Григорий Распутин. Грешный старец у трона Российской империи
"Гришка", "Григорий", "Григорий Ефимыч", "отец Григорий", "старец", "святой отец"... Редко кому за всю историю Российской империи удавалось проделать такой головокружительный путь от деревенской избы до царского дворца. В нем соединялись все мечты карьеристов: легкое богатство, слава — не было в России человека, не слышавшего его имени, любовь самых богатых и изысканных женщин, а самое главное — власть. И уж совсем неслыханное — реальная близость к трону. Как ему это удалось и почему "грязный деревенский мужик" получил такую неограниченную власть?
В газетах о Распутине писали как о «грязном мужике», неграмотном и недалеком. Но если б он был таким, ему не удалось бы войти в доверие к Александре Федоровне и ее фрейлине Анне Вырубовой, а тем более к Николаю II. В короткий срок он изучил и запомнил всю иерархию высшего аристократического света Петербурга. Старец понимал, чем занимается министр, а чем губернатор, кто влияет на выдачу государственных заказов, как устроены суд или городская казна. Не всякий образованный человек мог разобраться в этом. Распутин научился за несколько минут определять чин и платежеспособность человека, полезность его связей, искусно вел беседу в нужном направлении.
С мужчинами у него установился деловой тон, и многие бизнесмены и политики находили его трезвомыслящим и весьма умным для необразованного крестьянина. Не то было с женщинами. Чтобы понять, готова ли дама поддаться его чарам, он просто их на ней испытывал: получится, не получится — неважно. Мечтавших о нем было так много, что некоторым приходилось стоять «в очереди». Самыми несчастными были те, кого он когда-то одарил своим вниманием, но потом потерял к ним интерес. Именно они составляли кружок его почитательниц и буквально прислуживали старцу в быту, просто чтобы быть с ним рядом и получить право поцеловать его руку. Или ногу... Или принять из его рук «благословение» в виде кусочка сахара. Он успевал уделять внимание провинциалкам, женушкам военных и студенткам консерватории, легко перемешивая их с известными актрисами, дамами высшего света и куртизанками. Кто-то видел в Распутине лишь пользу, а кто-то и возможность побаловать себя пикантной историей, чтобы потом в светском салоне хвастаться, что они познали «святого старца», вхожего в покои царицы.
Для того чтобы понять, почему Распутин имел такое количество поклонниц, нужно учитывать реалии того времени. Типичная петербурженка начала XX века, приличная молодая женщина, вышедшая замуж, не имела в качестве развлечений ничего. Разве что кружок по шитью и присутствие на богослужениях. Именно поэтому, а еще потому, что врачи годами не могли вылечить их болезни, дамы искали и находили отшельников, юродивых, странниц и «святых старцев». Были поклонницы и у популярных священников, славящихся своими проповедями. Но это все в рамках церковного устава, в храме. А тут они получили «божьего человека», представившего им целый театр впечатлений: и чаепития, и чудесные исцеления, и любовные послания, и ритуалы. И нарушение всех «предрассудков», например совместный поход в баню как «очищение от греха». В рутине светских заезженных ритуалов и домашних обязанностей дамы нашли в Распутине что-то запретное, непонятное, страшное и оттого интересное и привлекательное.
Но первой реакцией при посещении его «собраний» был шок. Остались воспоминания дворянки Елены Джанумовой, которая, несмотря на отвращение к Распутину, пришла в его квартиру на Гороховую, надеясь обрести помощь для матери. Ее воспоминания приведены в книге Брайана Мойнехена, который серьезно работал с документами и архивами и нашел эти свидетельства.
«Распутин принимал своих почитательниц в столовой... В воздухе стоял запах дорогих духов. Дамы были одеты в шелка, тонкое дорогое сукно и соболя. На них было множество украшений с бриллиантами. <...> Стали наливать чай. [Одна из дам] взяла стакан и обратилась к Распутину: «Благословите, Отче... Когда отец кладет сахар своей рукой, это Божье благословение». <...> Какая-то потрясающая брюнетка, баронесса, стала собирать посуду, еще одна дама в бархатном платье помогала ей. <...> Самовар закипел... Затем все запели псалмы. Женщины пели сопрано, Распутин вторил им басом. Потом старец прочел небольшую проповедь. «Каждый должен смирять гордыню. Нужно быть проще... ближе к Господу. Все ваши хитрости ни к чему. Вы такие хитрые и коварные, мои милые. Я знаю вас всех. Я читаю в ваших душах». <...> По своему обыкновению он обращался ко всем на «ты». Затем старец снова запел и пустился плясать «Русскую». <...> Гости начали расходиться, целуя Распутину руку при прощании, а он обнимал их и целовал в губы. Он вручал всем дамам клочки бумаги, записки. Елене он написал: «Не сторонись любви. Она для тебя мать». На бумажке у другой дамы написано: «Господь любит тех, у кого чистое сердце». Актрисам в ресторане он обычно дарил записки: «Люби бескорыстно».
«Хлебные корки, Отче, корки», — просили дамы. Старец стал раздавать им остатки черствого хлеба, которые они заворачивали в надушенные носовые платки... Дуня [прислуга Распутина] вернулась с двумя пакетами, завернутыми в газету. В пакетах было грязное белье Распутина, которое дамы стали разбирать. «Чем грязнее, тем лучше, — говорили они. — Оно должно быть пропитано потом».
Провинциальная дама Вера Жуковская, пришедшая к старцу за советом, вспоминала свой визит тет-а-тет. Вышедший к ней Распутин сел к просительнице так близко, с широко расставленными ногами, что ее ноги оказались между его колен. Не успела она рассказать, с чем пришла, как он выступил с наставлением. «Люди могут грешить до 30 лет, а потом наступает время, когда нужно обратиться к Господу. Если ты научилась полностью подчинять свои помыслы Всевышнему, то ты можешь грешить снова, ибо это уже будет особый грех. Ясно? Стоит только покаяться в грехах, и все снова хорошо». Распутин стал гладить ее руки и плечи и говорить: «Люби меня, и тогда ты поймешь все». Потом Распутин поцеловал ее в губы, так что женщина не успела опомниться. Ей удалось вырваться из квартиры старца только потому, что ему кто-то позвонил. Тем не менее он успел сказать ей: «Лишь тот совершает грех, кто его ищет. А в том, кто просто через него проходит, он не оставляет и следа. Приходи ко мне, я все тебе покажу. Вот тогда я покажу тебе грех, да так, что ты не устоишь на ногах!»
Ошеломленная женщина, которая шла за духовным наставлением к «святому старцу», в ужасе выбежала из квартиры. Правда, она все равно вернулась к нему — столь сильно было влияние его кружка. Женщины обещали новоприбывшим, что «с ним никакое дело — не грех» и что «если он кого пожелает, отказать ему — значит отрицать благодать», обещали что при «общении» со старцем от всего излечишься. Так к нему в кружок попадали отчаявшиеся. А потом они привыкали к такой обстановке, и поскольку вокруг сидели такие же дамы из приличного общества, совершенно спокойные, думалось, что все это естественно и нормально. Магнетизм и природную способность Григория «зачаровывать» слушателя отмечали даже мужчины, отрицавшие дар старца. Они удивлялись: «В устах другого его проповеди показались бы ересью или простой банальностью. Но когда Распутин говорил, казалось, что все это так и есть».
Когда Распутин вернулся домой после странствий, его не узнала собственная жена
Сибирское село Покровское, где родился Григорий, было относительно зажиточным: добротные дома, много скотины, простор, чистота. «Мужик здесь всегда ел белый хлеб, а не голодал, как в центральной России», — подчеркивал Распутин. Григорий вспоминал, что в их семье было принято собираться за самоваром, пили настоящий чай и ели булки, скотина зимовала отдельно, спали на полатях, на овечьих шкурах. Если сравнить воспоминания с реалиями крестьянского быта того времени, это и вправду признаки зажиточной семьи.
Ефим Распутин беспокоился за сына, поскольку тот не проявлял к хозяйству никакого интереса, подолгу смотрел на небо или слушал религиозные притчи от стариков. Правда, став старше, он ухаживал за лошадьми и знал в них толк, умел заговаривать их от хромоты, болезней, это были первые проявления его способностей. Однако путь юного Григория мало чем отличался от большинства. Он много пил, дрался, беспутничал. Напившись, впадал в ярость, оседлывал коня и разъезжал по деревне, ища драки.
Его супруга Прасковья была типичной деревенской женщиной, смиренно несущей свой крест. Однако когда Распутин остепенился, ей стало еще тяжелее. До этого он жил дома, а потом пошел странствовать по монастырям. На паломничество ушло долгих четыре года, в течение которых Прасковья вела хозяйство одна и растила троих детей. Когда Григорий, грязный и обросший, вернулся домой, дети его испугались, а жена приняла за странника.
С тех пор Распутин изменился. Он отказался от курения, от мяса, а как-то даже провел два года, не прикасаясь ни к вину, ни к женщинам. Правда, потом наверстал упущенное. Дома он не задерживался долго и задумывал все новые паломничества. Весь путь проделывал пешком, с котомкой за спиной, с ночевками в поле, иногда без куска хлеба. Время от времени Григорий останавливался в каком-нибудь селе и нанимался работником, чтобы заработать на хлеб. В монастырях ему обычно давали ночлег, так как монахи сразу выделяли его из толпы паломников. У него был пронзительный, притягивающий взгляд, который потом сделал его узнаваемым даже на улицах Петербурга.
Первое полезное знакомство случилось в Казани. Григорий случайно сошелся с набожной купеческой вдовой Башмаковой, которая стала его первой поклонницей, явившись свидетелем нескольких исцелений. Она представила Распутина купцам, а те — высшему духовенству Казани. Григорий сразу же, за первым светским обедом, нащупал свою линию поведения, которая была по тем временам необычайной. Епископу он говорил «ты» и обращался к нему с задушевной ноткой простоватого, но честного крестьянина, который не боится говорить правду. Епископу понравилась эта «искренность», и тогда Григорий понял, что кто бы перед ним ни стоял, нужно не менять тактику. Впоследствии так он общался и с княгинями, и даже с царем.
Епископ Казанский писал архимандриту Феофану в Петербург, что встретил настоящего «божьего человека». Распутин воспользовался рекомендацией и прибыл в столицу. Там он самостоятельно свел знакомство с Иоанном Кронштадтским, который сам выделил его из толпы и завел беседу. Будущий святой, имевший много поклонников при жизни, при всех сказал о Распутине: «Я чувствую твое присутствие в храме божьем», Распутин в ответ сказал, что видит нимб над головой Иоанна и что того будут почитать на Руси как святого. Иоанн пригласил старца (а Распутина, несмотря на то, что ему было чуть больше 30 лет, быстро стали называть так) на обед с духовенством. Там-то и состоялось его решающее знакомство с епископом Гермогеном и иеромонахом Илиодором. Именно они ввели Распутина в высшие аристократические салоны, представив как «святого старца». Дамы в гостиных только и ждали появления такого человека.
«Без настоящего греха нет покаяния», — сказал старец, выстроив дам перед баней
Началось странствие Распутина по домам аристократок. Сначала он жил у графини Игнатьевой, потом у дворянки Марии Головиной, затем познакомился с черногорскими княгинями, вхожими во дворец. Старшая из них, великая княгиня Милица, знала толк в старцах, так как часто совершала паломничества. Неизвестно, поверила ли она в способности Распутина, который к тому времени помог многим дамам излечиться, или здесь был расчет. Милица понимала, что такой человек заинтересует императрицу, которая до этого привечала целителя Низье Филиппа, который предсказал ей: «В твоей жизни появится друг, который будет говорить с тобой о Боге».