Афганский маятник
Вывод американских войск из Сирии, ликвидация лидера ИГ под начало избирательной кампании в США, а главное — брошенные на произвол судьбы союзники западной коалиции (курды) — все эти признаки нового курса взбудоражили регион, где Америка два десятка лет ведет войну с терроризмом. Те, кто был или хотя бы числился в союзниках США, пытаются понять: как этот новый курс скажется на них завтра? В Афганистане, где США под выборы президента затеяли переговоры с талибами, вопрос стоит предельно остро.
В среду, 20 ноября, в Москве под эгидой Совбеза РФ пройдет встреча руководителей органов безопасности стран СНГ, в которой, по приглашению секретаря СБ Николая Патрушева, в качестве особого гостя примет участие глава Совета нацбезопасности (СНБ) Афганистана доктор Хамдулла Мохиб. За последние полгода это второй визит руководителя афганского Совбеза в Россию, в ходе которого запланирована отдельная встреча с Николаем Патрушевым, также вторая за полгода. Афганские эксперты даже заговорили о создании «канала Патрушев—Мохиб» как новой неформальной политической коммуникации между Москвой и Кабулом. Эти оценки говорят об интересе к сотрудничеству с россиянами, но растет он, очевидно, не сам по себе: его подогревают серьезные изменения в самом Афганистане и регионе.
Важно оговориться: возглавляющий чуть больше года СНБ Афганистана 36-летний Хамдулла Мохиб — один из самых влиятельных политиков в стране. Некоторые эксперты называют его «человеком номер два» в Афганистане после президента Ашрафа Гани, и на то есть основания: «люди Мохиба» сегодня руководят всеми силовыми ведомствами Афганистана, которые именно в 2019 году стали демонстрировать высокую эффективность в борьбе с «Талибаном», «Исламским государством» (эти организации запрещены в РФ) и иными террористическими структурами, нашедшими прибежище в зоне афгано-пакистанского пограничья.
О чем пойдет речь на встречах в Москве? Доктора Мохиба наверняка подробно расспросят о том, как обстоит дело с угрозой ИГ в Афганистане после уничтожения «халифа» аль-Багдади американцами. Тем более что вылазка группы сторонников «халифата» в Таджикистане уже 6 ноября (менее чем через неделю после триумфальных сообщений Дональда Трампа) ребром поставила вопрос об экспансии «Исламского государства» в Центрально-Азиатском регионе: а не пойдут ли они на север? И хотя «афганский след» в этом инциденте не подтвердился, тем не менее подоплека ясна: Афганистан по-прежнему остается источником потенциальных террористических угроз. Не ждать ли с этого плацдарма контратаки ИГ?
Спецназ против «Халифата»
«Вилаят Хорасан» — так назвали свой афганский филиал идеологи «Исламского государства» еще в 2015 году, подразумевалось, что речь еще об одной провинция «халифата». Однако единым этот «вилаят» так и не стал: несколько последних лет группировка ИГ в Афганистане, численность которой, по разным оценкам, колеблется от 3 тысяч до 5 тысяч человек, существовала в трех географических резервациях. Сейчас и того не осталось. Как и за счет чего, понять важно: противостоящие стороны стояли насмерть, победа над ИГ достигнута своими силами — «халифатчиков» добили афганские силовики.
Но — по порядку. Первая и самая крупная составная часть — восточные провинции Нангархар и Кунар. Здесь в граничащих с Пакистаном районах идею «халифата» четыре года назад поддержали несколько местных пуштунских племен, тесно связанных с наркобизнесом и контрабандой. Бытие, похоже, определило сознание: раньше эти племенные лидеры поддерживали афганских или пакистанских талибов, но из-за конфликта интересов предпочли принести байят (присягу) «халифу» ИГ в надежде одолеть конкурентов. После этого новоявленные сторонники «Исламского государства» начали вооруженную борьбу не только с правительственными силами и с военнослужащими США и НАТО, но и с местными боевиками «Талибана». Жестокая борьба двух джихадистских группировок шла за контроль над рынком производства и транзита героина, а также за влияние на молодежь: в этом «мясе джихада» нуждаются все террористические организации без исключения.
Второй анклав ИГ возник в северных афганских провинциях Джаузджан и Сари-Пуль. Он был менее крупным, основу его составили не пуштуны, а местные этнические узбеки и таджики, боевики запрещенного в РФ «Исламского движения Узбекистана» (ИДУ), в составе которого в Афганистане вели «джихад» выходцы из постсоветских республик. И здесь боевики ИГ воевали одновременно с правительственными силами и талибами. Только с меньшим успехом, чем на востоке: летом 2018 года боевики «Талибана» почти полностью уничтожили анклав «вилаята Хорасан» на севере Афганистана.
Наконец, третий анклав ИГ располагается в столице страны Кабуле. Судя по сведениям от афганских силовиков, это самая загадочная фракция в «вилаяте Хорасан»: в ее составе есть и террористы-смертники, подготовленные из неграмотных пуштунских парней в лагерях «Сети Хаккани» (самостоятельной террористической группировки), и студенты, даже преподаватели теологического факультета столичного университета. Боевикам кабульского филиала ИГ приписывают тесную связь с пакистанскими спецслужбами (через все ту же «Сеть Хаккани»). Несомненно, что именно столичные ячейки сторонников «халифата» причастны к совершению самых кровавых террористических актов в Кабуле, жертвами которых стали сотни, если не тысячи гражданских лиц.
Афганские спецслужбы и силовики с разной степенью эффективности боролись с этими тремя группировками ИГ в стране. Максимальный результат достигнут на севере — на сегодня крупных формирований боевиков ИГ там не осталось. Небольшие группы «халифатчиков» в провинциях Кундуз и Бадахшан совершали в последние месяцы единичные нападения на афганских военных и мусульман-шиитов. За ними активно охотятся как армейский спецназ, так и боевики «Талибана». При этом афганские эксперты, хорошо знакомые с ситуацией в регионе, уверены: для стран Центральной Азии малочисленные группы ИГ в Северном Афганистане угрозы не представляют.
Что касается «филиала ИГ» в Восточном Афганистане, то здесь после гибели халифа ИГ Абу Бакра аль-Багдади афганские силовики фиксируют сегодня три параллельных процесса, свидетельствующих о серьезной трансформации крупнейшей фракции ИГ в стране.
Первый — принесение присяги рядом групп «вилаята Хорасан» новому халифу Абу Ибрагиму аль-Хашими аль-Курайши (преемнику аль-Багдади). Второй — переход части боевиков «Талибана» в ряды ИГ. Наконец, третий — массовая сдача боевиков ИГ в плен правительственным силам в первой половине ноября. Последнее явление особенно интересно, так как отличается массовостью: по неполным подсчетам афганских журналистов, только 10– 13 ноября в уезде Ачин провинции Нангархар — центре многолетних действий ИГ на востоке страны — сложили оружие свыше 200 сторонников «Исламского государства».
Чем обусловлена массовая сдача в плен боевиков ИГ, сказать трудно. По одной из версий, это результат эффективной операции афганского спецназа, начатой в Нангархаре месяц назад: она привела к большим потерям среди террористов ИГ. Вторая версия — боевики «халифата» сдаются, не желая «быть игрушкой в руках пакистанской разведки». По словам источников среди афганских силовиков, с середины лета 2019-го спецслужбы Пакистана убеждали полевых командиров «Талибана» «сменить флаг» и объявить о присоединении к «Исламскому государству», «однако для части талибов это оказалось неприемлемо, в том числе и по причине участия в этом процессе операторов из пакистанской разведки». Наконец, третья версия объясняет сдачу боевиков ИГ в Афганистане смертью халифа аль-Багдади.