Если б я был Нурсултан
Против всех обычаев восточных правителей президент Казахстана Нурсултан Назарбаев оставил пост по собственной воле. Но оставил ли? И кому? Разбираемся, что происходит в стране перед выборами 9 июня.
Всем ребятам пример
«Друзей и врагов мы выбираем сами, а сосед дается от Бога», — сказал как-то Нурсултан Назарбаев. Хотя об этом вряд ли напишут в учебниках по истории, главный урок жизни казахскому лидеру, судя по всему, преподал Ислам Каримов — президент соседнего Узбекистана. Он довольно наглядно продемонстрировал, как не надо делать, если не хочешь, чтобы над твоим гробом дрались жадные до власти стервятники.
По данным агентства «Фергана», инсайды которого регулярно подтверждаются, бессменный руководитель Узбекистана умер 29 августа 2016 года от инсульта, а все время до похорон, прошедших 3 сентября, его окружение вело подковерную борьбу за право стать основным кандидатом внеочередных президентских выборов. Речи о каких-то конкурентных выборах с реальным, а не ритуальным соревнованием, обсуждением программ и дебатами, конечно, не шло — не тот регион, не та культура.
Народ, который формально считается источником власти, решили вовсе не тревожить. Поэтому мертвец Каримов уже 31 августа «поздравил» соотечественников с Днем независимости, а Владимир Путин пожелал ему «крепкого здоровья». О самочувствии коллеги Нурсултан Абишевич, судя по всему, знал больше мировой общественности. Иначе как он мог начать собираться на его похороны в Самарканд еще утром 2 сентября, то есть до официального объявления о смерти, сделанного дочерью соседа Лолой? Впрочем, из Шанхая, где в те дни готовился саммит G20, Назарбаев так и не вылетел — иначе причина была бы слишком очевидна, а маршрут президентского борта — в наше время больше не секрет.
Чтобы избежать столь явного цинизма по отношению к себе, придется передать власть самому, вероятно, подумал тогда елбасы (так в Казахстане называют главу государства). И принялся за работу. В начале 2016 года автор этих строк был в казахской столице (носившей название Астана и переименованной теперь в Нур-Султан). Тогда на вопрос о передаче власти видные эксперты отвечали: «Зачем его сейчас обсуждать? Это станет актуальным лет через десять», «Поверьте, я жал президенту руку — он здоровый мужик!» Но уже через год, в марте 2017‑го, разговоры о новом руководителе страны шли вовсю: не зря же Назарбаев вдруг решил передать часть полномочий парламенту и правительству. Чтобы преемник, кем бы он ни был, понимал: он вовсе не новый елбасы, за ним ведется постоянный контроль, и в случае попытки проявить своеволие его тут же одернут люди из старой гвардии.
Хороший, плохой, злой зять
Нурсултан Абишевич хорошо понимал своего соседа Ислама Абдуганиевича не только как президент, но и как отец. Им обоим, по восточным меркам, повезло куда меньше, чем лидерам Таджикистана и Туркмении. У тех солидные взрослые сыновья, уже успевшие занять государственные посты, как бы намекая на решимость в случае чего не уронить честь отца. Сына туркменского президента даже зовут Сердар — то есть «вождь».
А вот у Каримова и Назарбаева официально есть только дочери. Красивые, талантливые, но едва ли подходящие на роль преемниц. Разговоры, конечно, велись: про старшую — Даригу Назарбаеву, успевшую побывать даже премьер-министром. Но теперь в домыслах на эту тему поставили точку: новый президент страны будет избран уже 9 июня, и Дариги Нурсултановны в бюллетене, скорее всего, не будет. Вероятно, потому, что она далеко не всегда следовала воле отца, заслужила репутацию олигарха (олигархини?) и связала жизнь с человеком, который стал одним из злейших врагов родителя. А ведь когда у властелина нет сына, обычно именно зять становится наследником престола. Такой пример в тюркском мире уже есть — муж старшей дочери турецкого президента Реджепа Тайипа Эрдогана, Берат Албайрак, считается самым доверенным лицом президента, которому поручают руководить ключевыми министерствами.