Все ускоряющийся прогресс диктует новые нормы морали

MaximИстория

Скрижали новых скреп

Времена меняются так быстро, что заметным становится не только технический прогресс цивилизации, но и нравственный. Пора провести ревизию морали, этики и прочих скреп в соответствии с реалиями XXI века.

Текст Матвей Вологжанин

Первым это вслух заметил еще Блаженный Августин. Перечитывал он в своем V веке Библию, дошел до того места, где святой праотец Лот по пьяной лавочке с дочками совокупляется, и задал логичный вопрос: какого черта? Дело в том, что в развратном Риме, где жил тогда Августин, инцест считался прямо фу-фу-фу и большой гадостью. Да и пьянство, хоть оно и цвело пышным цветом, благонамеренными гражданами не поощрялось. И вообще, кого в этой Библии ни возьми – сплошные убийцы, лжецы и мошенники.

«Как же так? – вопрошал в своей «Исповеди» Августин. – Почему это праотцы вели себя как прасвиньи, а мы теперь их чтим?» И их поведение гнева Божьего не вызывало, хотя гнева этого там было вообще в избытке: божество не скупилось на язвы, жаб, молнии с небес и прочие выражения неудовольствия.

И тогда Блаженный Августин первым в истории сделал вывод, который казался совершенно революционным как в V веке нашей эры, так во многом и в двадцать первом: мораль зависит от эпохи. То есть нет никаких непреложных законов бытия, общечеловеческих ценностей, азов добра и ижиц зла. А есть требования времени и наилучшее этим требованиям соответствие*.

Интереснее всего смотреть моменты разломов. Те периоды, когда под воздействием внешних обстоятельств начинают ломаться и деформироваться непреложные, казалось бы, правила. Когда поколения оказываются разорванными этими новыми границами и когда мы пытаемся утрясти в своей отдельно взятой голове старую мораль, в которой выросли, и новенькую, с иголочки, мораль, которая победно распаковывает чемоданы и запихивает ногой под шкаф мусор прежних хозяев.

В одном из таких моментов мы и живем. Именно сейчас происходит очередной резкий переход от общинного, кланового, эпического сознания к сознанию общества индивидуалистического и атомизированного. Сама-то история этого перехода насчитывает уже более пяти веков, но именно сейчас меняется особенно обширный пласт представлений.

– Передаем скальпы за проезд!

* Примечание Phacochoerus'a Фунтика:
«Августин-то, конечно, полагал, что смена нравственных эпох – это исключительно затея Творца, которую мы постичь не можем. Никакой технический прогресс и законы развития Августин не учитывал, да и не подозревал об их наличии».

Мобильность населения

Идеал прошлого

Уже Диккенс в «Дэвиде Копперфильде» смеялся над старушкой, которая больше всего гордилась тем, что за девяносто лет жизни ни разу не отъезжала дальше чем за десять миль от того селения, где родилась, и любимыми словами которой были «Не будем колесить!». А между тем эта старушка воплощала в себе древнейший принцип благонравия – прикрепленность к своей земле. Сейчас мы удивляемся, читая уничижительные высказывания древних греков о чужестранцах и бродягах или находя в «Утопии» Томаса Мора строчки о том, что любой, кто попытается покинуть свой город без крайней нужды и без разрешения начальства, будет объявлен преступником. Но дело в том, что во времена, когда не было паспортов с фотографиями, дактилоскопии, телеграфов и Интернета, любой странник был потенциальной угрозой, неконтролируемой, неучтенной и неупорядоченной единицей. Странник не был привязан к своей семье, недвижимости, к своей репутации, он мог называться любым именем и брать себе любой титул, он мог лгать, красть и мошенничать практически безнаказанно. Подати? Мобилизация? Законы? Как можно подчинить всему этому пришлеца, который в любой момент соберет свой узелок и растворится в тумане на горизонте? Общество не могло контролировать бродяг и поэтому опасалось их и часто уничтожало – с каменного века до расцвета индустриализации.

Идеал настоящего

В массе своей мы все – потомки людей, избегавших странствий по мере возможности. Поэтому даже среди наших современников так много тех, кому мучительно тяжело даются смены не то что стран, а даже городов и районов в родном городе. Впервые явление ностальгии в XVII веке описал швейцарский врач Иоганн Хофер, который пытался лечить военных и студентов, буквально умиравших от тоски по родным местам. «Иммигрантский психоз», как долго называли ностальгию психиатры, стал серьезной проблемой для общества: все эти повесившиеся деревенские няньки, свихнувшиеся фабричные рабочие, стрелявшиеся солдаты, безумные русские эмигранты в тяжелейшей депрессии... Излишняя любовь к дому стала нежелательным явлением. Сегодня мобильность – это великолепное, поощряемое качество. Сегодня нужны такие работники, которые за неделю заселят какую-нибудь силиконовую долину в пустыне и в случае надобности так же оперативно ее покинут. Сегодня куда разумнее держать одного менеджера, который завтракает в Майами, а ужинает в Куала-Лумпуре, чем дюжину постоянных представительств. Туристический бизнес, реклама, масс-культура – все из кожи вон лезут, чтобы внушить современному человеку мысль о том, что путешествия – это прекрасно, а сидеть на одном месте, вцепившись зубом в родную березку, – это скудоумие и пораженчество. «Ты уже три года никуда не ездил, только на дачу?! Да что с тобой вообще?!»

Многодетность

Идеал прошлого

Неверно думать, что многодетность всегда была поощряемым явлением. Тут, скорее, имели место некоторые качели. При недостатке ресурсов, в перенаселенных регионах, в стратах, нацеленных на неделимость капитала и земель, к многодетности относились сложно – институт инфантицида, то есть детоубийства, недаром начитывает сотни тысяч лет. И все же большинство современных идеологий складывалось в условиях экспансии, расширения племени или народа, когда многодетность объявлялась несомненным благом: «И потомство твое будет бессчетно, как песок в пустыне». Образ патриарха или матроны в окружении множества чад был архетипом счастья; бездетность или малодетность считались признаком немилости в глазах высших сил.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Идея! Идея!

Режь как шеф-повар, добыча светящегося порошка, редкий брак

Maxim
Хватает ли тебе эстрогенов? Хватает ли тебе эстрогенов?

Что делать, если возник дефицит эстрогенов

Лиза
Кит Ричардс Кит Ричардс

Мы поболтали с Китом Ричардсом обо всем на свете

Maxim
В кейптаунском порту В кейптаунском порту

Кейптаун стал центром современного африканского искусства

Vogue
Опять одна реклама! Опять одна реклама!

Реклама была такой интересной, что ей посвящали це­лые статьи в журналах

Maxim
Lada Vesta SW Cross Lada Vesta SW Cross

Lada вошла в десятку любимейших автомобильных брендов наших соотечественников

Quattroruote
Постоянные привычки знаменитых актеров, которые не все замечают Постоянные привычки знаменитых актеров, которые не все замечают

После этой статьи ты совсем иначе посмотришь на знаменитых актеров

Maxim
15 мыслей Гильермо дель Торо 15 мыслей Гильермо дель Торо

Режиссер рассказал GQ о пользе мастурбации и о том, как подружиться с монстрами

GQ
Комсомольский комсомолец Комсомольский комсомолец

Нами набивают обувь перед хранением с 1934 года!

Maxim
Городские цветы Городские цветы

Домашние растения помогут нам легче пережить зиму, если мы сначала поможем им

Добрые советы
Громкое дело Громкое дело

Зачем мы повышаем голос во время ссоры

Добрые советы
7 правил творческой диеты Джулии Кэмерон 7 правил творческой диеты Джулии Кэмерон

Не расставаться с тетрадкой и ручкой — вот, похоже, главный принцип необычной диеты писательницы Джулии Кэмерон. Она заметила: как только человек расцветает творчески, он преображается и физически. И предлагает несколько инструментов, основанных на письменной практике, которые помогут постройнеть. В самом деле, если мы можем едой заглушать чувства, то почему бы не сделать обратное и не заглушить аппетит словами?

Psychologies
Лидия Сейфуллина Лидия Сейфуллина

Лидия Сейфуллина глазами Дмитрия Быкова

Дилетант
Я и моя собака Я и моя собака

Почему они для нас так много значат?

Psychologies
С легкой иронией, или Пар судьбы! С легкой иронией, или Пар судьбы!

Невероятная история создания фильма «Ирония судьбы»

Maxim
Выходцы из среднего класса Выходцы из среднего класса

Hyundai Elantra – Toyota Corolla

АвтоМир
24 часа наедине с мужчиной 24 часа наедине с мужчиной

Всякий уважающий себя самец должен круглые сутки быть на высоте

Playboy
Star и млад Star и млад

Спектакль «До и после», который поддержали Театр Наций и фестиваль «Территория»

СНОБ
Рио Рита Рио Рита

После двух лет молчания Рита Ора выпускает альбом

Vogue
Покорители стен: ледолазы Покорители стен: ледолазы

Не выпускать ледоруб из рук: потеряв инструмент, спортсмен сходит с дистанции

Популярная механика
Большая энциклопедия джентльмена. Том XVIII Большая энциклопедия джентльмена. Том XVIII

Как вести себя в кругу родственников

GQ
71 факт о главном плейбое планеты 71 факт о главном плейбое планеты

Лучшее о жизни культурного гиганта и главного плейбоя планеты Хью Хефнера

Playboy
Если не кот, то кто? Если не кот, то кто?

Какого питомца завести, если синих змей никто, кроме тебя, не видит

Maxim
Шоу в голос Шоу в голос

Хью Джекман больше не хочет быть супергероем

GQ
Стоит и стоять будет Стоит и стоять будет

Об очереди на «Щелкунчика» как природном феномене

GQ
Вырваться из надоевшей роли Вырваться из надоевшей роли

Психодраматерапевт дает практические советы, как найти путь к свободе

Psychologies
Решительные меры Решительные меры

Как делать только правильный выбор, мы рассказываем в этой статье

Cosmopolitan
Мы с собой друзья Мы с собой друзья

5 фраз, которые на правах лучшей подруги полезно повторять себе

Cosmopolitan
Вам к психологу! Вам к психологу!

Психотерапия – эффективный способ справиться с проблемами

Домашний Очаг
Балетные страсти Балетные страсти

Слабость к балеринам питал ещё император Николай I

Дилетант
Открыть в приложении