РУБОП уполномочен заявить

Крупные дела «Мелкого»

— В очередной раз могу повторить: все, что нас не убивает, делает нас сильнее. Развязанной кампании по осквернению меня в глазах социума скоро исполнится семь лет, — заявил Сергей Курихин после вынесения приговора, на оглашении которого он, впрочем, не присутствовал.

Война между журналистами и депутатом действительно продолжается не первый год. «Русский репортер» подробно следил за этими баталиями (в статьях «Город у нас… своеобразный», «РР» № 5 от 5 февраля 2015 года, и «Расследование саратовской свободы», «РР» № 20 от 17 октября 2015 года). Курихин — не просто депутат и не просто самый богатый застройщик в городе. Его считают настоящим, «тайным» хозяином области и по уровню влияния сравнивают с губернатором Валерием Радаевым.

Более того, среди саратовских журналистов и политтехнологов распространена теория, согласно которой Курихин хочет поставить на место Радаева своего человека. Обычно при этом вспоминают попытку купить (в прямом смысле слова!) должность саратовского губернатора несколько лет назад. Тогда некие мошенники предлагали такую сделку депутату Леониду Писному и даже назначили встречу в Администрации президента России. Это оказалась афера: мошенники получили деньги и скрылись. Но сама попытка купить кресло была.

— А Писной — это человек команды Курихина, его человек, — говорит саратовский политолог Дмитрий Олейник.

В 2011 году в Курихина стреляли при очень странных обстоятельствах. Тогда экс-губернатор Дмитрий Аяцков заявил местной «Комсомольской правде»: «Это покушение может быть связано как с бурным прошлым господина Курихина, так и с его столь же бурным настоящим». Его называли одним из лидеров «парковской» группировки.

Все это привлекло к персоне Курихина внимание журналистов медиагруппы «Общественное мнение» («ОМ»). Сначала прошлым и связями депутата занимался мэтр саратовской криминальной журналистики, трехкратный обладатель всероссийской премии Артема Боровика Александр Крутов, потом — корреспондент издания Сергей Вилков.

— Люди вправе знать и пытаться разобраться в том, кто вершит их судьбы, а Курихин давно занимает ключевые позиции в политике и бизнесе региона, — объясняет свой интерес Вилков.

Впрочем, ничем хорошим для «ОМ» это не закончилось. И на Крутова, и на Вилкова совершались нападения (на Крутова — с битой и металлическим штырем). Редакция лишилась времени на местном ТВ, ее выселили из занимаемых помещений.

И вот в феврале 2015 года Вилков публикует на своей странице в Фейсбуке (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена) документы — что-то вроде «оперативных справок» правоохранительных органов на Курихина. В документах рассказывается об активах депутата, его окружении и якобы связях с криминальным миром. Так, Курихин называется участником и лидером «парковской» группировки, а кроме того, упоминается предположительно его кличка — «Мелкий».

Курихин подает в суд. Другим потерпевшим по делу проходит бывший замглавы УФСКН по Саратовской области Михаил Завьялов, имя которого также встречается в документах: якобы он получал от Курихина деньги.

«Это не выдумаешь, это нужно знать!»

Расследование и суд длились 2,5 года и насчитывают 15 томов. Процесс стал одним из самых громких и скандальных в области, привлек внимание в Москве. За «ОМ» заступились писатели Захар Прилепин, Дмитрий Быков, Сергей Шаргунов. За Курихина — «Хирург» (байкер Александр Залдостанов). В письме к начальнику ГУ МВД Саратовской области Сергею Аренину он назвал журналистов «пятой колонной».

— Откуда все-таки появились «справки» на Курихина? — спрашиваю Сергея Вилкова.

— Я буду придерживаться того, что сказано в суде мной и моими коллегами: они были подкинуты в редакцию анонимом. Однако отмечу, что, как бы то ни было, не в моих правилах раскрывать источники любой информации, если сам источник мне на то не давал разрешения. Кроме того, у меня есть и более интересные документы на эту тему — «авторизованные», скажем так. Я оставил их на случай гражданского иска и апелляции в федеральных судах, так как они ребром поставят вопрос рассекречивания ряда оперативных материалов силовых ведомств.

Адвокат Вилкова подчеркивал: о причастности Курихина к ОПГ неоднократно и публично говорил генерал-майор МВД, известнейший криминолог Владимир Овчинский, с 2012 года — советник главы МВД и ответственный секретарь рабочей группы по реформированию органов внутренних дел России.

Но настоящей сенсацией процесса стали показании бывшего следователя Вячеслава Борисова, который занимался расследованием уголовных дел по материалам Приволжского РУБОПа. Во-первых, Борисов в своих судебных показаниях (стенограмма есть в распоряжении «РР») подтвердил подлинность документов, которые обнародовал Вилков — они полностью или частично взяты из базы РУБОПа. Во-вторых, прямо заявил, что Курихин состоял в «парковской» группировке.

— В этой базе в том числе фигурировал Курихин Сергей Георгиевич, 1972 года рождения, по кличке «Мелкий», — отметил Борисов. — Фигурировал он вначале в связи с тем, что входил в бригаду «Попа» — это Попов Виктор Олегович. Они подчинялись Шаверину по кличке «Грузин». Потом Курихин со своими людьми отделился от бригады Попова, и у него появилась своя собственная бригада.

То же самое рассказал Алексей Мурзов, который с 1998-го по 2001 год был оперативником в РУБОП.

— Никаких сомнений у меня не возникло — я отдавал себе отчет, что передо мной отрывок из базы данных РУБОПа. Именно так структурировалась наша база данных, — заявил Мурзов. — Там есть такая фамилии Невежин, это оперативный сотрудник РУБОПа, я его лично знал. Он занимался разработкой этого ОПГ. Просто так вбить информацию в такой форме, с точными данными, перечислением связей — этого не выдумаешь, это нужно знать!

Где «всплывет» архив Приволжского РУБОПа?

Но если это действительно «подлинники», то возникает вопрос: каким образом они оказались в открытом доступе? Известно, что в Саратове часть уголовных и оперативных дел по нераскрытым тяжким преступлениям прошлых лет была утеряна. В частности, в 2015 году об этом говорил замгенпрокурора Александр Буксман.

— Я слышал, в том числе и от бывших коллег, что база РУБОП после ликвидации управления в 2001 году была размножена и поступила в главк МВД по Саратовской области и в вышестоящие подразделения МВД, — рассказывает Мурзов. — Сокращение происходило спешно, а информация была уникальная. Опять же я слышал — но это, конечно, только слухи, — что часть информации так или иначе, но «утекла». В чьих интересах, не знаю. Могу только сделать предположение, что кто-то мог торговать такой информацией.

Следователь Борисов напоминает также о громком деле об убийстве областного прокурора Евгения Григорьева в 2008 году. В этом деле Курихин мелькал только как свидетель. Но вот другие свидетели по делу признали причастность Курихина к «парковским».

— Почему Курихин на меня не подаст в суд? — спрашивает Борисов. — Да потому что есть конкретное дело. Конкретные показания. Конкретные номера томов и листы дела.

Сам Курихин в разговоре с корреспондентом «РР» связал появление «легенд об ОПГ» с происками «криминального бизнесмена» Романа Пипии и бывшего начальника отдела экономической контрразведки УФСБ по Саратовской области Андрея Дородницына, который, по словам Курихина, «состоял у Пипии на кормлении»: «Ему я и обязан появлением всех подобных домыслов».

Некоторое время назад «РР» связался с Дородницыным. Тот заявил, что «ничего не фабриковал и не придумывал — все было, и не только это». Можно предположить, что реальные документы из базы Приволжского РУБОПа могли использоваться Дородницыным или кем-то из недругов Курихина. Уникальность же и «козырность» этих бумаг в том, что они настоящие. И вовсе не исключено, что это не последние документы, которые еще «всплывут».

— Мне кажется, что это еще не вечер… — так завершил Курихин свое обращение после оправдательного приговора Вилкову. Трактовать эту фразу можно по-разному. Защита депутата думает об апелляции.