Кирилл и методы
Не каждому повезет стать заказчиком Кирилла Истомина, но его мысли о профессии декоратора точно доступны всем читателям AD.
За последний год Кирилл Истомин провел в карантинах почти два месяца и отпустил окладистую бороду, какую положено иметь настоящему затворнику, но в действительности даже в 2020‑м продолжал перемещаться между Россией и Америкой так же естественно, как в разговоре он переходит с русского на английский и обратно. У настоящего героя должна быть легенда, и у Истомина она завязана на фильм “Травиата” Франко Дзеффирелли, который он в десять лет увидел благодаря другу Якову Кацнельсону, ныне известному пианисту. “Феноменальный фильм! Нереальная музыка, роскошь цвета, костюмов и интерьеров!” — восклицает Кирилл, который после этого просмотра решил стать декоратором, и видно, что до сих пор к нему не остыл. В детстве будущий декоратор клеил и расписывал бумажные макеты дворцовых комнат с мебелью и люстрами из раскрашенной бумаги, а когда он, уже будучи студентом школы Parsons, пришел в Parish-Hadley, Альберт Хэдли признался, что никогда не видел столь красочного портфолио. “Я люблю рисовать, но я не художник”, — рассказывает Истомин, который знаменит своими акварельными эскизами. Правда, в последнее время делает их нечасто, но умение быстро сделать набросок, чтобы показать клиенту идею, считает ценным навыком для декоратора.
“Мое профессиональное становление произошло в Нью-Йорке, в очень традиционной компании”, — рассказывает Кирилл. С Альбертом Хэдли он познакомился на студенческом конкурсе (декоратор был в жюри), а потом набрался смелости и попросился на практику. В Parish-Hadley он проработал шесть лет, включая четыре месяца бесплатной стажировки. “Мне было восемнадцать, я был там самым молодым”, — вспоминает Кирилл. Факультет интерьерного дизайна в Parsons считался в те годы одним из лучших в мире, но без Parish-Hadley не было бы Истомина, которого мы знаем: по собственному признанию, основные знания по декорированию он получил там. “В России, к сожалению, нет понимания, что опыт в профессии имеет денежную ценность. Все сразу после учебы открывают свое бюро, — сетует Истомин. — А эта стоимость не абстрактная, а конкретная: это те деньги, которые вы потом получите”. Жизнь на два континента с очень разной культурой позволяет Истомину быть везде своим и одновременно смотреть на любую ситуацию немного отстраненно. Даже подход к работе у него различается — в зависимости от географии объекта: в России он обычно ведет проект с нуля и часто с состояния бетонной коробки, в Америке работает в связке с архитектором, там это обычная практика. Но дело не только в этом: социальные роли декоратора в Америке и России тоже очень разнятся. “Идея, что вы крутой, потому что клиент выбрал именно вас, работает до определенного уровня. В какой-то момент все меняется зеркально: есть десять-двадцать декораторов, и если интерьер вам делал один из них, это означает, что вы входите в определенный круг людей, приглашены на определенные лодки и приватные ужины на двенадцать человек. Декоратор — часть вашей визитной карточки”, — рассказывает Кирилл. Подобное отношение редко встречается в Европе, не говоря уже о России. Соответственно, и статус декораторов, даже принадлежащих к высшей профессиональной лиге, здесь иной.
Впрочем, это не мешает Кириллу находить общий язык с заказчиками и в России, и в Европе, и в Америке. “Требовательный заказчик — не значит трудный. Требовательность — это четкость мысли, а чем четче она выражена, тем легче, — рассуждает Кирилл. — Трудный заказчик — это тот, который не может принять решение. Декорирование — настроенческая вещь, это не уравнение, у которого есть только одно решение. Одну и ту же комнату можно сделать разными десятью способами, но в какой-то момент надо сказать “стоп”.
Истомин считается главным спецом по классике, хотя в действительности его творческий диапазон куда шире: у него чем дальше, тем больше проектов, где место антиквариата занимает современный коллекционный дизайн, но своим подходам он не изменяет. Эклектика, многослойность, миллион занятных деталей — без этого не бывает Кирилла Истомина: “Декорирование — это мое. Я это люблю!” Главные слова в его лексиконе — “круто” и “феноменально”, он произносит их, вкладывая всю силу эмоций, которые они подразумевают. “Надо уметь восхищаться. Причем не тем, что вы видите в Париже — это каждый может, — а тем, что вы видите на соседней улице”, — говорит декоратор, который прилежно фиксирует все, что кажется ему значимым. А это 160 тысяч фотографий в одном телефоне, не считая Instagram (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена) и мудбордов в Pinterest. “В России принято считать, что если вы кем-то вдохновляетесь, то вы еще не доросли. Это полная… ну вы меня поняли. Поэтому я вам скажу, кто меня восхищает. Работы Анри Самуэля и Франсуа Катру — феноменальные! Конечно же, Питер Марино — у него нереальное мышление. Очень нравятся Майлз Редд и Брайан Маккарти… Здорово, если вы родились со вкусом, но этого недостаточно. Надо тренировать глаз, умение видеть, вычленять и восхищаться”. Отличный совет, и давайте начнем прямо сейчас — проекты Кирилла замечательно для этого подходят.
Интерьеры Кирилла Истомина на обложках AD
Фото: Сергей Красюк / архив пресс-службы; Fritz von der Schulenburg / архив пресс-службы; Simon Upton / архив пресс-службы; Stephan Julliard / архив пресс-службы; архив AD. Иллюстрация: Кирилл Истомин