Мама, я стану кошкой. Почему подростки ищут альтернативные реальности
Подростки часто не принимают мир, предложенный взрослыми, и выбирают свои способы эскапизма. Психолог Катерина Мурашова рассказывает историю девочки, которая два года была «кошкой», и разбирается, почему дети и молодежь стремятся к иным реальностям и что стоит за увлечением играми, фэнтези и животными альтер-эго
Детей, особенно подростков, да и молодежь в целом часто не устраивает мир, который им предлагают взрослые. Иногда молодому поколению хочется какого-то другого мира — получше и поинтереснее. И тут возникает развилка.
Отрефлексировав проблему: этот «взрослый» мир мне не особо нравится, хотелось бы какого-нибудь другого мира, более доброго и справедливого с приключениями, — молодой субъективирующийся хомо сапиенс принимает одно из трех решений.
Первый вариант — самый конформистский. Что ж, другого мира у нас нет, надо приспосабливаться к этому и активно играть по его правилам. Пусть все идет как идет. Возможно, в будущем удастся выиграть хоть какие-то радости.
Второй вариант — сознательное посвящение себя переустройству существующего мира. Здесь мы видим революционеров всех мастей: от первых комсомольцев, «неуловимых мстителей» до Маяковского и его «сбросим Пушкина с парохода современности», да и самого юного Пушкина. Все они стремились изменить мир вокруг себя.
Третий вариант — бегство из реального в другие миры. Это и хиппи с их идеалами, и увлеченные толкиеновские «эльфы», «орки» и «гномы», бегавшие по лесам Ленинградской области во времена моей юности. Книга «Морской волчонок», песни советских бардов типа «А в тайге по утрам туман» и вся юношеская романтика «пиратства» (в отличие от пиратских реалий) — из той же категории.
Здесь мне хотелось бы упомянуть, что после переводов романов Толкиена и их экранизаций мы, наше общество, пережили еще и просто невиданный взлет литературы жанра фэнтези — до этого в СССР фактически была только научная фантастика. Я сама была свидетельницей этого, так как была знакома со многими российскими первопроходцами жанра, а также время от времени посещала «фантастическое» ЛИТО своего друга, писателя-фантаста Андрея Балабухи. Ни одного романа о магах и драконах, а также об отважных космолетчиках я так и не написала (иногда я писала пародии на участников ЛИТО, которые пользовались некоторым успехом), но наблюдать все происходящее в российской фантастике могла с минимального расстояния. Перестройка сопровождалась у нас широким распространением бегства в литературные, магические, околосредневековые миры. Это было психологически очень понятно, ведь в них главный герой мечом, волшебной палочкой, индивидуальной справедливостью и очень, как правило, средним интеллектом вершил судьбы достаточно простого для читателя мира. Там было приятно, отожествившись с героем или героиней, отвлечься от хаоса с треском ломающегося реального мира и можно было отдохнуть от сложностей, как на мягком и удобном диване. К тому же тогда много переводили — оказалось, что в западных странах этой эскапистской мебели — «мягких уголков для отдыха» — собрали уже очень много. Бери и радуйся.
А потом появился интернет. И сразу все юные недовольные побежали туда. Леса на некоторое время опустели, на холмах и озерах Карельского перешейка — ни одного эльфа, и даже люди с байдарками, гитарами и песнями про туман встречались редко.