Бал-маскарад

Нарядный интерьер с французским настроением в современной московской квартире

AD
5 непростительных ошибок при выборе смартфона 5 непростительных ошибок при выборе смартфона

Каким цифрам в характеристиках смартфона не всегда стоит доверять

CHIP
Минуя гендерные стереотипы: составляем виш-лист и учимся говорить о своих желаниях Минуя гендерные стереотипы: составляем виш-лист и учимся говорить о своих желаниях

На первый взгляд кажется, что составить виш-лист легко

Esquire
10 полезных бесплатных приложений для эффективной онлайн-учебы 10 полезных бесплатных приложений для эффективной онлайн-учебы

Эти приложения помогут организовать учебный процесс

Популярная механика
Зачем старейшему инвестфонду США акции Rivian, Microsoft и Snap и кто им управляет Зачем старейшему инвестфонду США акции Rivian, Microsoft и Snap и кто им управляет

Портфельный менеджер Джо Фат не боится грязной работы и новых технологий

Forbes
Золотая миля Золотая миля

Квартира на Остоженке в стиле элегантной современной классики

SALON-Interior
8 полезных привычек, которые помогут тебе похудеть в щеках 8 полезных привычек, которые помогут тебе похудеть в щеках

Чтобы похудеть в щеках, нужны изменения в образе жизни и режиме питания

Cosmopolitan
«Сладостное припоминание — это ключевое понятие» «Сладостное припоминание — это ключевое понятие»

Леонид Парфенов о русских грузинах, евреях и ностальгии по СССР

Weekend
18 полезных продуктов, которые помогут набрать вес и нарастить мышечную массу 18 полезных продуктов, которые помогут набрать вес и нарастить мышечную массу

Какие продукты добавить в рацион, чтобы набрать мышечную массу

Cosmopolitan
Шедевр русской кухни Шедевр русской кухни

Ржаной хлеб прочно вошёл в домашний обиход наших соотечественников

Наука и жизнь
Мужской разговор Мужской разговор

Разбираемся, чего на самом деле хотят мужчины?

Cosmopolitan
35 способов похудеть 35 способов похудеть

Сохранить хорошее настроение, заодно сбросив лишний вес, можно просто и приятно

Cosmopolitan
Спокойной ночи: 25 идей для декора спальни Спокойной ночи: 25 идей для декора спальни

Думаешь, в спальне только спят, и заморачиваться с ее обустройством не стоит?

Cosmopolitan
Герой не супер Герой не супер

Джош Хартнетт в фильме «Операция «Фортуна» и сериале «Индекс страха»

GQ
5 книг, в которых модели и актеры рассказывают о себе 5 книг, в которых модели и актеры рассказывают о себе

На что могут вдохновить книги от моделей и актеров?

РБК
Шимпанзе обработали раны насекомыми Шимпанзе обработали раны насекомыми

Приматы научились лечить собственные раны и раны сородичей насекомыми

N+1
Дышите нормально: 7 простых способов справиться с заложенностью носа Дышите нормально: 7 простых способов справиться с заложенностью носа

Что провоцирует заложенность носа и как с ней справиться?

Cosmopolitan
Хайрем Максим: кем был изобретатель самого известного пулемета в мире Хайрем Максим: кем был изобретатель самого известного пулемета в мире

Британский подданный Хайрем Максим был талантливым изобретателем

ТехИнсайдер
Принц-полунищий: как аферист из тиндера выманил у девушек $10 миллионов и избежал наказания Принц-полунищий: как аферист из тиндера выманил у девушек $10 миллионов и избежал наказания

Удивительная по степени наглости история Фелисити Моррис «Афериста из тиндера»

Esquire
Господа, вы зверушки! Господа, вы зверушки!

Смешные фотожабы — в буквальном смысле, зоологическом

Maxim
Открыть в приложении