Kультура
Слово королевы
Одна из самых титулованных актрис современности Хелен Миррен — о своей русской крови, феминизме и стиле Мелании Трамп.
«Я буду яичницу», — бросает она официантке от входа, даже не взглянув в меню. Хелен Миррен точно знает, что хочет. Каждый, кто пишет об этой семидесятидвухлетней англичанке, упоминает ее несравненный талант, остроумие, умение выругаться, как матрос, не ведающую возраста сексуальную привлекательность и восхитительную прямоту. Эта женщина, которая неоднократно за свою полувековую карьеру играла английскую королеву, обладает уникальным свойством одновременно выглядеть и величественно, и остромодно. Например, сегодня на ней белый кардиган и строгое платье-футляр, но когда она выходит из‑за стола, я вижу пару красных босоножек на высоченной шпильке со множеством ремешков. Как говорится, секс в чистом виде.
Она запросто может выйти на красную дорожку в стриптизерских туфлях и с розовыми волосами, вдохновленными очередным эпизодом «Топ-модели по-американски». Она может проспать до полудня. Резкий собеседник, который не стесняется множества вопросов. Ей все интересно: идеальный день, по словам актрисы, состоял бы из барбекю в Нью‑Йорке, прогулки по парку в Англии и коктейля в Лос‑Анджелесе. И дело не в том, что она чередует простые увлечения с аристократичными, она просто с задором, свойственным двадцатилетним, примеривает на себя разные вкусы. Как говорит ее коллега по «Призрачной красоте» Кейт Уинслет: «Хелен — друг всех и каждого».
Миррен — образец для подражания для Дженнифер Лоуренс и Эммы Стоун, молодого поколения, идущего следом. Всем своим жизненным опытом актриса доказывает: ваше мнение будут уважать все, если вы честны с собой. В эпоху фейковых новостей понятие «подлинность» скомпрометировано и уже не значит ровным счетом ничего, но Хелен заслужила свою репутацию именно своей неподдельностью.
Ее настоящие имя и фамилия — Елена Лидия Миронова. Отцом Миррен был русский музыкант, женившийся на англичанке и ставший водителем такси. В 1930‑е он, как многие в Европе, выходил на демонстрации против фашизма. Спустя восемьдесят один год его дочь присоединилась к нью‑йоркскому Маршу женщин: по ее словам, в этом мире «было достаточно причин разозлиться», но при этом она удивляется тому, каким радостным получился марш.