Разговорчики в строю
Адвокат Добровинский выполняет заявки читателей — в авторской аранжировке, остроумно, но далеко от темы.
Первый тираж закончился к концу второй недели карантинной самоизоляции. Моя новая книга «Переговоры как искусство», несмотря на закрытые магазины, шла нарасхват. Интернет-продажники потирали сетевые руки и требовали у издательства свежие поступления. Издательство перешло на полуподпольную работу и выдало новый тираж. Народы требовали автограф и немедленно его получали. Вернее, отдельно взятые представители еврейского, украинского, русского и татарского народов, а именно: любимая, дети, горничные, охранники и водители. Садовник читать такую фигню не хотел: он знал точно, что его не уволят.
Надо сказать, что книга получилась классной. Она рождалась года два и совсем не в муках, как я у мамы, а довольно легко и на одном дыхании.
Структура книги притягивала разных людей. В теоретической главе вместо нравоучений типа «если противоположная сторона с вашими доводами еще не совсем согласна, надо просто дать в харю» шел пассаж о том, как правильно выстроить стратегию подталкивания соперника в логический тупик. Затем следовала практическая глава. Это были мои истории из адвокатской практики, то есть громкие процессы, освещенные прессой, но с неизвестной для всех закулисной жизнью и борьбой. Там были Слуцкеры и Киркоров, шахматисты и футболисты… Да кого там только не было!
Я был счастлив, и новая рукопись — «Этикет как ключ к успеху» — летела из-под клавиатуры. Удар ниже солнечного сплетения пришелся от обожаемой дочери, изолированной в своей студенческой квартире на Патриарших прудах, по вотсапу.
«Папа, привет! Купи мне мою личную собаку».
Неожиданно, но надо ответить. «Можно я сначала допишу тут кое-что? Я работаю над новым бестселлером. Это недолго: год-два, максимум три. Не больше».
«Я прочла твою последнюю книгу. Можно сказать, выучила наизусть. И сейчас у нас начался переговорный процесс. По всем правилам. Все твои уловки я теперь знаю. Купи собаку».
Занятно… «А почему такая срочность? Если ты хочешь гулять, то приезжай ко мне на дачу. Кроме того, сейчас карантин и не время мотаться по заводчикам, а потом по ветеринарам».
«Ты пишешь, что на переговорах нужен рычаг давления. Мне нужны квартира и собака, и у меня есть рычаг. Я студентка третьего курса и твоя дочь…»
«Только что была одна собака! Откуда взялась квартира?! И чем твоя нынешняя квартира тебя не устраивает? Какой на фиг рычаг…»
«Ты меня любишь, и ты хочешь, чтобы я была счастлива. Это рычаг давления».
«Это рычаг наглости».
«Вообще-то мне нужна только собака. Золотистый ретривер. А квартиру можно оставить ту же. Просто в твоем учебнике написано, что позицию противоположной стороны в переговорном процессе надо ухудшать. Я хочу собаку, а квартира — это для того, чтобы тебе «позадыхалось», а потом «согласилось». И вообще, часть книги должна быть посвящена общению папы с дочкой. Подумай».
Следующим человеком, начавшим жить по моему учебнику, был крупный чиновник в постоянном состоянии страха: то ли посадят, то ли жена все заберет. Что, несмотря на разницу в последствиях, по сути, довольно близко друг к другу. Однако, по слухам, бесстрашный парень завел себе некую «силиконовую долину», мечтающую в скором времени отпочковаться от не самого бедного человека.
«Александр Андреевич, прочел книгу. Очень познавательно! Но одна тема в переговорном процессе, которая, как мне кажется, может волновать народ, не раскрыта».
«Добрый день! Как вы? Надеюсь, что все хорошо. Какая тема?»
«Животрепещущая. Я бы даже сказал, слишком. Как продолжить диалог, начавшийся в очень пикантной атмосфере с совершенно неправильной взявшейся откуда-то фразы: «Дорогая, это совсем не то, что ты думаешь…» Вы пишете, что в трудной ситуации надо улыбнуться и сделать противоположной стороне комплимент. Я поступил так, как было написано. И улыбнулся, и комплимент сделал, и все равно все прошло ужасно. То есть лицо так пока и не прошло. Я сейчас не об этом, я вообще. Так что мне делать на карантине: помириться с женой и переписать на нее вообще все имущество (и даже то, что спрятано у мамы) или поработать со следствием и с налоговой, чтобы они меня забыли?»