Лидия Сейфуллина глазами Дмитрия Быкова

Дилетант18+

Лидия Сейфуллина

1.

Лидия Сейфуллина была самой популярной писательницей двадцатых годов, у неё вышло четырёхтомное собрание сочинений, её активно продвигал Луначарский, о ней писали ведущие критики, за её новыми повестями охотились журналы. Сегодня она совершенно забыта, да уже и в конце тридцатых была вытеснена из литературы, как большинство талантливых авторов предыдущего бурного десятилетия. Одних затыкали, другие замолкали, но случилось в результате ужасное: русская проза, которая вот-вот должна была накопить критическую массу талантливых текстов и перейти на следующий этап, когда появляются великие, — так этого шага и не сделала. С задачей осмысления двадцатых справились, как ни странно, два заклятых врага: Шолохов, которому по особенной милости разрешено было закончить его эпос так, как ему хотелось, и Эренбург, который в «Буре» сказал о новом обществе всё, что хотел, но в чрезвычайно зашифрованном виде. Остальные — всё гениальное поколение «Серапионовых братьев», «ЛЕФа» и «Перевала» — были либо расстреляны, либо задушены. Вот почему у нас нет осмысления революции и гражданской войны, нет правды об этих временах и между ними и нами стоит бетонная стена тридцатых — фальшивой прозы, изуродованной поэзии, изнасилованной истории.

Сейфуллина в самом деле была одним из самых свежих и ярких голосов поколения, и именно ей, возможно, было назначено сказать о них важное слово; конечно, её проза времён расцвета несёт на себе отпечаток всех тогдашних тенденций, увлеченийи мод — от орнаментализма до сказа, и вообще её шеститомное собрание 1927–1931 годов — своего рода энциклопедия приёмов и жанров эпохи НЭПа (только плутовского романа она не написала, а так-то всё есть: и эротика в духе нового быта, и поток диалектизмов, и криминальная повесть про беспризорников). Кстати, чтобы не слишком ругать Сейфуллину за всю эту сказовость, диалектизмы, духмяную экзотику и прочее, заметим, что она не подражательница, а одна из основоположниц. Это под неё старательно стилизовались бесконечные подражатели «Виринеи», лёгшей в основу целого направления: и героиню эту, и стиль она нашла после революции первой, хотя, конечно, корни тут в Серебряном веке и в «Серебряном голубе». Виринея — та же Матрёна, только гладкая, а не рябая, и не сектантка, а староверка. Слабый телом невенчанный муж её Васька — тот же столяр Кудеяров, который со своей Матрёной жил в чисто духовном союзе (или, по крайней мере, не подходил к ней в последние месяцы). И типажи, и слог — во многом от Ремизова и Белого; в двадцатые годы такая начитанность ещё сходила за знание жизни, поскольку контекста многие не знали. Однако есть у Сейфуллиной то, чего она нигде вычитать не могла. Дело тут вообще не в подражаниях, а в том, что люди разного таланта и опыта начинают разрабатывать одни и те же сюжеты, в которых метафорически предсказывается русское будущее; и Шолохов, задумывая «Тихий Дон» и описывая Аксинью, наверняка воспринимает опыт Сейфуллиной и имеет в виду её «Виринею», но это ещё и потому, что Сейфуллина угадала в ней главное, а именно — её совершенную невинность. «Больше шумишь, чем грешишь». Вспомните, ведь и «Гадюка» у Толстого, Ольга Зотова, которую вся коммунальная квартира обзывала «клеймёной», — на самом деле невинна: изнасиловать её не успели, комиссар щадил, а после гражданской так у неё ни с кем и не получалось. Россия может быть с кем угодно — «Какому хочешь чародею отдай разбойную красу», — но никому до конца не принадлежит.

Автограф и фото Лидии Сейфуллиной. 1925 год

2.

Один из романов Сейфуллиной называется «Перегной», и это оптимальное название для целого жанра: её проза — ещё не законченный, не самостоятельный продукт, а вот именно перегной, из которого могла вырасти и, может быть, даже ещё вырастет когда-то великая литература. Сейфуллина из тех, кто задаёт направления: разрабатывают их другие. Из «Виринеи» вырос почти весь советский сибирский эпос, все его несгибаемые героини, могутные красавицы, с которыми никто сладить не может, и весь его стиль, часто неудобочитаемый из-за густой вязи диалектизмов, местных речений, наполовину подслушанных, наполовину выдуманных. Кстати, если взять совсем недавний фильм Андрея Смирнова «Жила-была одна баба», в нём легко угадываются почти все ходы из «Виринеи», просто они причудливо перетасованы: умирает, ударившись затылком о железную скобу, не главная героиня, а её свёкор; Алексей Серебряков играет не столько Лебеду, сколько Павла Суслова, как он описан у Сейфуллиной. Из «Перегноя» вырос весь сельский эпос, все эти невыносимые и бесконечные «Бруски». Поспешность и эскизность своей манеры сама она объяснила в «Четырёх главах»: «Жизнь большая. Надо томы писать о ней. А кругом бурлит. Некогда долго писать и рассказывать. Лучше отрывки». Это почти по Ленину: «Приятнее и полезнее “опыт революции” проделывать, чем о нём писать». У авторов этого поколения не было времени искать свою творческую манеру и шлифовать стиль: новую жизнь они описывали по горячим следам. Она ровесница Ахматовой, хотя трудно найти менее схожих авторов; биографические совпадения есть, особенно в советскую эпоху (они неизбежны), но психологических — минимум, и им, если бы встретились, не о чем было бы говорить. Сейфуллина родилась 22 марта 1889 года, Ахматова — 11 июня.

Она всегда мечтала о литературе, первый роман начала писать в семь лет. Отец её был православным священником и тоже литератором. Она успела побыть и сельской учительницей, и актрисой, и библиотекаршей («Библиотекарь» был один из её газетных псевдонимов). В 1919 году она организовала в Челябинске детский театр и сама сочиняла для него пьесы, в 1920-м переехала в Москву и поступила на Высшие научно-педагогические курсы, в 1921-м переехала в Новосибирск, работала секретарем Сибгосиздата и печаталась в «Сибирских огнях», в 1923-м вместе с мужем окончательно переехала в Москву.

О муже следует сказать особо: с Валерианом Правдухиным, младше неё тремя годами, она познакомилась в Челябинске. Он стал в двадцатые влиятельным критиком, редактором критического отдела «Красной нивы», вступил в «Перевал» (возможно, роковым для него стало именно это — из «перевальцев» почти никто не уцелел; но ведь и из руководства рапповцев, которые «Перевал» травили, мало кто остался...). Сейфуллина, по всем свидетельствам (а в их доме перебывали почти все заметные литераторы Москвы, Ленинграда и Сибири), мужа страстно любила, ревновала, привлекала к сочинительству (под её влиянием он и начал писать — сначала переделывал её повести в пьесы, потом начал писать собственную прозу, путевые и охотничьи очерки, потом повести, потом роман «Яик впадает в море»). Вообще они были почти идеальной парой. И единственное пересечение с судьбой знаменитой сверстницы, когда в 1935 году арестовали мужа и сына Ахматовой, Николая Пунина и Льва Гумилёва, ахматовское письмо к Сталину передал именно Правдухин; именно к Сейфуллиной тогда кинулись московские друзья Ахматовой, к ней Ахматову с вокзала повезла Эмма Герштейн, письмо было передано в тот же день, и вопрос решился немедленно. В тридцать пятом такое ещё случалось. Сейфуллина и Правдухин вообще старались вступаться за травимых (за Булгакова, скажем) и не участвовали в кампаниях против формалистов. Когда в 1937 году взяли и год спустя расстреляли самого Правдухина, это надломило Сейфуллину навеки. Литературная её карьера, по сути, закончилась ещё раньше — со второй половины тридцатых она молчит. О причинах можно судить по её разговору с Фадеевым, который записала её сестра Зоя: «Почему я не пишу? Давно не пишу? Да я не могу жить без того, чтобы не писать... А известно ли тебе, между прочим, что моя пьеса “Наташа” была принята к постановке в театре Мейерхольда, была доведена до генеральной репетиции... и вдруг исчезла из поля зрения вместе с Мейерхольдом? Это нужно было пережить... Ты-то знаешь, что такое труд писателя! Дальше: во время войны ЦК ВЛКСМ поручил мне написать о Зое Фёдоровой. Я с радостью взялась за работу. Изъяли Зою Фёдорову, пропал мой труд. Дальше: я написала книжку на фактическом материале — историю девушки героини Отечественной войны, и книга уже была напечатана, только выпускай! Героиню арестовали, книгу изъяли. Книжка пропала, моя работа опять была вхолостую — как ты думаешь? Я двужильная, что ли? Я ведь болела после этого, долго болела! Нужно было как-то пережить! А пережив, — чем-то жить...»

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Балетные страсти Балетные страсти

Слабость к балеринам питал ещё император Николай I

Дилетант
Ураганная энергия Ураганная энергия

Как направить в мирное русло энергию ураганов

Популярная механика
Берлин, 22 июня… Берлин, 22 июня…

В тот день футбол интересовал немцев больше, чем сообщения о военных действиях

Дилетант
В кейптаунском порту В кейптаунском порту

Кейптаун стал центром современного африканского искусства

Vogue
Кокаиновая принцесса Колумбии Кокаиновая принцесса Колумбии

Нынешнее имя любимицы американской прессы — Хуана Мануэла Маррокин Сантос

Дилетант
Кафе, корпоратив и домашние застолья Кафе, корпоратив и домашние застолья

Как не набрать вес в праздники?

Домашний Очаг
Renault Koleos Renault Koleos

Большой французский кроссовер вернулся, и у него совсем другие амбиции

Quattroruote
Ворота в Поднебесную Ворота в Поднебесную

В чем секрет успеха и популярности группы компаний Alibaba?

CHIP
Код доступа Код доступа

Отель в Швейцарии, где можно передохнуть

Tatler
В долине мечтателей В долине мечтателей

Лидеры Кремниевой долины предлагают революционные идеи

CHIP
Зима надежды нашей Зима надежды нашей

У сборной России — великие планы и новая форма

Vogue
С островом без сокровищ С островом без сокровищ

Как Джонни Депп рухнул с киноолимпа в долговую яму

Tatler
Honda Pilot Honda Pilot

Десять квадратных метров внутреннего пространства

АвтоМир
Расслабить тело — успокоить душу Расслабить тело — успокоить душу

Любители бани отлично знают: стоит сходить как следует прогреться, и все волнения как рукой снимает — на некоторое время. Ведь расслабление тела напрямую связано с «расслаблением» стрессовых состояний и негативных эмоций. Какие еще есть способы «расслабить» переживания?

Psychologies
Целуй меня крепко! Целуй меня крепко!

Поцелуй позволяет лучше узнать, почувствовать партнера

Cosmopolitan
Кроссовер с государственной помощью Кроссовер с государственной помощью

Hyundai Creta, Nissan Qashqai, Renault Kaptur, Toyota RAV4, Volkswagen Tiguan

АвтоМир
Мы можем переписать воспоминания Мы можем переписать воспоминания

После травмы некоторые образы, как кадры киноленты, неожиданно всплывают в памяти, причиняя нам боль. Как возникает это явление и можно ли с ним бороться, рассказывает невролог Лионель Наккаш.

Psychologies
Майкл Дуглас и Кэтрин Зета-Джонс. Проверка на прочность Майкл Дуглас и Кэтрин Зета-Джонс. Проверка на прочность

Ни одной звезде не приходило в голову столь откровенно делиться своими секретами

Караван историй
Мама, я толстая… Мама, я толстая…

Что делать, если твой ребенок полный? Как помочь ему сбросить лишний вес

Лиза
100 самых сексуальных женщин страны 2017 100 самых сексуальных женщин страны 2017

Узри достойнейшую! Всех прочих, к слову, тоже!

Maxim
Мехико Мехико

Мехико – один из первых испанских городов на континенте

Esquire
Большая энциклопедия джентльмена. Том XVIII Большая энциклопедия джентльмена. Том XVIII

Как вести себя в кругу родственников

GQ
Ален Дюкасс Ален Дюкасс

Правила жизни ресторатора Алена Дюкасса

Esquire
Слишком много праздников Слишком много праздников

На зимний период в России, по разным подсчетам, приходится от 3 до 7 праздников

Psychologies
Богомолов Богомолов

Мы обсудили с режиссером Константином Богомоловым фобии и комплексы

Esquire
Под крышей дома своего Под крышей дома своего

Старинный дом Клаудии Шиффер и Мэтью Вона в сельской Англии

Vogue
Вырваться из надоевшей роли Вырваться из надоевшей роли

Психодраматерапевт дает практические советы, как найти путь к свободе

Psychologies
Политическая география Тревора Паглена Политическая география Тревора Паглена

Жизнь в исполнении Паглена выглядит не слишком радостным киберпанком

Популярная механика
Решительные меры Решительные меры

Как делать только правильный выбор, мы рассказываем в этой статье

Cosmopolitan
5 продуктов, опасных для красоты 5 продуктов, опасных для красоты

Мы то, что мы едим. Это непреложная истина. И вроде бы все уже знают, что вредно, а что полезно, но все равно включают в рацион продукты, употребление которых негативно сказывается на внешности.

Psychologies
Открыть в приложении