Послереволюционная русская эмиграция — одна из самых драматичных страниц ХХ века

ДилетантИстория

«Лишь тогда она достигнет полноты…»

Александр Солженицын

Белая Россия. Исход. Дмитрий Белюкин, 1992 год

Послереволюционная русская эмиграция — одна из самых драматичных страниц истории ХХ века. Сразу после октября 17-го и в 1920-е годы страну покинуло, по разным оценкам, от полутора до пяти миллионов человек, в основном образованных, составлявших цвет страны, её интеллектуальный и нравственный потенциал.

Явление такого масштаба не могло не найти отражения в русской литературе. Иван Бунин («Окаянные дни»), Владимир Набоков («Другие берега»), Михаил Булгаков («Белая гвардия», «Бег»), другие писатели посвятили эмиграции, её этическому осмыслению множество документальных и художественных произведений.

О русской эмиграции много писал и размышлял и Александр Солженицын. Предлагаем читателям отрывки из его произведений, показывающие отношение писателя к эмиграции и эмигрантам первой волны. Эти отрывки отобрала для публикации в журнале Наталия Дмитриевна Солженицына, которой мы выражаем благодарность за эту неоценимую помощь.

Александр Солженицын. Фото 1962 года

…А ещё в ту весну (1945 года. — Ред.) много сидело в камерах — русских эмигрантов.

Это выглядело почти как во сне: возвращение канувшей истории. Давно были дописаны и запахнуты тома Гражданской войны, решены её дела, внесены в хронологию учебников её события. Деятели белого движения уже были не современники наши на земле, а призраки растаявшего прошлого. Русская эмиграция, рассеянная жесточе колен израилевых, в нашем советском представлении если и тянула ещё где свой век — то тапёрами в поганеньких ресторанах, лакеями, прачками, нищими, морфинистами, кокаинистами, домирающими трупами. До войны 1941 года ни по каким признакам из наших газет, из высокой беллетристики, из художественной критики нельзя было представить (и наши сытые мастера не помогли нам узнать), что русское Зарубежье — это большой духовный мир, что там развивается русская философия, там Булгаков, Бердяев, Франк, Лосский, что русское искусство полонит мир, там Рахманинов, Шаляпин, Бенуа, Дягилев, Павлова, казачий хор Жарова, там ведутся глубокие исследования Достоевского (в ту пору у нас и вовсе про´клятого), что существует небывалый писатель Набоков-Сирин, что ещё жив Бунин и что-то же пишет эти двадцать лет, издаются художественные журналы, ставятся спектакли, собираются съезды землячеств, где звучит русская речь, и что эмигранты-мужчины не утеряли способности брать в жёны эмигранток-женщин, а те рожать им детей, значит, наших ровесников.

Журнал русской эмиграции «Иллюстрированная Россия» издавался в Париже в 1924–1939 годы

Представление об эмигрантах было выработано в нашей стране настолько ложное, что советские люди никогда поверить бы не могли: были эмигранты, воевавшие в Испании не за Франко, а за республиканцев; а во Франции среди русской эмиграции в отчуждённом одиночестве оказались Мережковский и Гиппиус, после того что не отшатнулись от Гитлера. В виде анекдота и даже не в виде его: порывался Деникин идти воевать за Советский Союз против Гитлера, и Сталин одно время едва не намеревался вернуть его на родину (не как боевую силу, конечно, а как символ национального объединения). Как и Западу целиком, так и русской эмиграции за 25 лет отрыва уже не хватало живого подсоветского опыта, чтобы трезво понимать события. Оттого и возникло в эмиграции смущение умов, вроде: «можно ли подавать власовцам руку?» (одни — потому что «всегда за Россию», другие — потому что «всегда за демократию»). Между прежними эмигрантами и новыми подсоветскими возникло немало раздоров, непонимания — и во время войны, у немцев, и потом после войны, в союзнических лагерях. Правда, составился эмигрантский добровольный стрелковый корпус для отправки на Восточный фронт (15 тысяч человек) — да немцы послали его против Тито, и войны не было, нейтральное невмешательство. Во время оккупации Франции множество русских эмигрантов, старых и молодых, примкнули к движению Сопротивления, а после освобождения Парижа валом валили в советское посольство подавать заявления на родину. Какая б Россия ни была — но Россия! — вот был их лозунг, и так они доказали, что и раньше не лгали о любви к ней. (В тюрьмах 45–46 годов они были едва ли не счастливы, что эти решётки и эти надзиратели — свои, русские; они с удивлением смотрели, как советские мальчики чешут затылки: «И на чёрта мы вернулись? Что нам, в Европе было тесно?»)

Русские эмигранты и бежавшие из плена советские солдаты в рядах Сопротивления. Франция, 1944 год

Но по той самой сталинской логике, по которой должен был сажаться в лагерь всякий советский человек, поживший за границей, — как же могли эту участь обминуть эмигранты? С Балкан, из Центральной Европы, из Харбина их арестовывали тотчас по приходе советских войск, брали с квартир и на улицах, как своих. Брали пока только мужчин, и то пока не всех, а заявивших как-то о себе в политическом смысле… Из Франции их с почётом, с цветами принимали в советские граждане, с комфортом доставляли на родину, а загребали уже тут. Более затяжно получилось с эмигрантами шанхайскими — туда руки не дотягивались в 45-мгоду. Но туда приехал уполномоченный от советского правительства и огласил Указ Президиума Верховного Совета: прощение всем эмигрантам! Ну как не поверить? Не может же правительство лгать! (Был ли такой указ на самом деле, не был, — Органы он во всяком случае не связывал.) Шанхайцы выразили восторг. Предложено им было брать столько вещей и такие, какие хотят (они поехали и с автомобилями, это родине пригодится), селиться в Союзе там, где хотят; и работать, конечно, по любой специальности. Из Шанхая их брали пароходами. Уже судьба пароходов была разная: на некоторых почему-то совсем не кормили. Разная судьба была и от порта Находки (одного из главных перевалочных пунктов ГУЛАГа). Почти всех грузили в эшелоны из товарных вагонов, как заключённых, только ещё не было строгого конвоя и собак. Иных довозили до каких-то обжитых мест, до городов, и действительно на 2–3 года пускали пожить. Других сразу привозили эшелоном в лагерь, где-нибудь

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Двухсотлетний Тарас Двухсотлетний Тарас

Что не так в гоголевской хронологии истории Тараса Бульбы

Дилетант
Директор фонда «Подари жизнь» — о доброте, системности и 100 рублях Директор фонда «Подари жизнь» — о доброте, системности и 100 рублях

Директор фонда «Подари жизнь»: почему благотворительность — это про любовь

РБК
«Это жизни наших ребят» «Это жизни наших ребят»

Воспоминания Анатолия Черняева: Афганская война, январь 1989 года

Дилетант
Стоит ли прощать родителей, которые били вас в детстве? Стоит ли прощать родителей, которые били вас в детстве?

Как ребенку, продолжая любить родителей, защищаться от агрессии?

Psychologies
Карл XII: один против всех Карл XII: один против всех

Почему же Швеция проиграла Северную войну?

Дилетант
Древние американцы 14 тысяч лет назад устроили в пещере хранилище для саранчи Древние американцы 14 тысяч лет назад устроили в пещере хранилище для саранчи

Древние американцы использовали в пищу представителей кузнечиковых

N+1
«Россия, собравшаяся в Крыму» «Россия, собравшаяся в Крыму»

В 1920 году в центре внимания Европы находились события Советско-польской войны

Дилетант
Как три школьника Дурова обманули: история об эксплойте в Telegram на миллионы долларов Как три школьника Дурова обманули: история об эксплойте в Telegram на миллионы долларов

Рассказываем о самом громком ограблении Павла Дурова

Maxim
Вот такой гуманизм по-большевистски Вот такой гуманизм по-большевистски

Вопросы для Василия Христофорова, одного из авторов «Высылки вместо расстрела»

Дилетант
Ирада Берг: «Соntione-Встреча». Путь художника Ирада Берг: «Соntione-Встреча». Путь художника

Отрывок из книги «Соntione-Встреча» о нашей зависимости от случайностей

СНОБ
«Через море Русской Революции» «Через море Русской Революции»

Как сложилась судьба известных пассажиров «философских пароходов» и поездов?

Дилетант
«Я здесь как инопланетянин»: рассказ учителя, который после США переехал в сибирскую глубинку «Я здесь как инопланетянин»: рассказ учителя, который после США переехал в сибирскую глубинку

Марат решил изучить российскую провинцию — и нисколько не жалеет о переезде

Вокруг света
Дорога в «парадиз» Дорога в «парадиз»

В августе 1700 года Пётр начал, без объявления, войну со Швецией

Дилетант
«Корпорация самозванцев» «Корпорация самозванцев»

Теневая экономика и коррупция в сталинском СССР — отрывок из книги

N+1
Александр Фадеев Александр Фадеев

Мы вспомнили об Александре Фадееве, чьих романов сейчас никто не читает

Дилетант
Идем в рост Идем в рост

Где черпать силы и как вдохновлять сотрудников, когда сам нуждаешься в поддержке

Psychologies
Почему пароход был «философским»? Почему пароход был «философским»?

Почему пароход был философским и что собой вообще представляла русская философия

Дилетант
Актер Кирилл Пирогов рассказывает о роли в сериале «Переговорщик» и цитирует Чехова Актер Кирилл Пирогов рассказывает о роли в сериале «Переговорщик» и цитирует Чехова

Актер Кирилл Пирогов — о режиссерских амбициях и любимых ролях

СНОБ
Вон из России! Вон из России!

Осенью 1922-го от причалов отходили не только корабли с белогвардейцами

Дилетант
Как перестать быть удобной для всех Как перестать быть удобной для всех

Как научиться отказывать окружающим?

Лиза
«Не допрос, а исповедь» «Не допрос, а исповедь»

Кульминация операции в отношении «антисоветской интеллигенции»

Дилетант
Космическая прогулка Космическая прогулка

Боровск и Калуга: где жил и работал Константин Циолковский

Отдых в России
Продуманный безумец Продуманный безумец

В Петербурге XIX века встречались порой весьма оригинальные личности

Дилетант
Что за шум устроили Что за шум устроили

Как Артем Балаев и Анастасия Дианова возродили славу арт-кафе серебряного века

Собака.ru
Томас Манн Томас Манн

Томас Манн глазами Дмитрия Быкова

Дилетант
Заморозить будущее: как политика и кризис влияют на планирование беременности Заморозить будущее: как политика и кризис влияют на планирование беременности

Как политический фон и общественное настроение меняют репродуктивное поведение

Forbes
Грязь под крышей мира Грязь под крышей мира

Что ждет Катманду в ближайшем будущем?

Вокруг света
Женский коллектив: почему сексуальная конкуренция заставляет ненавидеть коллег Женский коллектив: почему сексуальная конкуренция заставляет ненавидеть коллег

Мужчины и женщины соперничают по-разному, используя необычные средства борьбы

Psychologies
Ключевые фигуры войны Ключевые фигуры войны

Первая часть ответов на вопросы о главных действующих лицах Второй мировой войны

Дилетант
Час расплаты: как мир пропустил тревожные звоночки в истории криптобиржи FTX Час расплаты: как мир пропустил тревожные звоночки в истории криптобиржи FTX

Владелец криптобиржи FTX сумел очаровать многих игроков криптомира

Forbes
Открыть в приложении