Без ответа
Хуже собственного разбитого сердца только несчастная любовь ребенка. За него проблему не решишь, вмешиваться нельзя, но и абстрагироваться не получается. Что же могут сделать родители?
«Мама, я ей (ему) не нравлюсь: помоги!» — может быть, такая фраза и заставила бы родителей подростков думать и действовать оперативно. Но чаще мы догадываемся, что ребенок влюблен и несчастлив, складывая сложный пазл из его брошенных невзначай реплик и грустных взглядов. Как и чем помочь самому родному на свете страдальцу?
Бурная юность
В детском саду дочка доверчиво рассказывала, что выйдет замуж за Даню, потому что он не кидается пластилином. Или лучше за Алешу — он храбрый и первым полез на «взрослые» качели. Малыши влюблялись и меняли пристрастия: детсадовская страсть была, по сути, сюжетно-ролевой игрой с гендерным оттенком, почерпнутой из сказок.
Подростковая влюбленность усугубляет и без того мощную гормональную бурю, запуская принципиально новый для ребенка механизм — половое влечение. Тинейджеры больше сфокусированы не на том, чтобы добиться объекта страсти. Скорее, на бушующих внутри чувствах, мыслях о себе и новых ощущениях. А они не всегда бывают приятными. Если повезет — вам предстоит много слушать и вместе разбираться с печалями, страхами и надеждами. Если нет — доверие придется заслужить. Будет непросто, зато этот этап, скорее всего, поможет сближению.
Время пришло
В прошлом веке первые амурные драмы подросткового возраста приходились на 13–15 лет, сегодня несчастная любовь слегка помолодела. Она захватывает детей уже с 12 лет, а некоторые, чаще девочки, могут «заболеть» и в 10. Приступы травмирующей влюбленности случаются вплоть до 21 года.
Увы, чем раньше ребенок столкнется с первым чувством, тем больше вероятность, что оно окажется несчастным: детям одинаково сложно и любить, и быть любимым. Принимать симпатию, не опасаясь насмешек, дружить, не оглядываясь на статус выбранного одноклассника, то, насколько он крут и популярен.
Гендерный стереотип приписывает мальчикам право выбора, им проще спрятаться за отговорку: «Мне пока никто не нравится». Для девочек само ожидание любви бывает болезненным: «Я несчастна, потому что никто не обращает на меня внимания».
Иногда явных указаний, что подросток уже переживает драму, нет, но он вдруг начинает рассказывать о романах своих друзей. Дайте понять, что вы открыты для разговора о любви, пусть пока и чужой: «Как ты думаешь, почему Катя выбрала именно Макса?», «Они часто встречаются?», «Она стала счастливее?» и т. д.
Лучше не задавать прямых вопросов вроде: «А как у тебя на личном фронте?» Подросток может воспринять это как нарушение границ и замкнуться.
Не ваше дело!
Столкнувшись с любовной лихорадкой, тинейджеры редко бросаются к маме с папой, даже если отношения в семье хорошие. Это — нормально! Тем не менее родители неизбежно становятся действующими лицами драмы. Роли взрослым, правда, отведены явно не звездные: «Они меня не поймут», «Им важны только оценки!». Гэри Чемпен в книге «5 путей к сердцу подростка» подчеркивает, что в переходном возрасте ребенку нужна эмоциональная независимость. Вы невзначай спрашиваете о друзьях противоположного пола и тут же получаете отпор: «Не лезь не в свое дело!» Обидно, но объяснимо: влюбленный подросток растет стремительно.
Если разговор о чувствах не заладился, Чемпен предлагает полезные фразы: «Я знаю, что иногда ты не хочешь делиться со мной своими мыслями и чувствами. И понимаю это. Но если захочешь поговорить, знай, что я всегда готов». Вариант проще: «Если будет нужна моя помощь, только скажи». Эти слова дадут подростку возможность почувствовать себя любимым и защищенным и одновременно сохранить независимость. Так ему будет легче попросить о помощи, когда та действительно будет нужна.
Просто вместе
Скорее всего, история продлится не день и не два и повторится не раз. Как вести себя даже при десятой по счету несчастной влюбленности?