Коренной зуд
Актриса Дакота Джонсон решила пустить корни. Модернистский особняк середины ХХ века оказался для этого самой подходящей почвой.
“Это вход, — торжественно объявляет Дакота Джонсон, стоя на пороге своего дома в Лос-Анджелесе. — И это вход, — продолжает она, открывая еще одну, точно такую же дверь, расположенную рядом. — И это тоже!” На поверку вся внешняя стена ее гостиной представляет собой череду огромных входных дверей — и это лишь одна из особенностей дома, построенного в середине ХХ века и прячущегося среди деревьев на тихой лос-анджелесской улочке. Другая стена этой же комнаты состоит из трех огромных, от пола до потолка, окон, которые открываются, подобно гаражным воротам, в сторону бассейна. “Это как домик на дереве. На лодке”, — говорит хозяйка.
Дом, построенный по проекту архитектора Карла Мастона, Джонсон купила четыре года назад — это был всего лишь второй объект, продемонстрированный ей риелтором в тот единственный день, который актриса посвятила осмотру недвижимости в Лос-Анджелесе. “Мне сразу понравилось, что он простой и уютный, — говорит она. — Я бы такой никогда не продала”. Ей также импонировала история дома. “Мастон дружил с Лотнером и Нойторой, и они все вместе ходили в Musso & Frank (старейший из существующих ресторанов Лос-Анджелеса. — Прим. AD), где работала официантка, в которую все трое были влюблены. В конце концов Карл на ней женился, и они жили в этом доме”. (После архитектора домом владел сценарист, продюсер и режиссер Райан Мерфи).
У самой Джонсон тоже интересное происхождение. Ее мать Мелани Гриффит — дочь любимицы Хичкока Типпи Хедрен. Отец — актер Дон Джонсон, который женился на ее матери дважды (в 1976 и 1989 году), а когда Дакоте было шесть, ее отчимом стал Антонио Бандерас (с ним Гриффит разошлась в 2015 году). Будущая актриса появилась на свет в Остине, где в тот момент отец работал над очередным фильмом, и провела детство на съемочной площадке. После развода родителей она постоянно ездила от отца к матери и обратно. Джонсон припоминает, как в 1996 году Бандерас, снимавшийся в то время в “Эвите” в Будапеште, передал через нее корзинку с пасхальным презентом для Мадонны.