Как Сергей Довлатов конвертировал внутреннюю эмиграцию во внешнюю

WeekendКультура

Чемоданные построения

Как Сергей Довлатов конвертировал внутреннюю эмиграцию во внешнюю

Текст: Игорь Гулин

Сергей Довлатов в редакции газеты «Новый американец», 1980. Нина Аловерт

45 лет назад, 22 февраля 1979 года, Сергей Довлатов прибыл в США. Хотя признание среди знакомых и читателей самиздата пришло к нему еще в Советском Союзе, по-настоящему его литературная карьера началась именно в Америке. Дело было не в возможности наконец публиковать рассказы и повести. Скорее в том, что Довлатов сумел удачно конвертировать внутреннюю эмиграцию в эмиграцию внешнюю. Этот маневр по-разному осуществляли многие его приятели — Иосиф Бродский, Эдуард Лимонов, но довлатовский случай — особенный.

Довлатов всю жизнь был американоманом, обожал джаз, Голливуд, Диснея, что, конечно, не было редкостью среди советских нонконформистов и просто модников. Важнее другое: он был, наверное, самым американским среди советских писателей — как в андерграунде, так и в печатной литературе. Строение его вещей, манера повествования, характер персонажей — сардоническая ирония, уязвимая брутальность, ставка на анекдот как структурную основу прозы, колебание между предельной доступностью и легкой элитарностью (то, что спустя десятилетия назовут словечком «ноу-брау»), все это — американский стиль. Точнее даже, стиль «советского американского канона»: от О. Генри до Апдайка, с непременным Хемингуэем в центре.

У Довлатова есть крохотный ранний рассказ «Эмигранты»: двое интеллигентов знакомятся на показе фильма Тарковского, бьют друг другу морды, братаются, напиваются и утром обнаруживают себя не пойми где. Спросив у прохожего, что это за место, и получив ответ «Новая Голландия», они решают, что ненароком попали на Запад, и начинают восторгаться обыденным советским Ленинградом как вожделенной порочной заграницей. Это — гротескное самоописание принципа ранней довлатовской прозы. Ее мотор — умение немного сместить реальность «на запад» и одновременно знание, что это игра, стиляжничанье.

Среди персонажей культурного Ленинграда 1960-х в таком амплуа «своего иностранца» Довлатов оказывался комическим младшим братом Бродского. Впрочем, отношения эти сложнее: отчасти именно Довлатов изобрел и мифологизировал Бродского как неотмирного гения — собственного возвышенного двойника (можно вспомнить хотя бы классическую историю из «Ремесла» о том, как Бродский принимает праздничный портрет первого секретаря грузинского ЦК КПСС Василия Мжаванадзе за изображение Уильяма Блейка). Оба они обитали в своеобразном романтическом двоемирии — пространстве советском и несоветском одновременно. В заметке памяти Довлатова Бродский так и пишет: мы были американцами, имея в виду индивидуализм, презрение к коллективистской этике, символом которого выступала обобщенная американская эстетика. Как всякий романтизм, такое мироощущение требует взлетов и падений, очарования и разочарования. Подспорьем тут служит алкоголь, динамика опьянения и похмелья. И известный всем алкоголизм Довлатова был не простым пороком, а важной частью его писательского инструментария.

Литературная Америка выступает здесь не только как волшебное царство свободы, но даже больше — как точка отсчета, источник иного взгляда на наличную действительность. Во взгляде этом на деле не так уж много веселого. Поэтому, в отличие от многих литераторов-эмигрантов, Довлатов не был особенно разочарован, оказавшись наконец за границей. Разочарованность и так была врожденной частью его оптики. Герою американской прозы — бродящему по улицам Нью-Йорка, мчащемуся по хайвею, заказывающему одно виски за другим — было положено испытывать меланхолию, горько усмехаться. Довлатов научился этой литературной мимике задолго до отъезда, и в эмиграции ему не приходилось переучиваться. Зато с расстояния легче осуществлялась ключевая для его творчества операция с советской действительностью.

Как и положено писателю-антисоветчику, Довлатов описывал в своих главных книгах то, что мы бы сейчас назвали дисциплинарными пространствами. Это университет, армия, зона, редакция, музей, семья. В предсмертной, самой пронзительной повести «Филиал» оказывается, что такое же пространство несвободы, мучительного подавления личности — любовь. Здесь действует не социальная критика, а экзистенциализм — тоже очень шестидесятнический. Несвободе в книгах Довлатова противостоит не достоинство, не гордое сопротивление, а недоразумение. Сила хаоса всегда взламывает порядок, и эта сила союзна литературе. («Во всем необходима доза абсурда»,— любят повторять довлатовские герои.)

«Чемодан», книга, в которой Довлатов впервые прямо касается эмигрантского опыта, так и устроен: штаны, шапка, ремень и прочие предметы, вывезенные из Союза в Америку, выступают свидетельствами-сувенирами бредовых случаев. Пунктирная линия недоразумений образует биографию. Эмиграция в поздних довлатовских книгах — не побег из несвободы в свободу (над апологетами этой риторики он всегда издевался). Это — точка пересборки.

Узник, как это всегда и бывает, увозит тюрьму с собой. Но эта тюрьма — еще и его королевство, а он его принц. Он принц не потому, что красив, благороден, умен, а только потому, что умеет воспринять унижения как материал литературы и так возвыситься над реальностью. Все барахло, что он вывез с собой,— его регалии, все идиотские истории — летопись подвигов.

Эмиграция добавляет к разрыву самосознания — разрыв внешний. Если писательство по Довлатову — это гражданство в воображаемой Америке, то реальная Америка — лучшее место, чтобы превращать в литературу прошедшую и уже почти законченную жизнь. Не столько место на карте, страна со своими правилами и нравами, прелестями и мерзостями, сколько материализованная метафора. (Поэтому существование в ней несколько ирреально; уехавшие русские, персонажи его повестей и рассказов 1980-х, живут будто бы в полусне, стараясь как можно деятельнее игнорировать окружающую чужую культуру.)

Секрет притягательности довлатовской прозы — она дает читателю рецепт утешительного взгляда на никчемность собственной жизни. Обычный опыт предстает как опыт исключительный, внешняя несвобода — как возможность утвердить посредством иронии свободу внутреннюю, любая неудача — как нечто, уже получившее композиционную завершенность, оформленное в историю, а значит — победа, хотя бы в пространстве литературы. Чтобы писать так, нужно найти очень точную, выверенную дистанцию между действительностью и текстом, и именно опыт эмиграции, как кажется, позволил Довлатову это сделать.

Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Зоя Бербер: «Слушать нужно только тех, кому доверяешь» Зоя Бербер: «Слушать нужно только тех, кому доверяешь»

Актриса Зоя Бербер о смене имени и игнорировании курсов для будущих родителей

Здоровье
Что хорошего и плохого в вариаторе и почему он всех бесит Что хорошего и плохого в вариаторе и почему он всех бесит

Почему вариатор стал синонимом вождения без удовольствия?

Maxim
Ближний Восток: время прагматиков Ближний Восток: время прагматиков

О будущем Сирии, судьбе Ирана, мотивации аравийских монархий

Монокль
«Мой дорогой пока еще муж»: как признавались в любви Симона де Бовуар и Анна Франк «Мой дорогой пока еще муж»: как признавались в любви Симона де Бовуар и Анна Франк

Любовные письма женщин, которые избегали клише как в текстах, так и в отношениях

Forbes
Как открытие Америки изменило взгляды европейских ученых. Отрывок из книги историка Как открытие Америки изменило взгляды европейских ученых. Отрывок из книги историка

Историк Джеймс Поскетт пытается переосмыслить представления о вкладе в науку

СНОБ
Голубые глаза оказались лучше приспособлены к тусклому свету по сравнению с карими Голубые глаза оказались лучше приспособлены к тусклому свету по сравнению с карими

Цвет радужки у людей влияет на то, как глаза воспринимают свет

N+1
Лимеренция живет три года: когда влюбленность становится опасной Лимеренция живет три года: когда влюбленность становится опасной

Как проявляется любовная обсессия и можно ли избавиться от фиксации?

Psychologies
«Хочешь жениться — построй завод» «Хочешь жениться — построй завод»

Как в современной России решаются проблемы промышленного дефицита

Монокль
Лучшие способы «сдуться», если накануне ты съела слишком много Лучшие способы «сдуться», если накануне ты съела слишком много

Никак не могла перестать есть и теперь чувствуешь себя так себе?

VOICE
Как сходить на свидание и не пожалеть об этом: 6 рекомендаций Как сходить на свидание и не пожалеть об этом: 6 рекомендаций

Как найти «своего» человека? Что важно знать?

Psychologies
«Снаружи — заброшенный греческий храм, внутри — катастрофа»: 7 архитекторов — о работе над самыми популярными московскими пространствами «Снаружи — заброшенный греческий храм, внутри — катастрофа»: 7 архитекторов — о работе над самыми популярными московскими пространствами

Урбанисты — о том, как работали над важными пространствами Москвы

Правила жизни
6 признаков инфантильного партнера 6 признаков инфантильного партнера

Несколько подсказок, которые помогут определить эмоциональную незрелость

Psychologies
Герметично и надежно: как правильно упаковать жидкость в чемодан Герметично и надежно: как правильно упаковать жидкость в чемодан

Как упаковать жидкости в путешествие максимально надежно

ТехИнсайдер
Правильный счет: как перестать прокрастинировать и попробовать инвестиции Правильный счет: как перестать прокрастинировать и попробовать инвестиции

Инвестиции не гарантируют ни доходы, ни защиту — но помогают гибко выбирать путь

Правила жизни
Стена из каменного века найдена на дне Балтийского моря. Это старейшее сооружение Европы Стена из каменного века найдена на дне Балтийского моря. Это старейшее сооружение Европы

Стена каменного века обнаружена под водой у балтийского побережья

Inc.
Пивоварня в квартире: сколько стоит сварить пиво в домашних условиях Пивоварня в квартире: сколько стоит сварить пиво в домашних условиях

Выгодно ли заниматься домашним пивоварением, создавая собственные сорта?

Psychologies
Буллинг не пройдет! Буллинг не пройдет!

Какие бывают виды травли и почему некоторым так нравится издеваться над другими

Лиза
Кому из автовладельцев придется заплатить налог на роскошь. Ответ ФНС Кому из автовладельцев придется заплатить налог на роскошь. Ответ ФНС

Кому скоро придется платить за свою машину больше, объяснили в ФНС

РБК
Кто такая Милана Стар: как 14-летняя девочка покорила шоу-бизнес и в чем тут опасность Кто такая Милана Стар: как 14-летняя девочка покорила шоу-бизнес и в чем тут опасность

Милана Стар в шоу-бизнесе с детства — недавно отметила 10-летие карьеры

Psychologies
12 фильмов про интровертов 12 фильмов про интровертов

Фильмы разных жанров, которых объединяет присутствие героев-интровертов

Psychologies
10 вещей, которые нельзя делать во время мытья полов: мнение сотрудников клининговых служб 10 вещей, которые нельзя делать во время мытья полов: мнение сотрудников клининговых служб

Есть распространенные ошибки при мытье полов. Какие же?

VOICE
«Ландшафты мозга. Об удивительных искаженных картах нашего мозга и о том, как они ведут нас по жизни» «Ландшафты мозга. Об удивительных искаженных картах нашего мозга и о том, как они ведут нас по жизни»

Как развиваются зоны мозга, отвечающие за восприятие предметов

N+1
Десерты с wow-эффектом Десерты с wow-эффектом

Кондитер — профессия, где я смогла полностью реализовать свои способности

Bones
Правило «2-2-2»: как паре стать счастливее с помощью простых ритуалов Правило «2-2-2»: как паре стать счастливее с помощью простых ритуалов

Отношения с партнером превратились в рутину?

Psychologies
Белый дом Белый дом

Белый дом — очевидный для всего мира символ Америки

Дилетант
Курорт, каток и студия для комиков: как используются олимпийские объекты Сочи-2014 Курорт, каток и студия для комиков: как используются олимпийские объекты Сочи-2014

Что сейчас происходит с олимпийскими объектами в Сочи?

Forbes
Названый брат Названый брат

«Брат 3»: маловразумительный коллаж с продаваемым названием

Weekend
Без сахара Без сахара

Что будет, если перестать есть сахар

Лиза
Смех и слезы: как работает провокативная психотерапия Смех и слезы: как работает провокативная психотерапия

Провокативная психотерапия: почему она работает, может ли она травмировать?

Psychologies
Для тех, кому некогда худеть Для тех, кому некогда худеть

Нет времени на диету? Тогда просто скорректируйте питание, уменьшив калорийность

Лиза
Открыть в приложении