Скульптор Мария Диллон
Современники называли её первой «русской женщиной-скульптором», подразумевая прежде всего полученное ею законченное академическое образование. Фотографии произведений Диллон довольно часто публиковались в журналах и газетах начала XX века. Однако в последующие десятилетия о скульпторе практически не вспоминали, пока в Петербурге не состоялись монографические выставки, приуроченные к 150-летию со дня её рождения: в 2008 году — в Музее городской скульптуры, в 2009-м — в Русском музее.
Мария (Мина) Львовна Диллон родилась 15 октября 1858 года в Поневежском уезде Ковенской губернии, в семье присяжного поверенного, который дал возможность трём своим дочерям реализовать творческие наклонности в столичном Петербурге. Флора (в замужестве Добровольская) поступила в Консерваторию, Анна стала драматической актрисой (под фамилией Долина), а Мария в 1878 году была принята в качестве «вольнослушающей» в Императорскую Академию художеств.
О первых успехах Марии Диллон говорят денежные премии и поощрительные серебряные медали за лепку портретов с натуры и восковых многофигурных барельефов на исторические и библейские сюжеты. В 1888 году она выполнила по академической программе статую «Андромеда, прикованная к скале» и получила за неё малую золотую медаль и звание классного художника 2-й степени. Ныне эта скульптура известна только по старым фотографиям и небольшому эскизу, происходящему из мастерской скульптора (в 1939 году он был принесён в дар Русскому музею).
Примечательно, что несколько произведений Диллон ученического периода сохранились, несмотря на хрупкость материала. Среди них — датированная июнем 1885 года терракотовая статуэтка, изображающая соученика Марии по Академии, живописца и графика Фёдора Фёдоровича Бухгольца (1857—1942), впоследствии ставшего её супругом.
В ранний период Диллон выставляла преимущественно детские фигуры и портретные «головки», сюжетные композиции, близкие жанровой пластике реалистического толка. К салонно-академическому искусству можно отнести обнажённые женские статуи «Нега» (1891) и «Невольница» (1894), получившие распространение в бронзовых отливах. Они представлены в нескольких музейных и частных коллекциях.
Существенную роль в профессиональном становлении скульптора сыграли поездки в Париж, а затем и в другие европейские города. В письме, адресованном художнице Екатерине Зарудной-Кавос, Диллон сообщала о пребывании в Берлине, горах Тюрингии, о том, как «поехала через Мюнхен в Италию, видела Рим, Венецию, Флоренцию — словом, наслаждалась многими прелестями, но ничего не работала, зато до поездки вылепила громадный бюст Лобачевского для памятника в Казани». «А теперь, — пишет далее Мария Львовна, — я осуществляю мою давнишнюю мечту и принялась за “Татьяну” в натуральную величину, задача трудная, но меня она страшно интересует».
Монументальный портрет выдающегося математика благополучно сохранился (кроме памятника был ещё отлит бронзовый бюст, поставленный в зале Казанского университета, ректором которого был Н. И. Лобачевский). Гораздо более запутанной оказалась судьба большемерной статуи пушкинской героини, впервые показанной на академической выставке 1896 года и в том же году экспонировавшейся на Международной художественной выставке в Берлине.
В дни 100-летнего юбилея А. С. Пушкина (1899) она выставлялась в Санкт-Петербурге, в Музее барона Штиглица. Однако на знаменитой выставке 1937 года, посвящённой памяти поэта, её уже не было. Показательно, что местонахождение «Татьяны» не знал даже Ф. Ф. Бухгольц. В феврале 1939 года в письме сотруднику Русского музея П. Е. Корнилову он просил «отыскать её и поместить в музей». К письму прикладывал написанную, правда, с некоторыми неточностями хронологию перемещений скульптуры, которая заканчивалась так: «Прошлым летом я случайно узнал, что она находится в селе Михайловском в б. имении Пушкина (Псковской губ.)». В 1996 году в сборнике «Михайловская пушкиниана» был опубликован исторически важный документ — «Опись музейных ценностей, сельцо Михайловское 1943 года». Опись была составлена в связи с намерением отправить экспонаты в Германию. Под № 69 действительно значится «Статуя “Татьяна Ларина” гипс». К сожалению, среди экспонатов, вернувшихся после войны в заповедник, работы Диллон не оказалось.
Сейчас, по прошествии значительного времени, погружённая в «тоску любви» Татьяна, возможно, уже не воспринималась бы как безусловное творческое достижение скульптора. Но в дореволюционные годы эта работа Диллон пользовалась необычайной популярностью, её воспроизводили в газетах и журналах, печатали на открытках и в изданиях сочинений А. С. Пушкина.