Менуэт
Звери с Ольгой Волковой
Всем известно, что Наполеон Бонапарт был маленьким и толстым. Хотя вообще-то со своими почти метром семьюдесятью император был сантиметров на пять-десять выше тогдашнего среднестатистического французского мужчины. Да и толстым он не был. Так, пухловатым, если на сегодняшний вкус. Так что внешне с ним все было более-менее в порядке, чего не скажешь о внутреннем мире Наполеона, наполненного комплексом неполноценности вкупе с манией величия, завоевательскими амбициями, да еще и страдавшего гатофобией, то есть боязнью кошек.
И вот теперь скажите на милость — с какой это стати было называть именем этого странного человека новую породу кошек?
Ну, допустим, автор породы мог быть ярым бонапартистом, даром что американец. Ладно, бывает. И только мир начал привыкать к кошкам породы наполеон, как кто-то из руководства международной фелинологической, то есть кошководческой бюрократии вдруг решил, что такое название может оскорбить национальные чувства французов. То есть торт или коньяк «Наполеон» их не оскорбляют, а одноименная кошка прямо невыносима! Это настолько странно, что кажется не слишком правдоподобным, однако у переименования породы есть и такое дикое объяснение. В общем, в результате наполеона лет пять назад было решено переделать в менуэта. Видимо, не в смысле танца, а от французского слова menue, то есть «миниатюрный». Однако большинство любителей этой породы продолжают называть ее наполеоном.
А началось все в девяностые годы прошлого века. Однажды некоему американцу с простым именем Джо Смит попалась фотография манчкина — трогательной коротколапой, похожей на таксу кошечки, которая в те далекие времена была самой свежей новинкой фелинологической науки. И Джо Смит был полностью покорен. Ему так понравились манчкины, что он немедленно решил сделать кого-нибудь такого же, но только еще лучше. Ему мечталось о ком-то с короткими лапками и совсем уж убийственно умильной физиономией, и поэтому в качестве прародителей создаваемой породы он выбрал манчкина и персидскую кошку. В процессе смешивания этих двух пород Смит, по слухам, добавил к ним капельку экзотической короткошерстной, которая сама по себе тоже является потомком все того же перса...
И как же мне хотелось бы сказать, что дело пошло на лад и все у Джо Смита получилось! Но нет, у него как раз и не получилось практически ничего. Он потратил годы жизни и кучу денег, и некоторое количество идеальных котят у него все же родилось. Однако их было немного, и фелинологические организации наотрез отказывались признавать в них новую официальную породу. Ну а остальные малыши рождались либо длинноногими, либо откровенно беспородными, либо, что хуже, больными или вообще мертвыми. Капризы генетики вкупе с бюрократическим препонами показались Джо Смиту непобедимыми. И вот пришел день, когда он сдался. Стерилизовал и раздал всех имевшихся у него кошек, а все документы и прочие касавшиеся селекционной работы бумаги сжег, прямо как Гоголь второй том «Мертвых душ». И все. С тех пор он настолько ничего не хотел слышать о кошках, что при нем, говорят, не стоило даже слово cat произносить.