Булат Окуджава
В самом конце 80-х годов 40-летний Иосиф Райхельгауз, уже успевший открыть в Доме на Трубной новый драматический театр, названный им «Школой современной пьесы», впервые выехал за границу. Первой страной, которую увидел до того «невыездной» режиссёр, стала Польша.
В Польшу Райхельгауза пригласили в качестве председателя жюри на театральном фестивале в Ополе. Поездка для него был сродни выходу в открытый космос. Когда переезжали Чоп (пограничную станцию), он смотрел в окно, не отрываясь, чтобы не пропустить тех невероятных перемен, которые немедленно будут сигнализировать: вот она, заграница! Но… ничего такого не углядел. Увидел кошку. Иностранную. И был потрясён тем, что выглядит она точно так же, как отечественная. В Польше Райхельгауз провёл несколько дней, погружаясь в европейскую атмосферу. И вот наступил момент, когда ему предстояло вернуться домой.
Стоя на вокзале в Варшаве в ожидании поезда, Райхельгауз внезапно увидел того, кто всегда был его кумиром. Сердце замерло: о боже… это он! В 10 метрах от него стоял Булат Окуджава, поэт, писатель, бард, хедлайнер шестидесятничества.
В большинстве своих спектаклей Райхельгауз так или иначе цитировал Окуджаву — вводил строчки из стихов, фрагменты песен, мелодии. В первом спектакле театра «Школа современной пьесы» использовал строфы «Он, наконец, явился в дом, где она сто лет мечтала о нём». Преодолев робость, будучи в каком-то космическом состоянии, Райхельгауз подошёл к Булату Шалвовичу и что-то такое невнятное произнёс: «Я бы хотел, чтобы ваши песни… наш театр… извините…» Окуджава очень просто ответил: «Мы с женой Олей в таком-то купе — заходите к нам, попьём чаю. Почту за честь».