«Мой сын вылитый Пиноккио»
На этой неделе открывается Берлинский кинофестиваль, среди премьер которого — «Пиноккио» Маттео Гарроне. И уже в марте фильм стартует на российских экранах. Кроме новой интерпретации волшебных приключений деревянного человечка, хорошо знакомых и российскому зрителю, мы увидим провинциальную Италию без прикрас, какой она была во времена, когда Карло Коллоди сочинял свою сказку. «Огонек» побеседовал с режиссером, умеющим придать сказке черты документальной реальности, a реальность превратить в сказку.
— Сказку Карло Коллоди о деревянном человечке в Италии экранизировали не раз. Целое поколение итальянцев выросло на телесериале Луиджи Коменчини 70-х годов прошлого столетия. В начале 2000-х свою версию показал Роберто Бениньи. Почему вы решили снять еще одного «Пиноккио»?
— Я рисовал Пиноккио с шести лет, и эти рисунки у меня и сейчас перед глазами. Так что история деревянного человечка сопровождает меня больше 40 лет. Может быть, поэтому в моих фильмах всегда есть сказочный элемент.
Когда я перечитал «Пиноккио» уже взрослым, то обнаружил, что не помню множества важных моментов этой сказки. Вернее, просто раньше не принимал их во внимание. И мне кажется, эти акценты не были замечены и авторами других фильмов, сделанных по сказке Коллоди. И тогда я понял, что можно снять новое кино, которое преодолело бы это в общем-то оправданное недоверие публики: мол, сколько можно снимать «Пиноккио»!
В общем, моей задачей было сделать такой фильм, чтобы через несколько минут зритель забыл, что знает об этом сюжете все, и чтобы он просто, как в детстве, переносился в другой волшебный мир.
— Так, значит, ваш фильм все-таки скорее для взрослых?
— Вовсе нет. Это фильм и для взрослых, и для детей. Ведь «Пиноккио» родился как детская сказка. И нашей основной задачей — я бы даже назвал это вызовом — было заинтересовать детей. Взрослые меня заботили меньше, так как я, как мне кажется, все-таки знаю их мир. И задача рассказать для них сказку так, чтобы они увидели ее по-новому, соблюдая абсолютную верность шедевру Коллоди, представлялась мне выполнимой. А вот современные дети… я очень опасался, что им будет трудно смотреть двухчасовой фильм, состоящий из картинок, к которым они не привыкли. Ведь мы показываем реальную, очень бедную провинциальную Италию, такую, какой она была во времена Карло Коллоди.
И чтобы увидеть реакцию детей, мы пригласили на просмотр несколько школьных классов разных возрастов за пару недель до выхода фильма. Признаться, я очень опасался, что они начнут бузить, но в зале с первых кадров воцарилась тишина, так как ребята, похоже, были заворожены. И потом я попросил каждого написать, что он думает про фильм, и сделать к нему рисунки. Так что первые комментарии я получил от детей, и это меня успокоило.
— А вы знаете, что в России есть свой Пиноккио, его зовут Буратино и о нем тоже не раз снимали кино?
— Знаю, конечно. А скажите, ведь эту книжку написал не тот великий Толстой, автор «Войны и мира»?
— Нет, автор нашего «Буратино» — Алексей Толстой, другой известный писатель.
— Буду теперь знать, а то этот момент мне как-то был неясен.
— Ну так вернемся на итальянскую почву. До вашего фильма свою версию «Пиноккио» снял Роберто Бениньи, в которой он сам и играл деревянного человечка.