Философ у отверстого гроба
Двести восемьдесят лет назад, в сентябре 1743 года, родился один из видных деятелей французского Просвещения, философ и математик Мари Жан Антуан Никола Кондорсе (1743—1794). О нем можно сказать, что его деятельность предуготавливала Французскую революцию, но, когда та пришла, «красное колесо» якобинского террора прокатилось и по нему, отобрав его жизнь.
В ожидании «золотого века»
Историки ХХ века строго судили Кондорсе, называя его стиль безвкусным. Вот как аттестовал его и других кумиров Века Просвещения француз Огюстен Кошен: «Сейчас трудно представить себе, что морализирование Мабли, политические изыскания Кондорсе, история Рейналя, философия Гельвеция, эта пустота безвкусной прозы, могли выдержать издания, найти дюжину читателей: а между тем все их читали или, по крайней мере, покупали и о них говорили».
Действительно, два с половиной века назад Кондорсе был властителем дум. С монотонной настойчивостью кузнеца, перековывающего мечи воинственной старины на «орала» освобожденного труда, он вбивал в умы читателей слова о том, что «мрачное прошлое» скоро останется позади и человечество ожидает новый «золотой век». Залогом тому прогресс, неумолимо приближающий «светлое будущее».
«Вся совокупность рода человеческого постоянно идет к всё большему совершенству» – это было неколебимое кредо Кондорсе. «С юных лет Кондорсе верил в то, что род человеческий способен к беспредельному совершенствованию, и самой приятной обязанностью считал непосредственное содействие этому бесконечному прогрессу», – подчеркивала наш дореволюционный биограф Кондорсе Е. Ф. Литвинова.
В самом Кондорсе счастливо воплотился и ум философа-энциклопедиста, и дух политика, увлекший его решать судьбы Франции в те страшные дни, когда никто, даже Робеспьер, не мог поручиться за свою завтрашнюю судьбу.
При Старом режиме Кондорсе сделал головокружительную научную карьеру. Его первая работа по математике, посвященная интегральному исчислению, была представлена Академии наук в мае 1765 года и заслужила самые лестные отзывы Д’Аламбера и Лагранжа. Уже четыре года спустя он был принят в состав Академии, а через семь лет стал ее секретарем.
Отставив продолжение труда по интегральному исчислению, Кондорсе обратился к теории вероятностей. Она уяснила всю бесполезность лотерей, азартных игр, пролила свет на различные финансовые операции, которые заключали в себе нечто таинственное для людей, незнакомых с этой теорией. Но Кондорсе хотел воспользоваться своими знаниями, чтобы значительно расширить область ее применения – приложить ее к вопросам нравственности и политики, в том числе к некоторым задачам избирательного устройства. «Это стремление было так ново в то время, что подняло целую бурю, и Кондорсе пришлось со всей энергией отстаивать возможность этого приложения», – отмечала Е. Ф. Литвинова.