Отрывок из книги «Разум в тумане войны: наука и технологии на полях сражений»

ForbesКультура

Лгать и хранить секреты: какие навыки осваивают ученые во время войн

В разгар холодной войны многим ученым пришлось осваивать навыки работы с секретной информацией: молчать, обманывать родных и друзей, правильно сжигать документы, проходить тесты на полиграфе и стараться не оказываться в одном помещении с неблагонадежными людьми. Такие титанические эмоциональные усилия больше всего похожи на поведенческие стратегии людей, вынужденных приспосабливаться к жизни в тоталитарных системах. Некоторые ученые в таких условиях предпочитают избегать доступа к секретной информации и выбирать более безопасную сферу деятельности.

Профессор истории и социологии науки Сьюзан Линди задалась вопросом, как так вышло, что на протяжении истории человечества наука и технологии вместо того, чтобы искать способы продления жизни, бороться с болезнями и в целом трудиться на благо человечества тратили так много ресурсов в поисках максимально эффективных способов уничтожения людей и разрушения экологии Земли. В разные периоды тесная взаимосвязь науки и военных задач приводила к важным прорывам (таким как изобретение пенициллина или появление компьютеров), но одновременно с этим провоцировала развитие моральной катастрофы в науке, делая ученых заложниками милитаристских планов государств.

В своей книге «Разум в тумане войны: наука и технологии на полях сражений» (выходит в мае в издательстве «Альпина нон-фикшн») Сьюзан Линди исследует, как развивалось взаимодействие науки и государства — от изобретения пороха и использования психологических инструментов в целях пропаганды до современных техноцентрических войн — и показывает, как наука и технологии в современном мире могут приносить не только прогресс, но и разрушение. Forbes публикует отрывок из книги.

В период холодной войны специалисты в Соединенных Штатах оказались перед сложным выбором. Их учили воспринимать науку, медицину и инженерное дело как мирные занятия, ориентированные на «благополучие человечества». На практике, однако, не существовало очевидного способа избежать участия в наращивании милитаризованного знания. Даже если ученый не работал на нужды обороны, он обучал других, кто был обязан или способен это делать. Даже если исследование задумывалось как исключительно гражданское, его результаты могли быть мобилизованы и милитаризованы через годы или даже десятилетия. Некоторые ученые становились невольными участниками осуждаемых ими оборонных инициатив.

Перед ними, помимо прочего, маячила новая угроза судебного преследования или штрафа, даже депортации, поскольку профессиональные знания превращали их в угрозу безопасности, в носителей секретов, способных погубить государство. Маккартизм стоил многим ученым работы и карьеры — больше половины лиц, против которых федеральное правительство вело расследования в 1947–1954 годы, были учеными.

Для одних напряжение оказывалось настолько невыносимым, что они бросали науку. Другие становились историками, социологами, активистами или критиками самой науки или других ученых. Кое-кто в целях самозащиты направлял исследования исключительно на сферу философии или высших теорий — на то, что казалось безопасно далеким от практического военного применения. Были и такие, кто на протяжении всей карьеры спокойно переключался с гражданских проектов на военные и обратно, очевидно считая, что это нормальная наука в Америке XX века. Иногда им требовался допуск к секретам и деньги Министерства обороны, а иногда нет. Они занимались и теоретическими, и прикладными разработками в национальных лабораториях, на предприятиях оборонной промышленности и в научных организациях. Находились и те, кто с энтузиазмом принимал роль участника политических и военных процессов и радовался доступу к финансированию, влиянию и власти.

В автобиографических зарисовках и архивных записях первых лет холодной войны можно проследить с трудом улаживаемые противоречия, шатания из стороны в сторону. У многих специалистов сразу после окончания Второй мировой войны в 1945 году военная сфера вызывала отторжение, они решительно не хотели больше заниматься исследованиями в военных целях. Некоторые проводили для себя «черту» — посвящали военным проектам ограниченное время (скажем, 20% или 50%) или определенное число лет службы. Но очередной всплеск патриотизма (война в Корее, похоже, вызвала его у многих, как, впрочем, и первый искусственный спутник Земли, и Вьетнам) мог вновь втянуть их в проекты, идущие вразрез с идеями о ключевых ценностях чистой науки. Намного больше, однако, было тех, кто не сопротивлялся вовлечению в оборонные проекты, считая себя при этом «аполитичными», несмотря на поддержку программ разработки биологического оружия или создания атомных бомб.

Как заметил Дэвид Ван Керен в своем исследовании «Наука черная и белая», связь между «чистой» наукой и практическими потребностями национальной безопасности пронизывала организации в академической среде, в частном секторе и даже в оборонном ведомстве. Культура «фундаментальной, несекретной науки и мир засекреченных исследований, связанных с национальной безопасностью, иногда сосуществовали в стенах одной и той же лаборатории. Они были интеллектуально независимыми, но в силу общей институциональной принадлежности иногда дополняли друг друга. Можно сказать, что параллельный научный поиск в рамках фундаментальных исследований и исследований в интересах национальной безопасности достигал своего наиболее полного развития в этих [военных] лабораториях». Подобные сочетания позволяли осваивать новые формы профессиональной жизни.

В письме от 9 июля 1954 года биофизик Йельского университета Эрнест Поллард рассказал влиятельному чиновнику из Комиссии по атомной энергии, как он освоил науку сохранения секретов. «Многие из нас, ученых, постигли смысл секретности и сопутствующей ей осмотрительности во время войны, — писал он. — Мы получали очень мало инструкций извне». По его словам, когда война закончилась, он принял решение избегать секретных исследований: «Я тщательно обдумал проблемы безопасности и секретности и решил заниматься только совершенно открытыми материалами. Я вернул, не открывая, пару полученных мною документов, касающихся создания Брукхейвенской лаборатории, к которой имел небольшое отношение».

Однако начало войны в Корее и обеспокоенность из-за Советского Союза заставили его передумать. Он стал чувствовать, что «как ученый должен платить налог в виде 20% своего времени, посвящая их работам, которые нацелены на увеличение военной мощи Соединенных Штатов». В процессе выполнения секретного исследования в период холодной войны он стал придерживаться строгой дисциплины. «Мне пришлось научиться следить за собой все время — дома, в кругу семьи, с коллегами по колледжу, когда они собираются на дружеские вечеринки, со студентами после занятий, задающими вопросы о газетных статьях, в поезде и даже в церкви. Сохранение секретов, которыми я владею, требует огромных усилий с моей стороны, неустанных, постоянных усилий».

Подход Полларда к обеспечению секретности представляет собой разновидность эмоционального труда, описанного социологом Арли Хохшильд. Он стал неотъемлемой частью его самосознания и проявлялся в церкви, в аудитории, даже в кругу семьи. Его обязательства перед государством находились под угрозой во всех аспектах жизни — и он это знал. Он осознавал, что и зачем делает. Другие, надо думать, осознавали это в меньшей степени.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Как заснуть снова, если проснулся среди ночи? Как заснуть снова, если проснулся среди ночи?

Работающая техника по засыпанию от американских психологов

Maxim
Невидимый Бреттон-Вудс: почему мировая экономика нуждается в новых правилах Невидимый Бреттон-Вудс: почему мировая экономика нуждается в новых правилах

Неспособность регуляторов взять под контроль инфляцию становится проблемой

Forbes
«Добрый дядя»: история «вампира» Фрица Хаармана, делавшего пирожки из детей «Добрый дядя»: история «вампира» Фрица Хаармана, делавшего пирожки из детей

«Ганноверский вампир», «немецкий Дракула» — так называли этого человека

VOICE
Сюрреалистичный роман Роке Ларраки «Комемадре» о смертельных экспериментах Сюрреалистичный роман Роке Ларраки «Комемадре» о смертельных экспериментах

Отрывок из романа «Комемадре» — о невозможных научных экспериментах

СНОБ
«Я живу в вымышленном мире, в котором встречаюсь со знаменитостью» «Я живу в вымышленном мире, в котором встречаюсь со знаменитостью»

Что делать, если хочется постоянно избегать реальности?

Psychologies
Российские и немецкие теоретики предсказали самоостановку света в нелинейной среде Российские и немецкие теоретики предсказали самоостановку света в нелинейной среде

Новая структура обладает свойствами, которые еще никогда не наблюдались

N+1
Раздражительность: что ее провоцирует и как бороться Раздражительность: что ее провоцирует и как бороться

Раздражение — это сигнал, призывающий к более внимательному отношению к себе

Psychologies
Металлурги и демиурги: 6 инженеров, прославивших промышленный Урал Металлурги и демиурги: 6 инженеров, прославивших промышленный Урал

Урал — самая индустриализованная зона планеты Земля

Вокруг света
Разоблачить идеальную советскую семью: как исследовали гендерный вопрос в СССР Разоблачить идеальную советскую семью: как исследовали гендерный вопрос в СССР

Исследовательница гендера — сексизме в учебниках, законах и массовой культуре

Forbes
Как распознать душевное расстройство Как распознать душевное расстройство

Как отличить временные последствия стресса от серьезной болезни?

Psychologies
Дело Эрлиха — Альтера Дело Эрлиха — Альтера

80 лет назад в Советском Союзе создали Еврейский антифашистский комитет

Дилетант
10 самых перспективных российских предпринимателей моложе 30 лет — 2022 10 самых перспективных российских предпринимателей моложе 30 лет — 2022

Десятка самых перспективных бизнесменов России

Forbes
Телефон с двумя SIM-картами садится в 2 раза быстрее: миф или правда? Телефон с двумя SIM-картами садится в 2 раза быстрее: миф или правда?

Гаджет с двумя сим-картами потребляет больше энергии или нет?

CHIP
Как сделать скриншот на телефоне: руководство для разных моделей Как сделать скриншот на телефоне: руководство для разных моделей

Как сделать скриншот на смартфоне сочетанием клавиш

CHIP
Прочтешь, не отрываясь: 3 лучших романа Элизабет Гилберт Прочтешь, не отрываясь: 3 лучших романа Элизабет Гилберт

Каким книгам Элизабет Гилберт стоит уделить внимание?

VOICE
Как люди жили до изобретения электричества: не принимайте его как должное Как люди жили до изобретения электричества: не принимайте его как должное

Как люди жили без электрического освещения и холодильников?

Популярная механика
За что любят Тимоти Шаламе: эволюция от соседского парня до иконы стиля За что любят Тимоти Шаламе: эволюция от соседского парня до иконы стиля

с чего начиналась головокружительная карьера Тимоти Шаламе

VOICE
Пределы адаптации: как в Индии переносят катастрофическую жару Пределы адаптации: как в Индии переносят катастрофическую жару

Температура поверхности во многих районах Индии превысила 60 градусов

N+1
География чтения: 5 книг о Северной Африке География чтения: 5 книг о Северной Африке

Книги о загадочном континенте, который манит авантюристов и путешественников

Вокруг света
Числа не от мира сего: о чем до сих пор спорят математики? Числа не от мира сего: о чем до сих пор спорят математики?

Споры о культурном значении математики переживают острую фазу

Вокруг света
«Я и четыре моих женщины»: так нас видит мужчина каждый месяц «Я и четыре моих женщины»: так нас видит мужчина каждый месяц

Еще вчера вы его страстно хотели, а сегодня он находит вас в углу с книгой?

Psychologies
Михаил Бондаренко: «Гораций». Отрывок из новой биографии древнеримского поэта Михаил Бондаренко: «Гораций». Отрывок из новой биографии древнеримского поэта

Отрывок из начала биографии Горация, посвященный образованию поэта

СНОБ
Идем сажать картошку Идем сажать картошку

8 самых урожайных сортов катошки, а также благоприятное время для посадки

Лиза
«Не смей со мной так разговаривать»: почему эта фраза — признак проблем в отношениях «Не смей со мной так разговаривать»: почему эта фраза — признак проблем в отношениях

Как понять, что у вас еще есть шанс понять друг друга, и что для этого сделать?

Psychologies
7 фактов о загадочных, но величественных баобабах 7 фактов о загадочных, но величественных баобабах

Баобаб — настоящий супергерой среди растений!

ТехИнсайдер
Нет проблемы: почему сексуальные скандалы не мешают политической карьере в России Нет проблемы: почему сексуальные скандалы не мешают политической карьере в России

Почему домогательства не считаются настоящим нарушением в карьере политиков?

Forbes
Бегство в себя: причины и опасности внутренней эмиграции Бегство в себя: причины и опасности внутренней эмиграции

Полезна или губительна внутренняя эмиграция?

Psychologies
Вместо смеси: как две американки изобретают синтетическое грудное молоко Вместо смеси: как две американки изобретают синтетическое грудное молоко

Две предпринимательницы независимо начали разработки синтетического молока

Forbes
«Мы не уважаем богатых, но все хотим богатства»: главное из интервью Рубена Варданяна «Мы не уважаем богатых, но все хотим богатства»: главное из интервью Рубена Варданяна

Рубен Варданян — имеет ли еще бизнес влияние на принятие решений в стране

Forbes
Пожилые родители: как их понять и простить Пожилые родители: как их понять и простить

Как выстроить свое общение с родителями?

Psychologies
Открыть в приложении