«Темная материя» старения. Чему учат исследования долгожителей в «голубых зонах»
Считается, что на всей планете есть пять мест, где вероятность преодолеть 90-летний рубеж в 2,5 раза выше, чем в остальном мире. Это так называемые «голубые зоны»: три острова (Икария в Греции, Окинава в Японии, Сардиния в Италии), один полуостров (Никоя в Коста-Рике) и один город (Лома-Линда в Калифорнии). Существуют ли регионы долгожителей на самом деле? И если да — какова связь между продолжительностью жизни и географией? Ответ на эти вопросы ищут многие исследователи. Один из них — украинский генетик Александр Коляда. Reminder поговорил с ученым о неуловимых генах долголетия, шансах превратить весь мир в «голубую зону» и о том, как правильно готовиться к старости.
— «Голубые зоны» — это научная концепция? Насколько я знаю, вы лично знакомы с Дэном Бюттнером, который придумал этот термин, но не согласны с его идеей.
— Нет, это не научная концепция. Дэн Бюттнер — не ученый, а журналист, пишущий для National Geographic. Голубые зоны — это просто удачная метафора, которую он использовал в очень известной статье. Но парадокс в том, что эта журналистская история действительно перекочевала в научное поле. В науке такое бывает редко. Сейчас понятие «голубые зоны» используется почти как термин в названиях многих научных работ. А идей тут на самом деле две. Первая — что долгожителей больше всего в регионах между двумя меридианами (с 10-й широты в Коста-Рике — до 35-й в Средиземном море. — Reminder). И это близко к правде. Потому что на этих широтах теплый климат и относительно высокий уровень жизни. Понятно, что на широте Центральной Африки, несмотря на теплый климат, мы нашли бы очень мало стран с долгожителями. Но вторая идея — что очаги долгожительства сконцентрированы в пяти-семи конкретных точках, в основном на нескольких островах, — явно далека от истины. Если поискать на других островах в той же климатической зоне, наверняка можно найти то же самое, а может и что-то поинтереснее.
— То есть сама идея связи между продолжительностью жизни и климатом научно обоснована? Получается, чтобы жить дольше, есть смысл переезжать в теплые и богатые страны у моря?
— Напрямую привязывать длину жизни к географии, конечно, не стоит. Просто так сложилась демографическая ситуация на тот момент, когда Бюттнер об этом написал. Если мы обратимся к карте долголетия лет через двадцать, то лидерами по этому показателю уже могут быть передовые регионы — Калифорния, Сингапур, Швейцария, — причем по другим причинам. Потому что человек обязательно перекроит ландшафт долголетия за счет технологий, миграции и других факторов. И вообще — дьявол всегда в деталях. Даже на островах, входящих в «голубые зоны», самые старые долгожители живут вдали от моря. Так что нельзя сказать — переезжайте к морю, в горы или в деревню и проживете дольше.
— Вы сами проводили исследования в «голубых зонах». Удалось ли вам обнаружить другие причины феномального долголетия в этих регионах?
— Я ездил на греческий остров Икария собирать образцы ДНК долгожителей. Во-первых — чтобы определить их биологический возраст, то есть понять, насколько старыми чувствуют себя их клетки. И во-вторых — чтобы покопаться в их генетике. Потому что может так оказаться, что принципы долголетия, которые мы пытаемся оттуда почерпнуть, применимы только к людям с уникальным набором генов. Насчет причин их долголетия есть две теории. Одна заключается в том, что все дело в образе и условиях жизни, мягком морском климате, морепродуктах, средиземноморской диете, социальной поддержке и других внешних факторах, которые Дэн описывает в своей книге и статьях. Другая теория пока не формализована, но она меня постоянно преследует. Этих людей может отличать от нас не образ жизни. Ведь на тех же широтах много разных культур. Возможно, причина их долголетия в уникальных генах, а не в том, что они едят какой-то волшебный салат или чудесные бобы.
— И для этого предположения есть фактические основания?
— Возьмем к примеру одну из «голубых зон» — остров Окинава в Японии. Там живет довольно замкнутое сообщество. Местные редко вступают в брак с иностранцами, а дети от смешанных браков — редчайшее исключение. Это первая улика, указывающая на роль генетики. Могло так случиться, что в прошлом, когда население острова было совсем малочисленным, скажем, всего тысяча человек, в их популяции был один человек с определенным геном, обеспечивающим устойчивость сердечно-сосудистой или другой системы организма к какому-то вредному воздействию. И теперь именно этот ген предрасполагает носителей его наследственности к долголетию. Это называется «эффект основателя». В небольшом комьюнити шансов унаследовать этот ген — вытянуть счастливый билет — было больше: один на тысячу. А в других странах — один на миллион. Это возможное объяснение японского феномена долгожительства.
На Икарии ключом к разгадке может быть специфика ее истории. По генетическому бэкграунду остров отличается от соседних. В свое время он был центром смешения турецкой этнической группы с греческой. Это тоже важное указание на то, что, возможно, именно гены определяют отличие жителей Икарии по многим параметрам, в том числе по продолжительности жизни. Сейчас мы изучаем долгожителей-близнецов и видим четкую закономерность: если у вас есть братья или сестры, которые стали долгожителями, то шанс прожить дольше среднестатического срока у вас в 12 раз выше.
— То есть долголетие может быть связано с наличием вариантов генов, которые помогают организму успешнее противостоять вредным факторам. Вы обнаружили какие-то особые варианты генов у долгожителей?
— Единственный ген, который условно можно назвать геном долгожительства, — это APOE. Он встречается у долгожителей чаще, чем у остальных, причем везде — в славянской популяции в наших исследованиях, в европейских популяциях во всех исследованиях. Известно, что APOE регулирует жировой обмен — транспортировку жира из печени в мозг. Но почему он важен для долголетия, никто точно ответить не может. Во всяком случае на основании наличия этого гена вы прогноз по продолжительности жизни не построите. Последние тридцать лет ученые пытаются найти гены долгожительства, которые бы могли служить предиктором долголетия так же, как скажем гены рака груди — хотя их всего два-три, от них зависит 80% всех случаев наследственных опухолей. Но пока у долгожителей такие гены не находятся и, скорее всего, никогда не найдутся. Хотя мы точно знаем, что они есть.