"Клочья противника летели в стороны": «Шерманы» на подступах к Вене
В ходе мартовского немецкого контрнаступления у озера Балатон действия командующего 3-м Украинским фронтом генерала армии Ф.И. Толбухина усложнялись запретом Ставки на использование резервов. Так, 6-я гвардейская танковая армия, ещё в конце января выведенная после боёв за Будапешт на доукомплектование, оставалась неприкосновенным резервом в распоряжении командования соседнего 2-го Украинского фронта. Лишь к 16 марта, когда судьба немецкого «Весеннего пробуждения» была уже решена, 6-ю гвардейскую передали Толбухину — но совсем не для обороны. Армия генерал-полковника А.Г. Кравченко должна была стать главной ударной силой фронта в будущем наступлении на столицу Австрии Вену.
«Тридцатьчетвёрки» налево, «Шерманы» направо
Задача эта была не самой простой. Сформированная в январе 1944 года, 6-я гвардейская армия в двух своих корпусах (танковом и механизированном) имела 285 танков и 119 самоходок, по большей части легких СУ-76. Советских «тридцатьчетвёрок» в бригадах 5-го гвардейского танкового (гв.тк) корпуса имелось 116, более грозной силой выглядел 9-й гвардейский механизированный корпус (гв.мк), имевший не только 153 боеготовых ленд-лизовских «Шермана» М4А2, но и большую численность личного состава и вспомогательного вооружения.
По данным разведки, на фронте перед армией противник располагал примерно 100 танками и САУ, по личному составу соотношение сил было 1 к 1. Отдельную проблему представлял собой горный массив северо-восточнее городка Веспрем, покрытый лесом. Ранее со схожей проблемой столкнулись немцы, планируя своё наступление: мест, удобных для действий крупных танковых частей, в этом районе не так много. Генерал-полковник Кравченко принял решение разделить свои силы. Согласно плану, 5-й гв.тк генерал-майора М.И. Савельева с частями усиления должен был обходить горы с юго-запада, а 9-й гв.мк генерал-майора М.Л. Ермачека — с северо-запада. Решение было достаточно рискованным: фактически это означало, что корпуса будут действовать отдельно друг от друга, имея разрыв в несколько десятков километров малопроходимой для танков местности.
К вечеру 17 марта бригады 9-го гв.мк сосредоточились в исходных районах наступления. Несмотря на приказ командования армии о полном радиомолчании, выдвижение частей не осталось незамеченным немцами:
«Авиация противника пыталась воздействовать на колонны наших частей, но под ударами наших истребителей быстро уходила. К вечеру всё же одной группе авиации противника удалось прорваться и подвергнуть бомбёжке Чаквар. Однако наши потери были незначительны».
Хотя самые «танконедоступные» районы располагались в стороне от намеченного маршрута наступления 9-го гв.мк, назвать его удобным для танков было сложно:
«Корпус мог наступать только по одной, единственно возможной дороге, проложенной в межгорье вдоль русла реки. Исключалась всякая возможность манёвра, обхода, развёртывания вправо или влево. Боевой порядок танков в этих условиях сводился только к кильватерной колонне».
Хотя традиционно планировалось, что корпус должен будет войти в «чистый прорыв», к вечеру 17 марта стало ясно, что пехота 114-й стрелковой дивизии (сд) своими силами обеспечить его не сможет. Поэтому так же традиционно танкисты были вынуждены вступить в бой раньше намеченного срока. 30-я гвардейская механизированная бригада (гв.мбр) сначала выбила немцев из деревни Шёред, а затем, форсировав реку Шавриз, на плечах противника ворвалась в соседний городок Бодайк. По данным корпуса, одних только стоявших без топлива танков в Шёреде немцы бросили 21 штуку.