Два рассказа о чертовой силе чтения

EsquireКультура

Два рассказа о чертовой силе чтения

Е. Бабушкин

Мы продолжаем путешествие по городам, где на самом деле – а вовсе не в Москве – расцветает новая русская литература. Сегодня города два: Тула и Пермь.

Александре Бруй 32 года, она копирайтер в Туле. Вроде буквы и там, и там, но из этой профессии почти невозможно вырваться в литературу. Александра вырвалась. И пишет плотно и прозрачно, сейчас так не умеют. Может, Добычин умел.

В ее рассказе, который можно и нужно спеть как песню, женщина становится ворожеей, чтобы спасти умирающую сельскую библиотеку.

Героиня другого рассказа спасает друга – и берет мясницкий нож.

Анне Сусловой 37 лет, у нее пятеро детей и свой ресторан. Большинство застряло бы навсегда в этом «жизнь удалась». А она пишет книгу о взрослении. как нормальные в общем люди превращаются в то, что мы видим в зеркале и в окне? В книге много внешнего подросткового драматизма – драки, любовь и смерть, – но главное, как и во взрослой жизни, случается в молчании. Я не знаю другого русского автора (может, Осокин?), кто так хорошо умел бы молчать. Рассказ перед вами – из этой пока не законченной книги.

Разные судьбы и города, и тексты с виду противоположны, но в главном одинаковы: они про чудовищные силы, которые нами управляют. и прежде всего про силу чтения. И еще одно странное совпадение (мы правда его не планировали): важную роль в обоих рассказах играет картонный Тургенев.

Библиотечное дело

Александра Бруй

По железной дороге трупы берез свозили за лес, еще живой и упертый. Хрупали под ногами жженые ветки с золой. Запах мазута, опилок и чуть-чуть спирта стоял в Леспромхозе. Здесь работала Лидка – охранником библиотеки, это – по правде, а в документах была методист.

Курчавые в проводах вышки раскачивались на ветру, скрипели деревья, поезда шептались вдали, Лидка в библиотеке коричневела от скуки. «Хоть бы дождь ливанул, – думала Лидка, – и загнал бы кого-нибудь. Нам Лай́ не нового привезли… – посмотрела на календарь, – в прошлом году».

Из-за леса бубнила диспетчер – объявляла про поезд. Дождь все не лил. Наконец, дверь кто-то дернул. Лидка, евшая под высоким столом жирные материны блины, встала и вытерла руки о бока шерстяного свитера, расправила на груди неясно вышитую сову.

– Сейчас встретила Танькину девку – приехала! В районе устроилась, в банке. Наверно, начальник.

– Я на работе, мам, – Лидка двинула миску с блинами ногой под столом.

– Ну холодными жрешь! Загнешься! В общем, платье на ней такое – с воротником, и пуговички: здесь, здесь и две по краям. И ободок так, как украшение. О! Как у этой, – мать тыкнула на плакат, – но лучше!

– Как у Данте?

– Ты поняла! – отмахнулась. – Ну, Лидун, может, я попрошу? Лидка спустила из носа воздух, зло посмотрела на мать. Та пожевала сиреневую губу и зашагала к двери.

– У всех дети как дети, а эта… «Просить за меня не нааадо!» Пока как березу не вывезут! – и шарахнув рыхлой дерматиновой дверью, ушла. Доедая блины, Лидка теперь заметила, что мать принесла газету. «Влюблю мужчину», – звучало первое объявление. Лидка схватила за край и швырнула газету в угол.

В обед приходил Пал Степаныч, похожий на мертвый ивняк директор библиотеки. И, щурясь в махровой от пыли подсобке, сверял: ровно ли стоит «Тургенев», вырезанный из картона, на деревянном кресте. Лидка, корчась от вдохновения, гудела:

– Ну, Пал Степаныч, ну краеведение! Ну полезно! Придут!

– Придут! Полтора человека. И опять бумаги. Этого вот – не выноси! Обляпают.

– Тогда и двери заколотить?

– Людмила!

– Я Лида.

– Тем более! Людмила работала тридцать лет, и тишина стояла! Сложи вон пасьянс, там в ящике карты.

Людмилин портрет, висевший здесь на стене, был довольно согласен. Косая черная лента в углу убеждала: «Степаныч прав!».

– Ну и загнемся! И не придут! И Лайне не прочитают… – но только Людмила слышала крик. Пыль на ее портрете не шелохнулась. В газетно-выцветшей мгле смиренно стоял «Тургенев», Лидка кинулась на него и за крест потянула на свет. Поставила в центре зала. Отплюнула прядку со лба. Отошла, посмотрела: красиво. Злая вернулась за стол.

Спустя неделю она открыла свой кабинет – только для леспромхозцев. Люди из других ПГТ приходить не могли. Своим же запрещалось рассказывать, что говорят на сеансе, но люди, конечно, шептались и даже записывали за Лидкой, чтобы другим показать. Помещение, где она принимала, было заброшенной прачечной или баней, чем-то таким общественным, но точно никто не знал. Лидку прозвали Прачкой.

Сначала шли падкие на все темное бабки: горбатая тетя Шура из красного дома, горластая Рогузина с той стороны улицы и ее сестра. Потом народ осмелел и разобрался в правилах, перестал носить спеленутый в кубиках сахар и старые душные вещи, как труп в пакете. Нужно было просто заманить человека в библиотеку и дать ему полистать книги. Запомнить, что выбрал, и точно пересказать Прачке. Та работала с информацией, поэтому на сеансе видела будущее и даже немножко угадывала мысли.

Заговор на любовь требовал больше усилий – «ей и ему» нужно было уже вместе читать. Потом обсуждать, а когда человек спит, открывать книгу на последней странице и, стоя над ним, шептать: «Вместе с тобой читаю, тебя в правленье забираю». Чем больше книг, тем больше привязанность.

А все начиналось так:

– Приведете с утра, – бормотала Прачка в желтом кружке от настольной лампы, – на свежую голову... – и запрокидывала глаза. – Библиотека находится у рогузинского ларька. Да, там за ним еще дом. Есть-есть! Подойдете, спросите, что интересного. Я покажу и расскажу. И так несколько раз, – сова на свитере Прачки слепила золотой ниткой. – Не спешите! Никакого насилия! Не говорите, что были тут! – и поправляла пахучий на голове венок, склеенный из лаврушки.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

6 способов защиты от болезни Альцгеймера 6 способов защиты от болезни Альцгеймера

Есть полезные привычки, которые помогут сохранить ясность ума

Psychologies
Геронтологи подтвердили гипотезу о неизменной скорости старения людей Геронтологи подтвердили гипотезу о неизменной скорости старения людей

Несмотря на прогресс в медицине, люди не стали стареть медленнее

N+1
Криштиану торжествует Криштиану торжествует

Роналду-человек и Роналду-миф. Биография непревзойденного футболиста

Esquire
Верю - не верю: стоит ли доверять гороскопам? Верю - не верю: стоит ли доверять гороскопам?

Принято считать, что гороскопы врут. Но не спеши с выводами!

Cosmopolitan
Система П.В.О. – Пелевин Виктор Олегович Система П.В.О. – Пелевин Виктор Олегович

Журналист Роман Супер позвонил писателю Виктору Пелевину, но ошибся номером

Esquire
Как из-под земли: 10 самых интересных тоннелей по всему миру Как из-под земли: 10 самых интересных тоннелей по всему миру

Самые примечательные тоннели в мире

Вокруг света
Дмитрий Губерниев Дмитрий Губерниев

Правила жизни телеведущего Дмитрия Губерниева

Esquire
Чтобы ощущать легкость и не поправиться: как правильно питаться в сильную жару Чтобы ощущать легкость и не поправиться: как правильно питаться в сильную жару

Эксперт: как питаться в жару, чтобы хорошо себя чувствовать

Cosmopolitan
Индустрия Индустрия

Истории десяти людей, стоящих за последними кино- и сериальными сенсациями

Esquire
3 главных средства для ухода за лицом 3 главных средства для ухода за лицом

Что нужно, чтобы всегда выглядеть свежей

Cosmopolitan
Мрачные сказки Мрачные сказки

«Черные гуси» и «Баллада о мальчике по имени Ножниц» Марианны Лаптевой

Esquire
Путин и самолет. Почему призраки пассажиров малайзийского лайнера преследуют Кремль Путин и самолет. Почему призраки пассажиров малайзийского лайнера преследуют Кремль

Суд по делу об уничтожении рейса МН17 будет дорого стоить российскому обществу

СНОБ
Гагарин. Космос — последняя мечта человечества Гагарин. Космос — последняя мечта человечества

К годовщине полета Юрия Гагарина: каким он был и о чем мечтал. Часть 1

Esquire
Есть покой и воля Есть покой и воля

Когда Наоми Кэмпбелл хочет собраться с силами, она едет на свою виллу в Кению

Tatler
Самый быстрый Килиан Самый быстрый Килиан

Килиан Мбаппе – один из самых многообещающих игроков в современном футболе

Esquire
Он ни в чем не виноват: как понять, что у твоего мужчины депрессия Он ни в чем не виноват: как понять, что у твоего мужчины депрессия

Если ты замечаешь, что отношения изменились в худшую сторону, причем по его вине

Cosmopolitan
Пятиминутный путеводитель по... странному спорту Пятиминутный путеводитель по... странному спорту

Странные виды спорта, странные чемпионы и странные спортивные снаряды

Esquire
Как певицы стали актрисами: Брежнева, Гагарина и другие звезды, снявшиеся в кино Как певицы стали актрисами: Брежнева, Гагарина и другие звезды, снявшиеся в кино

Эти звезды шоу-бизнеса доказали, что могут успешно сниматься в фильмах

Cosmopolitan
Спорт хозяйствующих субъектов Спорт хозяйствующих субъектов

НБА – это индустрия развлечений; такой же феномен поп-культуры, как Marvel

Esquire
Меры безопасности, которые убили больше людей, чем если бы их вовсе не было Меры безопасности, которые убили больше людей, чем если бы их вовсе не было

Правила безопасности, которые пора пересмотреть

Maxim
Серж Танкян Серж Танкян

Правила жизни музыканта Сержа Танкяна

Esquire
В поисках идентичности. Евгения Некрасова: Кожа В поисках идентичности. Евгения Некрасова: Кожа

Две судьбы, две параллельные истории, одна борьба за свободу

СНОБ
Звук тишины Звук тишины

Шесть простых стратегий для успокоения ума

Yoga Journal
7 странных законов со всего мира 7 странных законов со всего мира

Странные, но полезные законы в разных государствах мира

Maxim
Малая родина Малая родина

Одним июльским днем в Тверской области выпал снег

Вокруг света
Вспомнить всё Вспомнить всё

О чем мечтали в детстве звезды российской футбольной сборной?

Men’s Health
Ей причинили роль Ей причинили роль

Как сложились судьбы звезд легендарного порнофильма «Глубокая глотка»

Esquire
Одежда из воздуха и цветов: 6 технологий, которые сделали это возможным Одежда из воздуха и цветов: 6 технологий, которые сделали это возможным

Технологии, которые делают моду более этичной и экологичной

РБК
За что казнили Джордано Бруно За что казнили Джордано Бруно

Джордано Бруно окончил свою жизнь на костре за совсем другие «прегрешения»

Дилетант
Лариса Долина: «Расслабляться не умею и не хочу» Лариса Долина: «Расслабляться не умею и не хочу»

Лариса Долина — о преображении, силы воли и нежелании расслабляться

Здоровье
Открыть в приложении