Исход из городов пока отложен
Режим самоизоляции спровоцировал в Московском регионе мощный всплеск интереса к загородной недвижимости. Однако говорить, что тренд на субурбанизацию и отъезд людей из городов станет устойчивым, пока преждевременно
Эпидемии — важнейший фактор, не раз менявший тренды развития городов. Чума IV века до нашей эры в Афинах, холера в Лондоне 1853 года, испанский грипп XX века — после этих эпидемий появлялись новые санитарные правила и принципы застройки. Один из возможных результатов нынешней самоизоляции — сменf потребительских предпочтений, за которой может последовать и изменение градостроительной парадигмы. Районы многоэтажек с маленькими квартирами, очевидно, оказались не лучшим местом для самоизоляции. Слишком высокая плотность населения опасна не только с психологической точки зрения, но и с эпидемиологической. На контрасте односемейные дома на природе выглядят прекрасным жильем-убежищем. Пандемия заново поднимает вечный вопрос: город или субурбия?
«Большая часть бизнеса перейдет в онлайн. Этот тренд убьет города. Люди начнут массово переселяться из мегаполисов в сельскую местность», — прогнозирует известный экономист, автор книги «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости» Нассим Талеб. Демографические процессы довольно инерционны, но в России реакция на введение режима самоизоляции была стремительной. Люди массово переехали за город, в марте–апреле спрос на аренду коттеджей и дач был ажиотажным. Однако пока непонятно, стал ли переезд в пригороды лишь спонтанной реакций на карантин или так задается устойчивый тренд на субурбанизацию. Превратятся ли коттеджи-убежища в полноценное жилье круглогодичного использования? И станет ли государство реагировать на эпидемию корректировкой градостроительной политики, сделав акцент на развитие малоэтажного жилья?
Арендный бум
Первая реакция москвичей на введение самоизоляции и переход к дистанционной работе — бегство из мегаполиса. Из Москвы за несколько недель, по разным оценкам, уехало три-четыре миллиона человек. Кто-то вернулся в родные города, значительная часть семей переехала в загородные дома и на дачи. Уникальный российский феномен «двух жилищ», когда у семей кроме городской квартиры есть и домик за городом, возможно, одна из причин аномального развития эпидемии коронавируса в стране. В мире столь массового бегства людей из мегаполисов не произошло.
По данным компании «Миэль», спрос на загородное жилье в апреле вырос к прошлому году в десять раз. «В считанные дни смели все приличные варианты коттеджей. И мы стали обзванивать людей, выставивших дома на продажу, с предложением использовать ажиотаж и сдать жилье в аренду на летние месяцы», — говорит подмосковный риэлтор. «Ушли» даже давно «висевшие» варианты. «Мы два года не могли сдать коттедж под Истрой. В конце марта нас замучили звонками, и первый же просмотр завершился сделкой. Двухсотметровый дом в 55 километрах от Москвы был сдан за 80 тысяч рублей в месяц», — рассказывает москвичка Алина.
«Средняя дача в Подмосковье без учета элитных предложений стоит сегодня около 70 тысяч рублей в месяц. Это на треть больше, чем год назад. Цены на границе Московской области тоже выросли на 10–15 процентов. Многие арендаторы готовы уезжать далеко от столицы», — говорит генеральный директор федерального портала «Мир квартир» Павел Луценко. Примерно в два раза, по данным Knight Frank, вырос и спрос на аренду дорогих коттеджей. Средняя ставка аренды на такие дома составила 1,6 млн рублей в месяц — на 30 процентов больше, чем год назад.
Ажиотаж по поводу аренды сначала был вызван введением режима самоизоляции, а затем включился фактор закрытых границ. Те, кто предпочитал летний отпуск за рубежом, переориентировались на родные пенаты. Бум загородной аренды пока слабо сказался на продажах коттеджей. По данным компании Oxe Capital, спрос на покупку домов вырос в апреле–мае на 60 процентов. Но речь идет о запросах, и они пока не очень быстро воплощаются в сделки. «Люди стали гораздо больше интересоваться загородкой, ездить и смотреть дома, но пока выжидают. Никто не понимает общего тренда: будет ли вторая волна эпидемии? что будет с экономикой и банками? — говорит столичный риэлтор. — Пока довольно активно покупают недорогие объекты ценой до двух с половиной миллионов рублей в пятидесяти-ста километрах от Москвы. И еще один тренд: с недостроем практически никто не хочет связываться. Все хотят купить дома, в которые можно заселиться уже завтра».
От золотого века к мертвому рынку
Когда говорят о «загородном» буме, надо понимать, что речь идет о росте с весьма низкой базы. А если говорить просто, уже много лет рынок был практически мертвым. За двадцать лет существования коттеджный рынок пережил этап расцвета и два мощных шока, от которых он так и не смог оправиться.
Краткая история российского загородного рынка выглядит так. В 2002 году был принят федеральный закон об обороте сельхозземель, который открыл путь к приватизации земли и застройке территорий бывших колхозов. В 2000-е началось бурное коттеджное строительство: каждый уважающий себя бизнесмен строил или хотел возвести свой поселок. Это был золотой век загородного рынка: строились и продавались сотни коттеджных поселков, цены быстро росли. «Только наша компания закрывала порядка ста сделок с коттеджами в месяц, — вспоминает управляющий партнер “Миэль-недвижимость” Владимир Яхонтов. — Все изменилось в 2008 году. В первую очередь это связано с мировым кризисом. Но был и еще один фактор: трафик на подмосковных шоссе настолько вырос, что жить за городом и работать в Москве стало проблематично».
Устав от пробок, значительная часть владельцев новых коттеджей либо вернулись в столицу, либо стали использовать дома как дачи — летом и на выходные. Круглогодично остались жить несколько целевых групп: семьи с детьми, пенсионеры, владельцы бизнесов со свободным графиком работы и люди творческих профессий. В 2012 году рынок вновь стал оживать, стали появляться новые проекты поселков. Но грянул кризис 2014–2015 годов, и рынок оказался в ступоре: спрос катастрофически упал. В дорогом сегменте на продажу были выставлены сотни коттеджей на Рублевке и Новорижском шоссе, хозяева которых уехали за границу. По данным компании «Инком», на загородном рынке осталось не более десятка активных застройщиков. Да и те в основном завершали начатые проекты, а не начинали новые. «Миэль» из шести отделов загородного рынка сформировал один.
Почему знание истории загородного рынка важно сегодня? Потому что оно помогает понять некоторые особенности его состояния. Первое: рынок раздроблен. «Для загородного сегмента сегодня характерна весьма узкая зона пересечения предложения со спросом. С одной стороны, на первичном рынке выставлены десятки тысяч лотов, но привлекательных для покупателя объектов среди них от силы треть. С другой — потенциальный спрос очень высок, но лишь 20 процентам клиентов удается совместить желаемое и реальное», — отмечают в компании «Инком».
Большая часть предложения сегодня выставлена по неадекватным сегодняшнему спросу ценам. «Я вложил такую-то сумму в долларах в покупку и хотел бы их вернуть. Мне предлагают в два раза меньше. Так дешево я продавать не буду, спешить некуда, подожду своего покупателя» — так думает львиная часть владельцев домов. Их коттеджи то стоят в продаже несколько лет, то снимаются.
Продавцы, желающие продать дом во вменяемые сроки, начинают постепенно снижать цену в поисках спроса. И разочаровываются, потому что звонки и просмотры начинаются только при ценах ниже себестоимости. Но просмотры сами по себе мало что значат: сейчас рынок покупателя. Предложение настолько велико, что покупатели месяцами и даже годами могут смотреть десятки вариантов, прежде чем начнут переговоры, где попросят дополнительную скидку.
Для покупателя текущий момент вроде бы выгоден для сделки: большое предложение, цены ниже себестоимости. Но выбор хорошего варианта отягощается двумя обстоятельствами. Во-первых, большая часть предложения — это морально устаревшие объекты. Они большие по площади, с вышедшей из моды планировкой. Коллективное представление о прекрасном за последние пятнадцать лет кардинально изменилось. Например, еще десять назад могли построить 300-метровый коттедж с пятью большими спальнями, но всего одним санузлом на этаж. В большинстве домов эконом-класса — небольшие комнатки, маленькие окна, низкие потолки, обязательная отделка вагонкой.
Во-вторых, покупатель должен приготовиться, что большинство выставленных на продажу домов среднего и низкого ценового сегмента имеют невысокое качество строительства. У них отсутствуют схемы коммуникаций и любые чертежи. Построены они частниками или фирмами, которых давно нет. То есть даже опытный покупатель получает кота в мешке, недостатки которого будут всплывать в процессе жизни. В-третьих, большинство покупателей не может до конца представить особенности загородного образа жизни. «Большинство моих друзей прошли одним и тем же путем. Сначала мечты о жизни в собственном доме, потом ипотека. А затем оказывается, что жизнь за городом совсем иная, чем мечтали, — говорит банковский сотрудник Татьяна. — Многие потом стремятся продать дом без особых потерь. Но не всем это удается».
Реальность субурбии
Оживление загородного рынка и переход к дистанционной работе спровоцировали очередную волну дискуссий о дезурбанизации. Вновь на авансцену вышли идеи о чуть ли неизбежном исходе из городов и формировании полноценной субурбии, где могла бы жить значительная часть населения. Однако на пути полномасштабной реализации этой утопии есть несколько преград.
Первая: неразвитость транспортной инфраструктуры в пригородах. «Для субурбии с односемейными домами единственный разумный формат планировки-застройки-землепользования, когда-либо реализованный в ходе подобного исхода, — это Car Oriented Development. То есть застройка, ориентированная на использование личного автомобиля. Опыт последних 80 лет подтвердил, что минимальное условие реализации этого формата — плотность дорожной сети более шести–десяти километров дорог на квадратный километр территории, — говорит директор Института экономики транспорта и транспортной политики ВШЭ Михаил Блинкин. — А что есть у нас? Средняя плотность дорожной сети Московской области — менее одного километра. В ближнем Подмосковье — порядка полутора километров на квадратный километр. Для окраинных районов области показатель приближается к отметке полкилометра — это типичные цифры для окрестных областей Центрального региона России».
Если представить, что задача построения полноценной субурбии будет поставлена на политическом уровне, это потребует гигантских инвестиций в дорожное строительство и займет десятки лет. «На присоединенной к столице территории Новой Москвы сейчас ведется самое интенсивное в истории российских субурбий дорожное строительство. За восемь лет удалось увеличить плотность дорожной сети с 1,66 километра на квадратный километр до 2,2. К 2035 году планируется выйти на уровень 5,8 километра на квадратный километр, — говорит Михаил Блинкин. — То есть к нижней планке для застройки типа Car Oriented Development мы приблизимся только через пятнадцать лет. И только на одной территории».
Заметим, что эти расчеты справедливы для мира без коронавируса. Если предположить, что часть сотрудников останется на удаленке, то нагрузка на дороги окажется существенно ниже. Правда, частично это будет компенсироваться возросшим количеством людей в пригородах и ростом автомобилизации: общественный транспорт многие сегодня считают опасным. Впрочем, дефицит дорог при любом сценарии слишком весом.
Другой сдерживающий момент — проблема с образовательной инфраструктурой. Если с недостатком детских садов можно мириться, то дефицит качественных школ критически важен. Школы — ключевой градостроительный элемент и российских микрорайонов, и американских соседств (neighborhood). У семей с детьми в пригородах есть несколько вариантов. Во-первых, идти в частную школу. Цена вопроса в несколько десятков тысяч рублей в месяц посильна ограниченному числу людей. Во-вторых, пойти в бесплатную местную школу в ближайшем населенном пункте. Они обычно не отличаются высоким качеством образования и часто перегружены, особенно если рядом построены анклавы многоэтажного жилья. Здесь лучший вариант — высококлассные школы в наукоградах, например в Троицке.
В-третьих, можно возить детей в Москву. Издержки этого варианта — необходимость проводить несколько часов в машине в лучшем случае. Так, с подмосковной Николиной горы, расположенной между Рублевкой и Новорижским шоссе, родители с детьми выезжают утром до 6:40. Иначе на преодоление двадцатикилометрового участка дороги у них уйдет более полутора часов. Дополнительный минус всех этих вариантов — необходимость постоянно возить ребенка. Если в семье несколько детей, то, возможно, нужны два водителя.
Если школьное образование будет постепенно становиться дистанционным, острота проблемы, возможно, будет спадать. Однако большинство современных семей хотели бы давать ребенку дополнительное образование: учить музыке и искусствам, дать возможность заниматься спортом. Таких возможностей в пригородах на порядок меньше, чем в городе. Вот почему рынок загородного жилья в последние годы теряет одну из основных целевых групп — семьи с детьми. Пока ребенку меньше трех-четырех лет, жить за городом прекрасно. Когда ребенок становится старше, возникают проблемы с его образованием.
Третье препятствие — слабое развитие медицины в пригородах. «Я очень удивился, когда узнал, что пожилые покупатели моей дачи уже имеют дом километрах в пятидесяти от Москвы. Там у них все хорошо: лесной участок, отличный дом, сообщество близких людей для общения. Но их коттеджный поселок вдали от населенных пунктов, и трое их соседей-пенсионеров умерли за последние два года, потому что скорая помощь ехала слишком долго. Главное достоинство моей скромной дачи — рядом расположен большой поселок городского типа с больницей», — говорит владелец дома в Новой Москве Александр. Пенсионеры — одна из основных групп, круглогодично проживающих в коттеджах и дачах: их ведь не связывает с городом ни работа, ни образование. Но когда со здоровьем становится плохо, они стараются перебраться в Москву или, по крайней мере, поближе к больнице.
Неразвитость транспортной и социальной инфраструктуры во многом следствие безрассудного решения о бесплатной приватизации земли колхозов начала 2000-х. На «бесплатной» земле лендлорды, чиновники, спекулянты, посредники и застройщики заработали миллиарды долларов. Немалая часть этих денег выведена из страны. Если бы хотя бы часть этих средств попала в бюджеты и была потрачена на инфраструктуру, то, возможно, пригороды российских мегаполисов были бы совсем другими.
Дом за четыре миллиона рублей — это иллюзия
Один из главных факторов, ограничивающих развитие субурбии, — низкие доходы населения. Загородный образ жизни недешев, он предполагает немалые транспортные расходы (содержание одного или двух автомобилей на семью плюс бензин), издержки по содержанию дома. Полноценная субурбия с достаточным количеством дорог и инфраструктурой — это прерогатива довольно богатого общества. «Жить рассеянно гораздо дороже, чем компактно. В городах людей дешевле содержать. Иную роскошь мы не можем себе позволить», — считает экономист, руководитель центра «Неоэкономика» Олег Григорьев.
Важна и стоимость недвижимости. Отдельно стоящий дом по себестоимости дороже квартиры: выше удельные затраты на дороги и инженерию, он намного больше по площади. Односемейные дома конкурируют по цене с подмосковными квартирами в многоэтажных домах, и пока эта конкуренция складывается по ряду параметров в пользу многоэтажек. С 2008 года у аналитиков есть ожидания, что рынок загородной недвижимости перезапустится через появление нового массового товара — недорогих коттеджей. Но при нынешних правилах игры это вряд ли произойдет.
«Дом площадью 100 “квадратов” на шести сотках земли за четыре миллиона рублей — о таком продукте часто говорят. Но его не будет, это иллюзия, — говорит председатель совета директоров компании Kaskad Family Валерий Мищенко. — Периодически появляются компании, которые предлагают домокомплекты по цене 10–12 тысяч рублей за метр. Но когда доходит до коммерческого предложения, то оказывается, что минимальная себестоимость теплого дома на фундаменте не может быть ниже 25–30 тысяч рублей за “квадрат”. Причем 25 тысяч рублей — это домик из “глины и палок”. Добавим 12 тысяч рублей за “муниципальную” отделку. И получим, что сам стометровый дом с отделкой, если это не “таджстрой”, стоит уже более четырех миллионов рублей». К этой цене надо добавить стоимость земли, строительства дорог и подведения коммуникаций (газ, электричеств, вода), банковские проценты.
Однако это не все затраты. Современный поселок вряд ли возможен без общей инфраструктуры. Но любой объект — детская площадка, магазин, клуб или детский сад — не только снижает коммерческую площадь земельного участка, но и увеличивает общую себестоимость. И в итоге это добавляется к стоимости домов. «Ни в одном из проектов, которые мы считали в последние годы, стоимость домов “под ключ” не получалась ниже 7,5 миллиона рублей», - говорит подмосковный застройщик.
137 миллиардов рублей для малоэтажки
Снижение себестоимости коттеджей могло бы состояться при реализации крупных коттеджных проектов — за счет эффекта масштаба. Однако такие проекты в последние годы не реализовывались. Спрос невелик, и банки, понимая конъюнктуру, практически прекратили кредитование застройщиков. Получение ипотеки на загородную недвижимость намного сложнее, чем в случае с покупкой квартиры, а процентная ставка выше — это еще больше ограничивает спрос. Плюс в России сегодня крайне малы мощности индустриального домостроения, которые могли бы дать снижение себестоимости.
Чуть ли не единственный ресурс для снижения стоимости загородного жилья — государственная поддержка. В марте стало известно, что Минстрой разработал программу развития сферы строительства индивидуального жилья. Согласно законопроекту, на поддержку отрасли из федерального бюджета предлагается выделить 137 миллиардов рублей. Деньги должны пойти на развитие загородной ипотеки, создание мощностей индустриального строительства, на субсидирование строительства инженерной и социальной инфраструктуры.
Программу можно считать революционной. Она может спровоцировать массовое загородное строительство: в частности, государство будет готово выделять крупные массивы земли под комплексное освоение территорий. Однако заниматься анализом воздействия программы на рынок пока рано: она еще не принята. А разговоры о мерах поддержки строителям малоэтажки идут уже пятнадцать лет. К тому же в условиях экономического кризиса параметры программы могут быть сильно скорректированы.
Если оставить новую программу за скобками, то видится несколько точек роста загородного рынка. Первое: строительство коттеджных поселков в непосредственной близости от существующих населенных пунктов. Таким образом снимается острота проблемы с социальной инфраструктурой. В последние пару месяцев кратно выросло число альянсов застройщиков, инвесторов и землевладельцев по освоению таких участков, резко выросло и число заказов консультантам.
Второе: экопоселения. Только в областях, граничащих с московским регионом, развивается почти полсотни крупных экопоселений. «Исследовательские группы только по берегам одной из рек в Мещере обнаружили более десятка альтернативных поселений», — говорит социолог Симон Кордонский. Жители экопоселений могут иметь разные религиозные и философские взгляды, но они обычно объединены неприятием существующей модели развития цивилизации и городов. Развивая новые методы экологического строительства и экоземледелия, поселенцы создают весьма интересные социальные сообщества нового типа. Феномен экопоселений пока мало изучен в России. Без сомнения, более чем двухмесячный жесткий режим самоизоляции в городах станет последней каплей для колеблющихся, подталкивая их к выходу из системы и исходу из городов.
Третья точка роста — освоение частично возведенных коттеджных поселков. Запас недостроенных, неиспользуемых или готовых, но не нашедших своих покупателей домов в Подмосковье очень велик. Рынок загородного жилья с трудом переварит уже построенное и за несколько лет. Активность освоения построенного будет зависеть от адекватности продавцов загородных домов, а также от того, будут ли новые волны эпидемии.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl