Колесо Сансары
«Индия, индуизм, индусы» или «Бхарат, санатана дхарма, хиндустани» – две формулы состояния одного мира. Но в этой формуле есть переменная. Кем считают себя сами индийцы?
«Джей мата джи, джеееей!»
«Славься, мать, славься!» – раздается гул с многоцветных трибун, забитых людьми в праздничных одеждах. Каждый вечер на закате здесь начинается красочное шоу закрытия границы между Индией и Пакистаном. Обозначенная кованым забором, она проходит по разделенному в 1947 году штату Пенджаб. В районе 17 часов на трибуны стягивается нарядный народ. В основном это туристы из самой Индии, приехавшие в Амритсар в святыню сикхов – Золотой храм. Для местных закрытие границы – что-то вроде матча по крикету, большой свадьбы и религиозной процессии вместе взятых. Женщины наряжаются в лучшие сари и навешивают на себя все золотые украшения (или копии золотых – кому что по карману), мужчины облачаются в свежевыглаженные рубашки – народ выходит себя показать и на людей посмотреть. Для иностранцев – своя трибуна, прямо около границы. Главные герои шоу – статные усатые пограничники. На головах у них тюрбаны с «петушиным гребнем». Со стороны Индии – воины в красных тюрбанах, со стороны Пакистана – в черных. По обе стороны границы они демонстрируют искусство строевой подготовки. Задача – маршировать, задирая ногу вверх как можно выше. Потом начинается батл: бравые погранцы какой страны, маршируя, состроят более грозную гримасу и выше поднимут ногу. Растяжка у парней отличная – ноги взмывают вверх практически под углом в 180 градусов. Индийская толпа задыхается в экстазе: «Хиндустан Зиндабар!» (Великий Индостан!). С пакистанской стороны доносится куда более скромное: «Пакистан Зиндабар!» – на той стороне гораздо меньше людей. После батла пограничники пожимают друг другу руки и ворота снова закрываются. Шоу окончено, и народ расходится праздно шататься, жевать попкорн или ужинать в уличных ресторанах.
Индия, Пакистан и Бангладеш до 1947 года были одним большим доминионом – территорией под владением Британской империи. Когда Индия добилась независимости от Великобритании, эта территория, которая исторически называлась Бхарат, разделилась на три части: индуистскую Индию и мусульманские Пакистан и Бангладеш. Мусульмане бежали от религиозного преследования в Пакистан, индуисты – в Индию. Богатые раджпуты (верхушка касты кшатриев – воинов и правителей) бросали свои шикарные дома и сбегали, как и их земляки из более низких каст. Так одна моя знакомая семья раджпутов бросила дом в Пакистане. Их особняк был национализирован, теперь там находится школа для малоимущих.
Школа Мистера Сингха
Первый раз я попала в Пенджаб в 2012 году. Вместе с еще тремя студентами из России я приехала на стажировку – преподавать английский в языковой школе в Джаландаре, маленьком городке с населением полтора миллиона человек.
Хозяин школы – сикх. У них своя особая религиозная идея и жизнь. Мистер Сингх в переводе с языка пенджабцев означает «лев». У всех мужчин-сикхов одинаковая фамилия. Фамилия женщин – Каур, что переводится как «львица». Отличаются друг от друга многочисленные Сингхи и Кауры только именами.
Наш Мистер Сингх оказался крупным мужчиной с закрученными вокруг ушей усами, бородой и лицом, сияющим неизменно жизнерадостной улыбкой, он носил на руках огромные перстни с камнями, подобранными для него астрологом. Каждый день наряжался в новую идеально выглаженную рубашку и тюрбан в цвет. Его школа готовила детей богатых родителей к сдаче экзамена IELTS для поступления в вузы Британии, Канады и США. Наша задача заключалась – нет, не в высоком уровне преподавания, – мы должны были повышать престиж заведения своими белыми лицами. До сих пор богатые родители считают, что школа с преподавателями-европейцами, заслуживает большего доверия – и неважно, что эти преподаватели из далекой России, где английский не является вторым государственным языком, в отличие от Индии.
К 9 утра мы приходили в школу, садились в кабинет Мистера Сингха, огражденный стеклянными стенами. Встречая нас, он царственно улыбался и величественно выкрикивал: «Чорду!» (чорду переводится как «малыш», «мелкий»). Тут же возникал худенький, в грязной вытянутой майке домовенок Добби лет пятидесяти – слуга Мистера Сингха. Лев в тюрбане щелкал пальцами и, не глядя в сторону Чорду, бросал: «Панч чай» – пять стаканов чая. Через минуты три на столе материализовался чай, и Мистер Сингх продолжал знакомить нас с принципами своей утренней медитации.
Преподавали мы всего один урок в день. И тот мы вели чаще вместе, а не поодиночке. Занимались отработкой третьей части IELTS – разговорной. Я давала ученикам задание сделать доклад на темы, которые меня саму интересовали: религии, история, британский колониальный период и т.п. Так я почерпнула много интересного из обыденной жизни индийцев, о которой мало что известно иностранцам.
Конечно же, Мистер Сингх экономил, набирая преподавателей-стажеров. Нам предоставлялось бесплатное проживание (вчетвером в одной комнате) и питание. Готовил для нас слуга хозяев. Так как дом принадлежал религиозной семье, в нем соблюдали так называемый pure veg – то есть чистое вегетарианство без яиц. Распространялось оно и на нас, иностранцев. Каждый раз, когда мы пробовали приготовить сами себе на кухне омлет, хозяйка начинала громко возмущаться, что в ее доме это неприемлемо. Пришлось забыть о привычном завтраке. Помимо повара, нас обслуживала еще и прачка, которая стирала постельное белье и одежду.