Илья Хржановский о сближениях и расхождениях человека с самим собой

WeekendЗнаменитости

«Отказываясь видеть самое страшное в себе и вокруг, мы генерируем насилие»

Илья Хржановский о сближениях и расхождениях человека с самим собой в экстремальных ситуациях

Интервью: Ольга Федянина

Фото: Phenomen Film

С сегодняшнего дня в сети доступны фильмы проекта DAU. Проект начинался в 2008 году как байопик великого советского физика Льва Ландау и постепенно превратился в эпическую антиутопию, моделирующую с реальными людьми жизнь закрытого сообщества — Института — в тоталитарном государстве. Фильмы разной продолжительности и разных жанров не подчиняются ни строгой хронологической, ни единой сюжетной логике, но в общей сложности охватывают около 40 лет жизни Института: с конца 1920-х до 1968 года. Для тех, кто хочет сориентироваться во вселенной DAU, Weekend еще полтора года назад, до начала публичной жизни проекта, составил своего рода комментированный путеводитель.

За время, прошедшее с публикации этого путеводителя, состоялся релиз DAU в Париже, продлившийся целый месяц, затем была мировая премьера двух фильмов проекта на Берлинале, где «Серебряного медведя» получил один из ключевых участников съемок — выдающийся оператор Юрген Юргес. Сегодня DAU по-прежнему остается самым неформатным художественным проектом ХХI века — и, вероятно, спровоцировавшим самые радикальные дискуссии и столкновения мнений и оценок: от восторга до категорической неприязни и ожесточенной критики со стороны людей как видевших отдельные его части, так и не видевших. Теперь кинопроект, посвященный жизни замкнутого сообщества, доступен зрителям — именно в тот момент, когда тема жизни в насильственной изоляции внезапно оказалась не узкоспециальной, а всемирной, невольным зеркалом актуальности.

В DAU люди существуют в сложном времени — там есть историческое время, есть реальное время жизни людей, в нем занятых, но вместе с тем есть еще какая-то временная дыра, которую вы там все вместе создали. Тебе не кажется, что в каком-то смысле сегодня в таком временном провале оказалось, в общем-то, все человечество? И что происходит с человеком вот в этом временном провале?

Мы поэтому и стали сейчас все выпускать. Сейчас все сидят в изоляции, а мы в DAU создали искусственные условия изоляции. Но тут важно, что DAU — это проект, с одной стороны, про советское сознание, а с другой — он, конечно, про современных людей. В нем участвуют современные люди, они просто искусственно, по договору, отчасти ограничены в лексике и в обстоятельствах, предлагаемых им. Но их отношения реальные, современные, они разговаривают на современном языке. Так вот, когда люди замыкаются в герметичном пространстве, с ними начинают автоматически происходить некие вещи. Потому что они сталкиваются там, конечно, прежде всего сами с собой и со всеми накопленными к этому моменту отношениями, проблемами, вопросами, и очевидно, что все отношения — семейные, например, — они тоже развиваются совершенно по-другому, чем в обычных обстоятельствах. В изоляции возникает сосредоточенность на себе и на своей жизни — она, разумеется, существует всегда, но обычно у нас есть возможность от нее отвлекаться.

Изоляция в DAU — это изоляция большой группы, а мы сейчас все более или менее поодиночке сидим в этих зумовских окошках. Это одно и то же или все-таки другой вид замкнутости, который вызывает каких-то других призраков?

Я думаю, важно, что как раз благодаря окошкам жизнь становится экстерриториальной, потому что сидим мы в этих окошках в Москве или в Нью-Йорке, Гонконге, Париже — это сейчас не имеет никакого значения, мы все как бы в одном помещении, оно просто стало более глобальным. И то, что ты все время на себя смотришь, в этом зуме, тоже очень странно, ты видишь себя отделенным от самого себя, ты оказываешься для себя персонажем. Это ощущение, что все являются в каком-то смысле актерами, пока невозможно отрефлексировать. Потому что оно непривычное.

Тогда поговорим о том, каково быть персонажем. Почти все участники DAU, за редким исключением, существуют в проекте под собственными именами и отчасти с собственными биографиями и родом занятий — но помещены в иные обстоятельства. Это уникальный опыт, потому что обычно актер входит в предлагаемые обстоятельства не самим собой, а заданным образом. Что происходит с человеком, который играет себя, но другого себя?

Прежде всего этот человек освобождается. Потому что это он и не он. Вся эта детальность, которой мы там мучили людей — переоденьте нижнее белье, вот такие-то предметы у вас лежат в сумочке, биографию перепишите от руки на столько-то лет назад, войдите на территорию, дайте подписку о неразглашении, — весь этот способ перехода с родной стороны на чужую, он абсолютно игровой, потому что все равно есть гримеры, костюмеры, это все пока игра. А дальше, по мере того как ты входишь, все вдруг становится более и более реальным. Насколько далеко ты зайдешь, зависит от тебя, но ты успеешь — все успевали — схватить вот что: с тебя снимается социальная ответственность. Раз это как бы не ты — ты можешь совершать шаги, которых в реальной жизни бы делать не стал. Побоялся бы или постеснялся. Плюс ты вступаешь в пространство, наполненное живыми людьми, у которых есть их собственные обстоятельства, и они подтверждают реальность того, в чем ты находишься, но это реальность, так сказать, отмеренного срока — того, который ты в ней проводишь. И ты начинаешь жить по другим правилам, не по своим. Но живешь все равно, конечно же, ты. Выходя оттуда, ты возвращаешься к своей жизни — и ничего другого у тебя нет, и никакого сложного перехода здесь быть не может. Но ты выходишь с неким опытом. А какой это будет опыт, зависит от тебя.

Вот к нам приехал один замечательный ученый, который у нас пробыл пару дней, он даже не снимался, и первое, что он сделал, — написал донос. Понимаешь, его же никто не заставлял писать донос. Он даже не встретился с чекистом. Он просто написал, попросил, чтобы передали «в органы», и ушел. Это был полушуточный жест, но тем не менее. А еще у нас был выдающийся человек, раввин Адин Штейнзальц. Ну он и был собой, мы ему только очки поменяли. То есть он собой вошел и собой вышел. Потому что те пространства, на которых расположено было его сознание, его жизнь, не требовали никакой адаптации — и тематической адаптации в том числе.

Есть степени, уровни перемещения. Раввину и священнику это легче всего сделать. Математику — следующий уровень — чуть-чуть труднее. Художнику тоже довольно легко, особенно если он художник-реалист. Фотографу, например, как это было с Борисом Михайловым, тоже легко. Все они оставались в периметре своей жизни. Вот для людей социальных профессий — общественных деятелей, журналистов, то есть тех, кто скрепляет и активирует общество, — это было более сложным процессом. Или чекисты, например, им тоже было сложно. Они оказались в ситуации, когда их активность, провокационная направленность действий, объем полномочий были большими, чем в современной жизни. По крайней мере, в Украине, где мы это снимали. А вот для тех, от кого зависело практическое обеспечение жизнедеятельности Института, мало что менялось. Скажем, уборщица в Институте — она и в жизни была уборщицей, только в другом учреждении. И кроме того, что здесь у нее были старые моющие средства, пол она мыла так же. В этом смысле ее адаптивность и скорость адаптации были такими же, как у духовных наставников.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Город двух цивилизаций Город двух цивилизаций

Касимов — где храмы на виду, а минарет в овраге

Weekend
Распаковка Y-хромосомы приблизила старость самцов дрозофилы Распаковка Y-хромосомы приблизила старость самцов дрозофилы

Почему самцы живут меньше самок?

N+1
Без церемоний Без церемоний

Актриса Саша Бортич – о безумстве ради искусства и всепоглощающей силе любви

VOICE
«Это звоночек — стань эффективнее» «Это звоночек — стань эффективнее»

Как малому и среднему бизнесу оперативно встать на рельсы цифровизации

РБК
Жизнь и любовь Александра Митты Жизнь и любовь Александра Митты

В кино я, как и во всем, старался остаться в детстве

Коллекция. Караван историй
Страна троечников. Как избавиться от вечной нехватки денег и обрести финансовую свободу Страна троечников. Как избавиться от вечной нехватки денег и обрести финансовую свободу

Отрывок из книги «Деньги делают деньги» с реальными примерами и рекомендациями

Forbes
От помидоров до лимонов: какие продукты помогают против старения От помидоров до лимонов: какие продукты помогают против старения

Полезные вещества в этих продуктах способствуют поддержанию здоровья и красоты

РБК
16 фильмов 2016 года, которые ты мог пропустить 16 фильмов 2016 года, которые ты мог пропустить

Вспоминаем фильмы, мимо которых ты мог пройти в не таком уж далеком 2016-м году

Maxim
Создан биоактивный материал, уничтожающий бактерии несколькими путями Создан биоактивный материал, уничтожающий бактерии несколькими путями

Ученые НИТУ «МИСиС» разработали биоактивное покрытие для титановых имплантатов

Популярная механика
«Агенты перемен». Как Cartier Women's Initiative объединяет женщин, которые способны изменить мир «Агенты перемен». Как Cartier Women's Initiative объединяет женщин, которые способны изменить мир

Уинджи Сампайо о том, что объединяет лучших предпринимательниц со всего света

Forbes
Клетки человека научили встраивать в белки неканонические аминокислоты Клетки человека научили встраивать в белки неканонические аминокислоты

Эти модифицированные клетки выжили и дали потомство в организме мышей

N+1
10 фактов о первом фильме бондианы «Доктор Ноу» 10 фактов о первом фильме бондианы «Доктор Ноу»

«Доктор Ноу» — недорогой шпионский триллер, который внезапно порвал все шаблоны

Maxim
Право на обиду: почему ты никого не обязана прощать Право на обиду: почему ты никого не обязана прощать

Что за воду возят на обиженных?

Cosmopolitan
Трубка мира Трубка мира

Автор «Сталингулаг» объясняет, как гаджеты могут создать проблемы

Esquire
Lada Gorbi — история самой сумасшедшей «Нивы» Lada Gorbi — история самой сумасшедшей «Нивы»

200 лошадей плюс четыре поворотных колеса

Maxim
Павел Ворожцов. Служебный роман Павел Ворожцов. Служебный роман

Как Павел Ворожцов понял, что стоит научиться держать себя в руках

Караван историй
В стране невыученных уроков. Какие меры должны срочно принять власти ради спасения экономики России В стране невыученных уроков. Какие меры должны срочно принять власти ради спасения экономики России

Март стал для мировой экономики месяцем серьезных испытаний

СНОБ
«Не надо помогать бизнесу деньгами»: совладелец DNS Дмитрий Алексеев о том, как сеть выживает в этот кризис «Не надо помогать бизнесу деньгами»: совладелец DNS Дмитрий Алексеев о том, как сеть выживает в этот кризис

Что заставляет людей скупать айфоны в кризис и каким будет ретейл после пандемии

Forbes
На кого подписаться: топ самых стильных грузинских модниц – советует стилист На кого подписаться: топ самых стильных грузинских модниц – советует стилист

У каких грузинских модниц стоит поучиться стилю

Cosmopolitan
Метеориты выдали несколько изолированных резервуаров воды в мантии Марса Метеориты выдали несколько изолированных резервуаров воды в мантии Марса

Формирование Марса не сопровождалось активным перемешиванием мантии

N+1
«После карантина станет хуже»: Анастасия Татулова и еще три женщины во главе компаний о том, как выжить в этот кризис «После карантина станет хуже»: Анастасия Татулова и еще три женщины во главе компаний о том, как выжить в этот кризис

Проблемы, с которыми их бизнес столкнулся из-за пандемии

Forbes
Евгений Чебатков: «Тот стендап, на который я ориентируюсь, — это не гламурный стендап для высшего света» Евгений Чебатков: «Тот стендап, на который я ориентируюсь, — это не гламурный стендап для высшего света»

Евгений Чебатков: Как из сотрудника рекламного агентства попасть на ТНТ

Esquire
Управлять можно каждым: как правильно манипулировать знаками зодиака Управлять можно каждым: как правильно манипулировать знаками зодиака

Где у знаков зодиака кнопка, на которую нажмешь – и получишь всё, что хочешь

Cosmopolitan
С винтовкой и алебардой: насколько грозна швейцарская армия С винтовкой и алебардой: насколько грозна швейцарская армия

Слова «Швейцария» и «нейтралитет» звучат почти как синонимы

Популярная механика
Сухой карантин: почему ограничения продажи алкоголя не помогут в борьбе с пандемией Сухой карантин: почему ограничения продажи алкоголя не помогут в борьбе с пандемией

Краш-тест, который поставил под сомнение разумность действий властей

Forbes
10 признаков того, что вы едите слишком мало углеводов 10 признаков того, что вы едите слишком мало углеводов

Худшее, что можно сделать для своего здоровья, — отказаться от углеводов

Cosmopolitan
Удар по креативному классу: почему пандемия приведет к падению рейтингов власти Удар по креативному классу: почему пандемия приведет к падению рейтингов власти

Нынешний кризис неминуемо вызовет снижение поддержки власти

Forbes
Напрасные клятвы: почему новая сделка ОПЕК+ не сбалансирует рынок Напрасные клятвы: почему новая сделка ОПЕК+ не сбалансирует рынок

Даже сверхусилия сегодня вряд ли приведут к балансировке рынка

Forbes
Как вести переговоры и заслужить доверие собеседника по видеосвязи: советы от бывшего агента ФБР Как вести переговоры и заслужить доверие собеседника по видеосвязи: советы от бывшего агента ФБР

Несколько советов, как войти в доверие и разговорить собеседника онлайн

Maxim
Новая реальность: каким будет мир во время карантина и после него Новая реальность: каким будет мир во время карантина и после него

О том, насколько важно принять ситуацию с карантином и как не сойти с ума

РБК
Открыть в приложении