Крёстная мать перестройки
Речь идёт не о мафии и не о каком-нибудь «заговоре англосаксов». Но трудно отрицать тот факт, что именно первая женщина премьер-министр Великобритании, жёсткий организатор и проводник модернизации в собственной стране, именно Маргарет Тэтчер лучше всех почувствовала возможность перелома в Советском Союзе, а значит — во всём мире. И решила помочь.
Трое на одну
В 1987 году советские телезрители увидели и услышали Маргарет Тэтчер. Это не был какой-нибудь затуманенный пропагандой репортаж, не карикатурный портрет в «Международной панораме», но эксклюзивное интервью трём отечественным журналистам, которое трудно было исказить и невозможно «порезать».
Интервью стало событием даже на фоне ошеломляющих событий перестройки. Люди увидели и услышали какую-то совершенно иную форму политической жизни, живого человека, излагающего свои мысли не деревянным советским новоязом, а простыми и убедительными фразами. Основным чувством после просмотра было: «Как она посадила в галошу наших долдонов!» Справедливости ради надо сказать, что через тридцать пять лет так уже не кажется. Борис Калягин, Томас Колесниченко и Владимир Симонов вели беседу жёстко и профессионально. В первой половине разговора, когда речь шла о ядерном разоружении, они последовательно излагали советскую точку зрения, не упуская ни одной детали, включая технические. Другое дело, что Тэтчер не пропустила ни одного выпада и отвечала очень мощно. Получалась объёмная картина, та самая, которую в то же время рассматривали Рейган и Горбачёв.
Однако самое интересное началось, когда премьер-министр Великобритании сама задала вопрос, интересует ли её собеседников что-либо, кроме ракет и боеголовок. И речь зашла о перестройке. Вот тут лицо Маргарет Тэтчер озарилось подлинным энтузиазмом. Она начала рассказывать об удивительных изменениях в советском обществе, о стремлении к открытости и разумному ведению хозяйства. Говорила о личности, инициативе, самоуважении и самоуправлении. Перспектива, которую она намечала, ещё тогда и не снилась. Даже самому Михаилу Сергеевичу. И журналисты всполошились. Томас Колесниченко перебил гостью фразой о том, что мы хотим использовать преимущества социалистического строя. Тэтчер не пропустила: «Тут прозвучала провокационная реплика. О каких преимуществах вы говорите?» Колесниченко быстро-быстро пробросил: «Плановость…» Тэтчер иронически поджала губы… Это интервью стало началом искреннего уважения, а зачастую — восторженной любви советских перестроечных людей к той, кого сами же назвали «железной леди».
Дева, дама, леди
Происхождение прозвища любопытно. В феврале 1975 года, когда Тэтчер стала лидером находившейся в оппозиции Консервативной партии, сомнительной солидности газета «Дейли миррор» обозвала её «железной девой». Это словосочетание не выдумка автора статьи и не намёк на знаменитую тяжелометаллическую группу, поскольку та появится только через несколько месяцев. «Железная дева» — легендарное орудие пыток, полый футляр с четырёхгранными шипами внутри. Что происходило с несчастным человеком, попавшим в объятия этой девы, нетрудно догадаться. Ни одного подлинного орудия не сохранилось, но образ страшный, и, по мнению газеты, именно так Маргарет Тэтчер собиралась поступить с Британией. В следующем, 1976 году «железная дева» превратилась в «железную даму». Это был ответ советской газеты «Красная звезда» на жёсткую характеристику, которую лидер консерваторов дала СССР и его опасной для мира агрессивной политике. Смысл этой части выступления Тэтчер в Кенсингтонской ратуше сводился к тому, что русским в желании стать доминирующей мировой державой легко поставить пушки впереди масла, потому что политбюро может совершенно не считаться с общественным