«Россия: страна, которая хочет быть другой. Двадцать пять лет — взгляд изнутри»
Как плановая экономика превратилась в рыночную
В 1990-х постсоветская Россия взяла курс на открытость миру, рыночную экономику и демократическую систему управления. Однако не всем ожиданиям, которые люди связывали с эпохой перемен, в конец концов суждено было оправдаться. В книге «Россия: страна, которая хочет быть другой. Двадцать пять лет — взгляд изнутри» (издательство «НЛО»), переведенной на русский язык Мариной Снук-Горелик, специалист по социальной и экономической истории СССР и России Хайс Кесслер рассказывает о социальных, культурных и экономических преобразованиях страны, в которой прожил 25 лет. Предлагаем вам ознакомиться с фрагментом, посвященным тому, как приватизация и либерализация цен изменила жизнь россиян.
Шоковая терапия
Россия стала рыночной экономикой, потому что ничего другого ей не оставалось. Стагнация плановой экономики началась уже в конце 1970-х годов, и в итоге экономика рухнула под собственным весом. Перестройка Горбачева была попыткой вернуть судно в нужное русло. Открытость, децентрализация и введение рыночных механизмов были призваны придать системе новый импульс. Но как только были ослаблены «бразды правления», страна избавилась от жесткого контроля Москвы — и советская система лопнула, как мыльный пузырь. Что, конечно, совсем не входило в планы Горбачева. Он намеревался реформировать систему, а не упразднять ее, поэтому стал тормозить, вилять, принимать противоречивые меры и проводить выбранную им политику непоследовательно. В результате состояние экономики только ухудшалось. Чтобы смягчить недовольство населения, государство выделяло все больше средств на сдерживание цен. И это при сокращающихся доходах, которые таяли из-за падения цен на нефть и вследствие непродуманных мер. Таких, например, как введение сухого закона, в то время как акцизы были одним из столпов государственного бюджета. К лету 1991 года, к моменту моего прибытия на белорусский вокзал, дефицит бюджета вырос до трети ВВП и Советский Союз фактически обанкротился*.
* Эта глава основана на моем собственном опыте. Чтобы сверить свои наблюдения, я обращался к работам Андерса Ослунда, одного из наиболее осведомленных авторов по экономическим реформам в России, который некоторое время в начале 1990-х годов работал советником российского правительства и впоследствии публиковал материалы по этой теме. Его наблюдения и опыт помогли мне поместить запомнившиеся эпизоды в более широкие рамки. Особое значение для процессов, описанных в этой главе, имеют следующие три работы: Åslund A. How Russia Became a Market Economy. Washington, DC: Brookings Institution, 1995; Åslund A. Russia’s Capitalist Revolution: Why Market Reform Succeeded and Democracy Failed. Washington, DC: Peterson Institute for International Economics, 2007; Åslund A. Russia’s Crony Capitalism: the Path from Market Economy to Kleptocracy. New Haven, CT: Yale University Press, 2019. Дополнительную оценку экономического развития России в период, рассматриваемый в данной книге, я нашел в исследовании Андрея Шлейфера и Даниэля Трейсмана в статье: Shleifer A., Treisman D. A Normal Country: Russia After Communism // Journal of Economic Perspectives. 2005. Vol. 19. No. 1. P. 151–174.
Кстати, внешне это не особенно проявлялось. Жизнь в стране, конечно, производила впечатление скудности, но никто не голодал, полки в магазинах не пустовали. Хотя некоторые странности бросились мне в глаза. Например, в булочной рядом с хлебом на веревочке висела специальная ложка: с ее помощью можно было проверить свежесть хлеба, придавив его ложкой, чтобы убедиться, что он не черствый. Ассортимент магазинов не отличался разнообразием. Были и более существенные признаки упадка: многие продукты продавались по талонам, по крайней мере если вы хотели купить их по государственной цене. Продукты можно было купить и в небольших киосках или на рынках, но гораздо дороже. Через некоторое время меня поразило и то, что мои новые друзья практически не тратили денег — для них все было слишком дорого.
Когда пять месяцев спустя я снова приехал в Россию, события в ней развивались еще стремительнее. Советский Союз уже прекратил свое существование. Магазины опустели, а население готовилось к длинной, суровой зиме. Борис Ельцин, президент новой России, возлагал надежды на рынок как на последнее спасительное средство и собрал команду из радикальных реформаторов под руководством тридцатипятилетнего экономиста Егора Гайдара. Их задача состояла в том, чтобы оживить российскую экономику с помощью мер, которые в те времена обычно описывались как «шоковая терапия». Примером для подражания стала программа, проводимая с 1989 года в Польше с помощью западных экономистов.