«Это современное житие святого»: Роман Супер — о работе над фильмом про академика Сахарова
21 мая на платформе Kion выходит фильм «Сахаров. Две жизни». Forbes Life поговорил с его сценаристом Романом Супером о том, почему советский физик, создатель водородной бомбы Андрей Сахаров — это символ большой морали и его идеи остаются крайне актуальными в сегодняшней России
-Когда вышел ваш фильм про Эдуарда Успенского «Это Эдик», многие называли его настоящим разоблачением и говорили, что вы существенно поменяли отношение к писателю. Картину «Сахаров. Две жизни» тоже можно считать разоблачением?
— Нет, у меня вообще никогда не было цели разоблачать своих героев. Я их исследую. В случае с Сахаровым — ровно такая же ситуация. Я хочу рассказать зрителю про очень важного человека, который изменил ход истории в нашей стране. Я хочу достать его из-под довольно запылившегося музейного стеклышка и вернуть его зрителю: чтобы он заинтересовал не только наших родителей, бабушек и дедушек, но и наших детей. Я хочу рассказать эту историю современным визуальным языком, «языком тиктока». Не влезая при этом в язык фактуры. Практически все реплики, которые произносит актер в кадре, абсолютно подлинные, аутентичные. Они взяты из мемуаров Сахарова.
— Вы упомянули визуальный язык. «Сахаров. Две жизни» — фильм на стыке документального и игрового кино и театрального действия. Как вы искали баланс между подлинным фактическим нарративом и актерской игрой, чтобы не было перегиба в сторону одного из форматов?
— Это абсолютный эксперимент, мы не знали, что получится, мы не знали, не задавит ли форма содержание, мы не понимали, будет ли всё это уместно. Потому что никто так до нас не делал, и мы работали с таким странным форматом тоже впервые. Мы понимали, что есть очень много рисков, опасностей. Думаю, найдется большое количество людей, особенно старшего поколения, которые нас за этот творческий эксперимент с удовольствием попинают. Но послушайте, мы в него пустились, потому что сам Сахаров не боялся размышлять и фантазировать о том, о чем до него никто не фантазировал и не размышлял. Когда, например, Сахаров в 1974 году предсказал появление интернета и описал его абсолютно точно и подробно, это казалось бредом сумасшедшего. Мы с режиссёром Ваней Проскуряковым и продюсером Игорем Мишиным решили, что биографию человека, который жил не в настоящем, а в будущем, можно воплотить нестандартным авангардным языком.
— В фильме вы впервые в российской киноиндустрии использовали ARFX-технологию, позволяющую поместить человека в исторический контекст. Можете объяснить, пожалуйста, что это и зачем нужно?
— Я совсем на пальцах это объясню. Представьте, что у вас есть большущий плазменный экран дома. Умножьте этот ваш домашний кинотеатр на 100 тысяч. Получится огромнейший телевизор, который вы можете поставить в удобный вам павильон. У вас есть передний план, сконструированный из каких-то реальных предметных декораций, в котором существует герой, а сзади стоит этот экран. И для этого телевизора вы можете нарисовать или снять любую картинку, поместить в этот телевизор все, что вам в голову придёт. Таким образом вы совмещаете передний план с декорациями с задним планом, чтобы получился любой мир, который вам нужен, в который вы хотите поместить героя. И зритель, особенно если он далек от кинопроизводства, иногда просто не понимает, где кончается реальный и начинается виртуальный мир. Вот это и есть ARFX-технология.
— С визуальным нарративом разобрались. И раз уж мы начали с формы, давайте обсудим то, как Чулпан Хаматова, играющая совесть, внутренний голос Сахарова, общается с академиком. Почему вы решили, что этот диалог должен быть выстроен так жестко, иногда даже жестоко?
— Мы придумали этот ход вместе с продюсером фильма Игорем Мишиным. Мы с ним просто разговаривали про Сахарова, задавали друг другу вопросы о том, почему вот у Сахарова случилось так, а не по-другому? Почему Горбачев его не поддержал на съезде народных депутатов, а троллил его? А почему Сахаров раньше не не осознал, для кого он водородную бомбу делает и почему раньше не ушел из этого проекта? Как он терпел антисемитские выходки своих начальников по отношению к его коллегам? Почему не отказался от государственных наград, когда осознал, кто их ему вручал? Вопросов было очень много. И мы поняли, что было бы классно эти вопросы задать самому Сахарову. И более того — все эти вопросы Сахаров сам себе задавал в своих мемуарах, в своих книгах, в своих интервью, которые он давал прессе. Так и родился формат. Я сначала написал сценарий таким образом, что давал интервью современному журналисту. Но потом мы решили, что вопросы этого придуманного журналиста не могут звучать предельно откровенно. Журналист все равно соблюдает определенные правила игры. И тогда этот условный журналист превратился во внутренний голос самого Сахарова. На протяжении фильма, все 120 минут, Сахаров разговаривает сам с собой. Только сам себе герой может задать неприятные и неудобные вопросы, которые которые будут при этом героя раскрывать.