Ника Белоцерковская — о том, какой путь прошла до безоблачной жизни

TatlerЗнаменитости

Богиня победы

Дива лопатки ягненка с шафраном Ника Белоцерковская впервые рассказывает о том, какой путь прошла до пирогов с капустой, знакомств по интернету и безоблачной жизни после развода с #богатымборисом.

Текст: Ксения Соловьёва. Фото: David Titlow. Стиль: Sam Carder

Ника Белоцерковская в английском замке Истнор. Кардиган из вискозы и шелка, Ann Demeulemeester; хлопковое платье, Temperley London; мюли из кожи и овчины, Gucci.

«Как любая дворняга, я всегда мечтала залезть на хозяйскую кровать. Прорваться в барские покои». Витальность и чувство юмора Ники Белоцерковской не задушишь, не убьешь никаким зумом. Это интервью должно было состояться в замке Истнор в ста двадцати милях от Лондона, среди портретов кисти больших мастеров, коллекции оружия и прочих предметов барского быта. В порыве докарантинного оптимизма Ника с коллегой, поваром-ресторатором Алексеем Зиминым, арендовали викторианский памятник архитектуры сразу на три недели — чтобы кормить курсисток кулинарной школы баснями и сочным «Веллингтоном» (пятнадцать тысяч долларов за неделю, sold out за три дня). В результате наш лондонский фотограф успел пробраться в Истнор потайными тропами, а я никуда не полетела и теперь, спустя несколько недель, пью с Никой кофе по зуму.

«Ну ты пропустила абсолютный «Декамерон», — говорит Белоцерковская. — Мы смеялись с Лешей, что это надо было так постараться подобрать декорации для входа в новый… (так сказать. — Прим. «Татлера») мир. В первую неделю был биток, четырнадцать человек. Песни, пляски, непрерывный хохот. Каждую секунду что-то искрилось. В следующую — из четырнадцати смогли прилететь десять, и пятерым через два дня пришлось улететь. И все ходили как рыбы в аквариуме. А в третью неделю в огромном замке жили я, Алексей и мой сын Иван. Я обосновалась в спальне королевы Марии, которая гостила в замке в 1937‑м, переживая депрессию, оттого что ее сын Эдуард VIII отрекся от престола ради американской разведенки. Иван выбрал себе огромную библиотеку — метров, наверное, четыреста — и делал там уроки».

Вынужденная изоляция в заранее проплаченных интерьерах дала толчок совместому творчеству. Нике с Зиминым так понравилось вместе жарить говядину, что из Англии они (через закрытые границы, «практически как партизаны в лосиных копытах») перебрались в дом Белоцерковской на Кап-д’Ай и забаррикадировались там с целью приготовить кулинарную книгу. За месяц было изобретено, протестировано и сфотографировано пятьдесят блюд. Благо перебоя с продуктами на Лазурном Берегу не случилось. Ну разве что бессменный Никин управляющий Людовик, наполовину француз, наполовину итальянец, ворчал, что единственно годную спаржу (разумеется, прованскую) можно купить только в одном месте, а туда не попасть. И это, конечно, возмутительное ограничение свобод.

Однажды Рената Литвинова сказала Белоцерковской, мультипликатору по образованию, что она обязательно должна снять кино. Спрашиваю, каким был бы ее полный метр на тему карантина. Ника на секунду задумывается. «Пару лет назад я сидела на ступеньках собора в Сиене. Там совершенно фантастический Дуомо. Сидела и читала историю Сиены. XIV век, абсолютный расцвет города, торговля. Флоренция — главный конкурент. Они уже начинают воевать высотой соборов, убранством площадей, богатством пиров. И вдруг приходит чума. И за год выкашивает девяносто процентов людей. И этот огромный, лопающийся от роскоши город стоит абсолютно пустой. И я почему-то подумала: «Вот если бы я была чумой…» А напротив кафе такое очень милое. То есть из десяти людей за столиками мне надо выбрать девять, которых я заберу с собой. Я просидела два с половиной часа, и это был очень странный опыт. Так что, наверное, мой фильм был бы от лица коронавируса. Потому что взгляд на происходящее с той стороны тоже очень специальный».

Зачем же, по ее мнению, нам послан коронавирус? Не просто же так? Белоцерковская смеется: «Я думаю, это как в больницах — проветривание от микробов. Всех выгоняют и распахивают окна. Не надо было человечеству, знаешь ли, слишком много на себя брать. Мы всего лишь микробы на этой планете».

В английском языке есть такое выражение: tone-deaf. Это означает быть глухим к происходящему, вещать без поправки на реальность и чувства других людей. Белоцерковская никогда не извинялась за Кап-д’Ай, за бушующее под ногами море, за подсолнухи на фоне неотфильтрованного синего неба. За то, что хорошо вышла замуж и хорошо развелась («это гораздо более важно»). Вот и сейчас цветы в ее инстаграме (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена) по-прежнему отчаянно прекрасны, на дне «ее» моря теперь виден каждый камешек (перестали шастать прогулочные яхты). Но по всему чувствуется, что она не tone-deaf, умеет слышать, сопереживать или, по крайней мере, вовремя смолчать, что тоже искусство. Даже рецепты ее стали более доступными: пирог с капустой, цыпленок с картофелем. Моя дочь с одноклассниками вместо математики по зуму однажды пошли к Белонике в прямой эфир готовить лимонник — и не было в нем ни одного ингредиента «не из нашего холодильника». «Знаешь, я вначале боялась, что это будет нарочитая с моей стороны спекуляция, — говорит Ника. — А потом поняла, что это ни фига не спекуляция. Потому что, ну слушай, любой человек, у которого есть серьезная аудитория сейчас, он в принципе несет ответственность. Это не история о «пришли лихие времена», а просто об элементарной человечности. Об эмпатии, знаешь, о такой большой эмпатии. Зачем раздражать тех, кому действительно плохо? Я читаю комментарии, я прекрасно понимаю, что у девчонок улыбки сквозь слезы. Все в состоянии чудовищного страха. Надо его как-то гасить. Пандемия — она же не только физическая, она в первую очередь психологическая. И моя задача, как человека здорового, который может в этом смысле быть неким волонтером, — нести радость, быть полезным. То, что я делаю, — это никакое не миссионерство. Но мне нравится отвлекать людей».

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Hе забывается такое никогда Hе забывается такое никогда

Организаторы светского процесса в двухтысячных делятся подробностями той эпохи

Tatler
Вера Васильева: «Я ничего специально не делаю, живу как хочется» Вера Васильева: «Я ничего специально не делаю, живу как хочется»

Ее взлет в кино был ярким и мощным, а годы в профессии — разными, трудными...

Караван историй
Я больше не буду Я больше не буду

Новая светская болезнь — принимать аскезы по любому поводу

Tatler
Какое пиво лучше с оливье, борщом, окрошкой: ответ специалиста Какое пиво лучше с оливье, борщом, окрошкой: ответ специалиста

Крайне необычный варианты гастрономической пары к пиву

Maxim
Глава 3: Нью-Йорк и Чикаго Глава 3: Нью-Йорк и Чикаго

– Вы гангстеры? – Нет. Мы русские

Esquire
Саша Золотовицкий: Я борец за иронию и прикол Саша Золотовицкий: Я борец за иронию и прикол

Саша Золотовицкий — о том, в чем разница между абсурдом и безумием в театре

Ведомости
Разговорчики в строю Разговорчики в строю

Адвокат Добровинский выполняет заявки читателей

Tatler
Инвесторы стали избирательнее и осторожнее Инвесторы стали избирательнее и осторожнее

Агробизнес продолжает планировать инвестиции в развитие

Агроинвестор
Медвежья заслуга Медвежья заслуга

Сорок лет назад наша страна на неделю забежала прямо в будущее

Tatler
Бесплатные приложения для планирования: какое выбрать Бесплатные приложения для планирования: какое выбрать

Бесплатные приложения-планировщики: чем отличаются и какое стоит попробовать?

Inc.
6 способов защиты от болезни Альцгеймера 6 способов защиты от болезни Альцгеймера

Есть полезные привычки, которые помогут сохранить ясность ума

Psychologies
«Важно запасть в душу потребителю» «Важно запасть в душу потребителю»

Как государство поддерживает экспортеров

Эксперт
Ход Козыревым Ход Козыревым

Почему Михаил Козырев не может гордиться своим культовым саундтреком к «Брату 2»

Esquire
Возможно, у вас уже все есть: разбор гардероба в 4 простых правилах Возможно, у вас уже все есть: разбор гардероба в 4 простых правилах

Почему бы не заняться разбором гардероба прямо сейчас?

Правила жизни
Не надо быть честной девушкой Не надо быть честной девушкой

Коуч Алексей Ситников о вечной пословице «Молчи, за умную сойдешь»

Tatler
Борьба за наследство Борьба за наследство

Диадохи: наследники Александра Македонского, развалившие его империю

Дилетант
Наши шесть соток Наши шесть соток

Герои «Татлера» оценили спасительную сень родных яблонь, вишен и калин

Tatler
Почему поколение Z уходит из корпораций и выбирает франшизы Почему поколение Z уходит из корпораций и выбирает франшизы

Почему зумеры выбирают вместо корпоративной стабильности предпринимательство?

Forbes
На даче На даче

Мы навестили своих героев на дачах, где творится полноценная рубрика Party

Tatler
Плохой «ритм» сна связан с 83 болезнями Плохой «ритм» сна связан с 83 болезнями

Люди плохо представляют, сколько они на самом деле спят

ТехИнсайдер
Из чего же сделаны наши девчонки? Из чего же сделаны наши девчонки?

Об экранизации романа Карины Добротворской «Кто-нибудь видел мою девчонку?»

Tatler
Одежда-антистресс Одежда-антистресс

Что включить в дофаминовый гардероб

Лиза
Хороша Даша Хороша Даша

Дарья Коновалова впервые рассказывает о знакомстве с Борисом Березовским

Tatler
Легенда Сибири Легенда Сибири

Словно драгоценную чашу держит Бурятия священный Байкал

Лиза
Сотворение Адама Сотворение Адама

За что все (и мы) любят Адама Драйвера

Glamour
Терапия бездельем: что такое бедроттинг и почему зумеры полюбили валяться в постели Терапия бездельем: что такое бедроттинг и почему зумеры полюбили валяться в постели

Bed rotting: обычная лень или способ восстановить силы?

Forbes
Пламенный мотор Пламенный мотор

Режиссер Андрей Кончаловский и актриса Юлия Высоцкая о венчании

Tatler
Едем в Гагры? Едем в Гагры?

Самые популярные курорты СССР, где отдыхали наши бабушки и дедушки

Лиза
Холодный расчет Холодный расчет

Чем народная практика купания в проруби привлекла богатых и продвинутых

Vogue
Зеленый доктор Зеленый доктор

Чем больше «травы» – тем меньше вес

Лиза
Открыть в приложении