Мария Абашова
Прима Театра балета Бориса Эйфмана Мария Абашова официально перешла в статус легенды — в марте 2025 года ей вручили звание народной артистки. Она танцует примерно все: и премьеру «Преступления и наказания», и блокбастеры — в пятисотом юбилейном спектакле «Анна Каренина» Абашова выйдет в своей коронной партии. И кажется, скоро мы будем видеться еще чаще, не только в театре — в июле Мария появится в эпичном фэнтези-сериале «Этерна».
Теперь народная! В марте 2025 года к твоей коллекции наград — от «Золотой маски» до «Золотого софита» и премии Собака.ru «ТОП50. Самые знаменитые люди Петербурга» — прибавилось это высшее звание в области культуры. А тебе важно официальное признание?
Конечно. Причем это произошло максимально неожиданно для меня. Я была счастлива как ребенок, даже начала прыгать: «Я народная?! Я народная!» Со мной рядом стала прыгать моя маленькая дочь и повторять: «Народная, народная! Мам, а что это?» А я ответила: «Сложно объяснить, но это очень классно». Теперь она всем рассказывает: «Моя мама народная артистка, а я — народная дочь». Хотя звучит, конечно, так себе. И в первую очередь за эту награду я благодарна Борису Яковлевичу Эйфману (художественный руководитель и создатель собственных Театра балета и Академии танца. — Прим. ред.), который все время говорит: «Ну кто я без моих артистов?» А кем бы я была без него? То, как он создает, творит из нас артистов, — это дар. Особое видение позволяет рассмотреть в нас то, о чем мы сами и не догадываемся. А он видит нашу суть, вытаскивает, шлифует — и являет зрителям. И самое приятное признание от нашего мастера — он однажды сказал, что видит во мне не только свой труд, но и восторгается моим трудом и упорством в работе над собой.
CREATIVE
KONTORA,
куртка
USHATAVA
Недавно ты станцевала в пятисотом спектакле «Анна Каренина», в премьере которого выходила на сцену в 2007 году. Меняется ли рисунок роли с твоим собственным жизненным опытом?
Да, и в лучшую сторону. Мне очень помог опыт в кино. Мой танец изменился после того, как я снялась в сериалах «Балет», «Монастырь» и «Этерна» — кстати, этот долгожданный долгострой (уже два года прошло с момента съемок!) выйдет в прокат в июле. Дело в том, что никто из нашей труппы не обучался драматическому искусству. Для нас главное — чисто станцевать, балет — это всегда общий план. А в кино есть еще средний и крупный. У меня случился разрыв шаблона. Столько открылось новых граней в образах героев! Наверное, мне бы хотелось попробовать себя в театре у Андрея Могучего или Юрия Бутусова. Но это просто мечты. Если в спектакле «Три толстяка» есть канатоходец, то почему бы не быть балерине? Свои спектакли я теперь танцую по-другому — ставлю перед собой актерские задачи. Пусть сегодня Анна Каренина будет более любящая, завтра несогласная, послезавтра сомневающаяся. Я иду в глубину, рассматриваю роль с разных ракурсов. И от этого каждый жест становится еще более осознанным. Ко мне приходит наш педагог и удивляется: «Маша, я пытаюсь найти что-то, чтобы придраться, но ведь нет ни одного неосмысленного жеста руки, ни поворота головы!»
Чего этот перфекционизм тебе стоит?
Всей жизни. Ты не можешь расслабиться, не можешь отдыхать, не можешь пойти в ресторан с друзьями. Чтобы хорошо танцевать, нужна очень жесткая дисциплина. Даже в отпуске: вот первый глоток шампанского — и вроде выдохнула, но уже на следующий день смотрю на отеки и вообще недовольна собой. На пляже листаю видео с наших спектаклей: вижу новых танцовщиков, способных, с данными, а я тут расслабляюсь. Ну и сразу же начинаю пресс качать. Помимо того, что балет — это ежедневный фантастический труд, он еще и очень ограничен по возрасту. Многие ломаются намного раньше пенсии, которая положена в 35 лет. У нас в балете нет здоровых. Помню, как у меня была порвана связка и я сделала рентген стопы, врач показывает его медсестрам: «Угадайте, сколько лет пациенту». Все такие: «Ну, 70–80!» Мне тогда было 24.