10 мифов о Ларсе фон Триере
Esquire разбирается, какие из многочисленных мифов о нем правдивы.
1Триер — обманщик
Немецкую аристократическую приставку «фон» он добавил к своему имени без всяких законных оснований — в 1977-м, в короткометражке «Садовник, выращивающий орхидеи». По одной версии, прежде чем пойти на это, Триер получил прозвище «фон» от товарищей — за надменность и снобизм. По другой (не исключающей, впрочем, первой), он взял пример с других самопровозглашенных аристократов — режиссеров Эриха фон Штрогейма и Джозефа фон Штернберга, австрийцев, ставших «фонами» в Голливуде (Эрих сам придумал новую биографию с нуля, Джозефа аристократом сделали продюсеры).
Наверняка, есть и третья-четвертая-пятая гипотезы: как говорит сам Триер в прологе документального кинопортрета «Трансформер», «мне приятно утверждать, что все сказанное или написанное обо мне — ложь». В разные годы он охотно расписывался в ненависти к самому себе, рекламировал курьезную боязнь авиаперелетов и сравнивал себя с Каем из «Снежной королевы», у которого искажающий видение осколок в глазу. Кичился депрессиями и смокингом, принадлежавшим в 1928-м году великому датскому предшественнику Карлу Теодору Дрейеру (Триер купил его на аукционе специально для красной дорожки Канна). Конечно, Триер — трикстер. Умный и, возможно, безответственный плут, не раз говоривший, что совершенно не способен к самодисциплине. Провокационная игра — суть жизни и творчества: «Цель провокации — заставить людей думать. Провоцируя их, позволяешь им найти собственную интерпретацию».
2Триер — изгой Каннского фестиваля
Самый крупный из затеянных Триером скандалов случился во время пресс-конференции на Каннском фестивале 2011 года. До этого момента Триер был завсегдатаем Канна, к которому президент фестиваля, легендарный Жиль Жакоб, относился чуть ли не по-отцовски. Уже триеровский дебют «Элемент преступления» (1984) попал в основной каннский конкурс и получил гран-при за технические достижения. С тех пор Триер участвовал в самом престижном киносоревновании мира еще 8 раз (золото он выиграл в в 2000-м за «Танцующую в темноте»).
В 2011 году приторно красивый фильм о конце света «Меланхолия» стала последней (на сегодня) главой в каннской истории Триера. На пресс-конференции режиссер доигрался до фразы: «Долгое время я считал себя евреем, и был очень этому рад. Потом, с появлением Сюзанны Бир (датский режиссер, лауреат премии „Оскар“ за фильм „Месть“ — Esquire.), я уже не так радовался своему еврейству — это шутка, простите. (...) А потом выяснилось, что я сам — наци, потому что мои предки были из Германии (немцем оказался биологический отец Триера, о чем Ларс узнал уже в зрелом возрасте — Esquire.). Что я могу сказать... Я понимаю Гитлера, он, конечно, делал много неправильного, хорошим парнем его не назовешь, но, в общем, я его понимаю и немного ему симпатизирую. Слушайте, я не за Вторую мировую войну и не против евреев, даже не против Сюзанны Бир — это тоже шутка; я поддерживаю евреев — но не так, чтобы слишком, Израиль — тот еще геморрой... Как бы мне закончить эту мысль (...) Окей, я нацист».
Зал смеялся, воодушевленный Триер продолжил тему и, отвечая на вопрос о возможной работе в формате голливудского блокбастера, сказал: «Почему бы и нет? Мы, нацисты, делаем все с размахом». И добавил об «окончательном решении журналистского вопроса». Смех смехом, но спустя несколько дней руководство фестиваля объявило Триера персоной нон грата — несмотря на принесенные им извинения (не за сам факт провокации, а за ее бессмысленность). Плохое поведение режиссера не испугало жюри — приз за женскую роль достался сыгравшей в «Меланхолии» Кирстен Данст. Однако премьеры режиссерских версий следующего фильма Триера — дилогии «Нимфоманка» — прошли в Берлине и Венеции. Впрочем, высока вероятность, что примирение Триера и Канна наступит уже в следующем году, с выходом «Дома, который построил Джек» — эпоса, охватывающего 12 лет из жизни серийного убийцы.