8 книг, которые мы читали в сентябре: список развлекательного и серьезного чтения
Каждый месяц литературный критик Анастасия Завозова выбирает несколько книг для серьезного, вдумчивого чтения и несколько — им в пару — чтобы отвлечься в разных литературных мирах. В выборке сентября —дневник школьника, пытающегося осмыслить гоголевскую Россию начала XX века, Елизавета II, променявшая Великобританию на книги, культовый шотландский роман о взрослении художника в атмосфере свинцовых шотландских восьмидесятых и многое другое.
Леонид Добычин, «Город Эн»
«Пальмира-Классика»
О чем: абсурдистский дневник школьника, пытающегося осмыслить гоголевскую Россию начала XX века, но ее умом, конечно, не понять.
Зачем читать: в 1935 году роман Добычина советские критики коллективно сожгли на костре подгоравших у них художественных директив, где не было места экспериментам с расфокусировкой авторской позиции, наивному до юродивости голосу рассказчика или игре с нарративной техникой, которую, разумеется, тотчас же заклеймили нездоровой модой на формализм. Автор вскоре исчез (возможно, покончил с собой), а вслед за ним исчез для читателя и сам этот по-хорошему странный и очень современный роман о том, как сын телеграфистки, мечтающий добраться до гоголевского города Эн и подружиться там с детьми Манилова, в прилежном дневниковом стиле фиксирует обступающую его реальность — с битвой конфессий в провинциальном Двинске, с перевернувшей жизнь смертью отца и русско-японской войной, с лавками, письмами, картинками, свадьбами, родами, похоронами, учебой, экзаменовками и книгами об опасном возрасте, которые зачем-то читают взрослые. Но от традиционного бильдунгсромана на фоне мировых тектонических перемен «Город Эн» отличает голос рассказчика, который что в семь, что в пятнадцать лет воспринимает действительность во всей ее абсурдной буквальности, максимально отгораживаясь невниканием и непониманием от происходящих вокруг трагических событий. И, с одной стороны, это, конечно, очень смешно — Добычин то и дело ловко спотыкается о Гоголя и встает, — но, с другой, это, по сути, роман о заговаривании неотвратимо наступающего будущего и той травмы, которую оно тебе уже успело причинить.
Эбби Джини, «Хранители света»
«Фолиант», перевод Дарьи Расковой
О чем: женщина-фотограф приезжает на Фараллоновы острова, сгибаясь под грузом камер и непроговоренной боли, и оказывается запертой на год с чужой болью, дикой природой — и на пути к исцелению.
Зачем читать: ассоциации с шекспировской «Бурей» напрашиваются, конечно, сразу. Героиню романа зовут Миранда, и вся история разворачивается на скалистых загаженных птицами островах, где непогода, а то и буря вечно бродит где-то рядом, а само место действия — биологическая станция, где живут шестеро условных бородатых геологов, точнее, ученых с пропастью внутреннего мира, — напоминает то ли пещеру Калибана, то ли приют для навечно застрявших в башне из слоновой кости Ариэлей. Но роман Джини если что и заимствует у Шекспира, так это нотки и мотивы: ощущение магического простора и витающей в воздухе грозы, а сама история Миранды гораздо сильнее укоренена в обыденности, в банальности приключившегося с ней зла и горя. В замкнутой атмосфере станции и острова люди, изучающие птиц, рыб и куропаток, постепенно сами становятся птицами и животными, сливаясь и мимикрируя, а повествование от темной истории о том, как сложно человеку извне, да еще с собственным альбатросом на шее, встроиться в чужую, сложную иерархию, оборачивается рассказом о насилии, а затем и вроде бы необъяснимой насильственной смерти. Шекспир органично смыкается с человеческой трагедией из «И никого не стало» Агаты Кристи, драма — с детективом, а история Миранды вдруг оказывается органично вписанной в бесконечную историю женщин, переживших то же, что и она. Хороший, крепко сделанный роман о том, как природа помогает унять в себе зверя — в том числе того, что грызет тебя изнутри.
Сельма Лагерлеф, «Морбакка»
Black Sheep Books, перевод Нины Федоровой
О чем: полусказочная автобиография одной из самых известных сказочниц мира, из которой мы в том числе узнаем, что у гуся Мартина, с которым путешествовал Нильс, на самом деле была очень трагичная судьба.
Зачем читать: это не совсем автобиография в прямом, структурном смысле этого слова — скорее, беллетризованное воспоминание о детстве, перемноженное на воспоминания об ушедшем времени и семейные истории, которые передавались из поколения в поколение, пока Лагерлеф не надставила ими тоненькое полотно собственной жизни. Из семейных легенд и детских воспоминаний, подернутых пеленой долгой болезни, Лагерлеф пишет своего рода роман о большой семье лейтенанта Лагерлефа, живущей в несколько лукоморной вермландской глуши, в усадьбе под названием Морбакка. Роман о всех его чадах и домочадцах, который постепенно складывается из нянькиных баек и старушечьих сказок. Как и в любой автобиографии, здесь есть место дробной россыпи важных для узкого мира событий: первое путешествие к морю и поездка в город, описание быта большой усадьбы, строительство коровника, разговоры с нянькой — события эти совершенно плавным, незаметным образом перемещаются в зону сказочного, потустороннего, где водяной действительно может навести морок на прабабку, а от тяжелой болезни девочку