Банкам недокладывают денег?
Банковский сектор перешел в состояние дефицита ликвидности — это вызвано возвратом к профициту федерального бюджета и агрессивным циклом повышения ключевой ставки.
Дефицит ликвидности банковского сектора, по данным Банка России, стабилизировался примерно на уровне 750–800 млрд рублей. Напомним, еще в начале года в банковской системе, как и все предыдущие годы, за исключением короткого периода весной 2022-го, наблюдался профицит в 3–3,5 трлн рублей. Это не означает, что у банков проблемы со «свободной» ликвидностью, но показывает, как сильно изменился денежный рынок в этом году вследствие действий Минфина и ЦБ.
Начнем с того, что вообще представляет собой дефицит/профицит ликвидности банковского сектора. Чтобы избежать путаницы, напомним, что ранее в его названии фигурировало определение «структурный», а в статистике ЦБ дефицит по этому показателю отражается со знаком «+», а профицит — со знаком «−».
Вид из окна Банка России
Итак, по определению, которое дает ЦБ, дефицит или профицит ликвидности представляет собой разницу между требованиями Банка России к банкам по операциям предоставления ликвидности и его обязательствами перед ними по депозитам и облигациям с учетом сальдо между остатками на корсчетах банков и усредняемой величиной обязательных резервов (УОР). До ноября 2023 года показатель рассчитывался без учета сальдо корсчетов и УОР. Новый формат позволяет исключить влияние стратегий банков по поддержанию обязательных резервов, данные в нем рассчитаны и для предыдущих периодов начиная с 2017 года.
Как уже видно из определения, дефицит/профицит ликвидности не говорит нам напрямую о состоянии «свободной» ликвидности у самих банков, а отражает баланс по операциям с этой самой ликвидностью между ЦБ и банками. Соответственно, дефицит показывает объем ликвидности, который банкам нужно заимствовать в ЦБ, а профицит — объем избыточных средств, который мог бы сформироваться на корсчетах банков в ЦБ, если бы последний не проводил операции по предоставлению и абсорбированию ликвидности.
Как напоминает управляющий директор рейтингового агентства «Эксперт РА» Юрий Беликов, показатель дефицита или профицита ликвидности традиционно не учитывает свободную ликвидность банков и их операции по краткосрочному размещению временно свободной ликвидности за пределами Банка России. «На практике большие объемы свободной ликвидности поддерживаются на счетах в других кредитных организациях, — объясняет он. — Ликвидность также инвестируется в торгуемые ценные бумаги, которые формально не являются высоколиквидными активами, но зачастую могут быть быстро реализованы. Наконец, есть рынок межбанковского кредитования, операции с центральным контрагентом — там обращаются большие объемы временно свободной ликвидности, также никак не учтенные в рассчитываемом Банком России показателе».
В самих банках говорят примерно то же самое. Так, председатель правления АКБ «Держава» Алексей Скородумов рассказывает, что для банка нет смысла держать деньги на корсчете в ЦБ сверх требований. Минфин размещает ОФЗ с доходностью, привязанной к ключевой ставке (на самом деле RUONIA, но по непонятным причинам они почти равны, и банки верят, что так будет и дальше) — банку удобнее купить такие ОФЗ, чем размещать средства на депозите в ЦБ, и такие ОФЗ банк всегда может зареповать (передать в залог) в том же ЦБ или на рынке, при этом привлекая средства по ставке ниже, чем разместил. То есть если у банка достаточно бумаг из ломбардного списка, то никакого дефицита ликвидности для него нет.