Коллекция. Караван историйРепортаж
Зинаида Кириенко: "Мне кажется, встретив меня первый раз, Герасимов уже увидел во мне Наталью из "Тихого Дона"
"Москва приняла меня со второго раза. В 1952 году я поступила во ВГИК, на курс к Юлию Яковлевичу Райзману. Но приняли условно, то есть без стипендии и общежития. Когда я сидела и думала, как же быть, ко мне подошла Тамара Федоровна Макарова и сказала: "Поезжай домой, через год мы с Сергеем Аполлинариевичем будем набирать курс, он тебя возьмет". Что это было? Судьба? Сейчас, спустя много лет, я могу предположить — уже тогда он присматривал актеров для "Тихого Дона", — рассказывала Зинаида Кириенко в одном из интервью.
— Зинаида Михайловна, вы учились профессии в очень интересное время. Когда во ВГИКе растил таланты великий Сергей Герасимов. Когда вокруг была насыщенная творческая атмосфера. И, насколько знаю, вас в то время объединяла дружба с еще одной студенткой ВГИКа, Людмилой Гурченко...
— Да, мы попали вместе на курс к Сергею Герасимову. Так получилось, что сначала подружились. Но я не могу превозносить Люсю и петь ей дифирамбы. Она была противоречивым человеком, и я вспоминаю ее такой, какая она есть. А что касается меня, далеко не сразу получилось поступить. Но этот рассказ надо начинать издалека. Решение стать артисткой пришло, когда мне было лет пять. Позже я случайно прочитала дневники своей тети, приехавшей к нам погостить. В них тетя писала о том, как она стала цирковой артисткой. Тогда я узнала, что есть какой-то другой мир! И окончив школу, я отправилась в Москву, во ВГИК...
— Помните свою первую встречу с Сергеем Герасимовым?
— Она произошла не сразу. Москва приняла меня со второго раза. В 1952 году я поступила во ВГИК, на курс к Юлию Яковлевичу Райзману. Но приняли условно, то есть без стипендии и общежития. Когда я сидела и думала, как же быть, ко мне подошла Тамара Федоровна Макарова и сказала: «Поезжай домой, через год мы с Сергеем Аполлинариевичем будем набирать курс, он тебя возьмет». Что это было? Судьба? Сейчас, спустя много лет, я могу предположить — уже тогда он присматривал актеров для «Тихого Дона».
— Получается, что уже тогда он примерял на вас эту роль?
— Да, мне кажется, встретив меня первый раз, Герасимов уже увидел во мне Наталью из «Тихого Дона». И вот 1953 год. Приемные экзамены во ВГИКе. Сколько было тогда желающих поступить? Пятьсот тридцать девять человек на место! Каждый хотел выделиться. Для меня приемные экзамены прошли довольно успешно, а на собеседовании Герасимов озадачил таким, казалось бы, простым, но сложным вопросом: «А почему ты решила стать актрисой?» Мне кажется, что на тех экзаменах я особенно не выделялась. Многим запомнилась Гурченко... Я не помню Люсю. Но рассказывали, что она пришла с баяном, в ярко-зеленом шелковом платье и с красными бантами на поясе и на груди. Как и я, она могла рассчитывать только на себя, ведь ее родителями были простые люди, мать — руководитель клуба, отец — баянист. Но именно поэтому она была подготовлена очень хорошо, лучше всех! Играла, плясала, пела, имитировала музыкальные инструменты. И вот мы приняты!
— А сколько всего человек тогда было принято?
— Двадцать три счастливчика, прошедших строгий отбор. Постепенно стали друг с другом знакомиться. Оказалось, что на курсе ни одного москвича. Кто откуда: я из Ставрополья, Люся из Харькова, был один туркмен, латышка Гуна Милевич. Только она могла соперничать с Люсей в игре на пианино. Но она исполняла Баха, Бетховена. А Люсю мы могли попросить: «Ну давай, сыграй что-то веселое!» Она садилась за инструмент, и аудитория оживлялась, кто-то начинал танцевать... Она умела произвести впечатление, внести свою веселую нотку, казалась открытой, простой... Очень скоро мы с ней подружились и доверяли друг другу все наши нехитрые тайны и переживания.
— Зинаида Михайловна, мне очень интересно, какие тогда были девушки, будущие актрисы... Могли ли подкраситься? Надеть каблучки? Или все было строго?
— Тут надо, наверное, сказать об атмосфере и нравах ВГИКа того времени. Девушки могли позволить себе немногое. Наши лица не знали косметики, выщипывать брови считалось дурным тоном, красить волосы или, к примеру, делать маникюр — тем более! А за курение могли сразу же отчислить с курса. Поэтому курящие девушки прятались в туалете, дымили в кабинках. Я тоже попробовала пару раз, но мне это не понравилось, к тому же я берегла голос. Скромными были и наши наряды — никаких декольте. Обычные нейлоновые платьица, заказанные в ателье или купленные в комиссионке. Правда сейчас, когда внуки смотрят мои фотографии тех лет, удивляются: «У тебя такие туалеты!» Да, выглядели мы неплохо! Хотя и получали весьма скромную стипендию.
Несмотря на принятые в институте ограничения, девушки проводили эксперименты с внешностью, и Люся в том числе. Однажды она перекрасилась в черный цвет, и ей это как-то сошло с рук. Но когда я, наоборот, немного осветлила волосы, случился большой скандал. Первым обнаружил мое «преступление» Сергей Аполлинариевич, мнением которого я дорожила. Идя к нему на репетицию, надела платочек. И в таком виде от начала до конца отыграла отрывок из «Тихого Дона», когда Наталья, узнав об очередной измене Григория, кричит: «Господи, покарай его!» Я сыграла очень хорошо и думала: «Сейчас Герасимов меня похвалит». Но он сказал: «Все свободны, а ты, Кириенко, останься». И тут я увидела, что мой платок лежит на полу, и поняла, что Герасимов заметил новую прическу. Он начал кричать на меня, строго отчитывать, не стесняясь в выражениях. Моя реакция была неожиданной для меня самой — я тоже начала кричать: «Не нужен мне ваш ВГИК, и ваш Шолохов, и ваша Москва, и вы!» В истерике упала на стол и зарыдала так громко, что в аудиторию стали заглядывать перепуганные студенты...